Владислав Морозов - Охотник на попаданцев [litres]

Наконец, после очередного поворота я увидел за углом впереди нас двухэтажное здание, о котором Клава сказала, что «это оно». В первом этаже просматривались открытая входная дверь и вывеска, золотистым по чёрному, «le Conte». Голубенькие жалюзи на окнах первого этажа были чуть приоткрыты.

На втором этаже было два балкона с ажурными перилами и закрытыми наглухо дверями и жалюзи того же, голубого, цвета.

Возле кофейни действительно торчала недавно припаркованая тёмно-зелёная малолитражка, похожая на сильно уменьшенный в размерах (хотя, по идее, куда уж меньше-то?) «Фольксваген Жук» с передним расположением двигателя – «Фиат-500 Тополино» или её французская копия «Симка 5».

Как говорится, декорации обозначились. Теперь дело было за собственно пьесой.

По команде Клавы я остановил машину. Некоторое время мы с ней разглядывали кофейню через пыльное ветровое стекло «Ситроена». Действительно, заведение выглядело пустым, по крайней мере со стороны улицы. Практически идеальный наркопритон, где продают дурь из-под полы кому попало…

Ни одной живой души в пределах нашей видимости не было. Явного «хвоста» – тоже.

Рассмотреть, что происходит внутри кофейни через окна, да ещё и из машины, было просто нереально.

Клава велела мне ждать и, хлопнув дверью, вышла на улицу. Цокая каблуками своих чёрных лаковых туфель по убогой здешней мостовой, она вошла в кофейню.

Я остался в машине, на всякий случай пододвинув к себе автомат, и дослал патрон в его ствол. Потом я посмотрел на часы. Секунды тянулись, помаленьку складываясь в минуты, но ничего не происходило. Может, они там действительно сели попить кофею?

Увы, но эта моя догадка была неверной. Примерно на девятой минуте с момента, когда Клаудия скрылась в дверях подозрительного заведения, я вздрогнул от двух подряд глухих выстрелов внутри кофейни. Стреляли явно из пистолета. Вслед за ними раздалось пять или шесть еле-еле слышных хлопков, и вот это уже была работа ствола с глушителем.

Вот тебе блин и кофе, и какава с чаем…

Я понял, что что-то случилось, но несколько секунд неизбежно ушло на обдумывание дальнейших действий. Выбор у меня в тот момент был небогатый – или сидеть и ждать дальнейшего развития событий, либо срочно врываться в заведение и косить всех, кого встречу на пути, длинными очередями.

Я склонялся ко второму варианту, но в момент, когда я наконец схватил МАТ-49 наперевес, собираясь выскакивать из машины, из дверей кофейни выбежала Клава расхлябанной из-за высоких каблуков походкой. В её правой, поднятой вверх руке был зажат знакомый мне пистолет МАС-50 с глушителем, а на локте той же руки болталась на ремешке открытая сумочка. Растопыренная ладонь левой Клавиной руки зажимала низ живота, и наманикюренные пальцы этой руки были в крови.

Пока Клава в несколько шагов преодолевала расстояние от кофейни до машины, из переулка наперерез ей выскочили встревоженные Дайон и Амбруаз.

– Осмотрите здесь всё! – приказала им Клаудия по-французски, даже не оборачиваясь.

Ребятишки ринулись исполнять её приказание, а Клава заскочила на заднее сиденье «Ситроена». Буквально упав на него, она отшвырнула сумочку и воняющий порохом пистолет куда-то на пол и, держась за живот уже двумя руками, скомандовала по-русски:

– Ходу! Быстро!

Повторять не требовалось, и я рванул «Ситроен» с места с удивившей меня самого быстротой.

О том, что там у них реально произошло, я могу судить только по тому, что мне рассказала слабым голосом корчащаяся от невыносимой боли, перепачканная собственной кровью Клава.

В общем, случился «огневой контакт» двух жутких дилетантов, что бы там ни думала моя спутница о своём мнимом профессионализме в таких делах.

Войдя в кофейню, она увидела, что неизвестная молодая женщина в белом платье с зелёными хризантемами действительно сидела за одним из столиков, лицом к входу, но всё-таки не совсем удачно, поскольку бармен (он же хозяин) заведения стоял за стойкой позади и чуть правее её.

То есть оба они, по идее, оказывались на одной линии огня. Неизвестная женщина сидела в расслабленной позе, держа обе руки под столом. На столе лежала её белая сумочка и стояла чашка с чем-то, похожим на кофе.

Мгновенно оценив обстановку, Клава, ещё подходя к столику, выхватила из сумочки ствол и первым же делом приказала и бабе, и бармену не двигаться.

И вот здесь она сама призналась мне в том, что допустила идиотскую и непростительную ошибку, поскольку куда разумнее было бы скомандовать им поднять руки вверх.

А далее Клава допустила ещё одну ошибку, поскольку села на плетёный стул за столиком, напротив неизвестной бабёнки, держа руку с пистолетом на столе и, таким образом, видя и держа под прицелом и свою собеседницу, и бармена.

Судя по всему, план у этой самой собеседницы или тех, кто её туда прислал, был самый что ни на есть простой – убить Клаву в том случае, если она таки придёт на встречу. Причём без всяких дурацких промедлений и лишних телодвижений. То есть, таким образом, мои худшие предположения относительно этой встречи оказались верны.

Далее, по словам Клавы, всё пошло, как в замедленном дурном кино.

Как оказалось, в правой, скрытой под столешницей руке Клавина собеседница держала взведённый короткоствольный револьверчик Смит-Вессон «Терьер», 38-й калибр, в барабане пять патронов.

И едва Клава успела сесть, эта сучка, даже не произнеся ни слова, нажала на спуск. То есть начала стрелять первой, в лучших традициях спагетти-вестернов или незабвенного мокрушника Червеня из «Зелёного фургона».

Револьвер – далеко не лучшее оружие для подобных случаев, но всё-таки неизвестная киллерша успела нажать на спуск дважды. И надо признать, что Клава весьма помогла супротивнице и села очень «удачно», поскольку обе пули прилетели ей точнёхонько в живот. Поскольку Клавин палец тоже лежал на спусковом крючке, а её пистолет был автоматический, она немедленно, чисто инстинктивно, выпустила три ответные пули в затянутую тугим лифом грудь собеседницы, а ещё две влепила в голову похожему на сарацинского пирата бармену, который некстати задёргался в момент начала стрельбы.

Как потом выяснили обшмонавшие сомнительное заведение господина Пхудуна Амбруаз с Дайоном, под стойкой у него был припрятан старый как мир, но убойный немецкий автомат МР-38. То есть некая страховка в лице бармена там всё-таки присутствовала.

Далее киллерша осела в неудобной позе, откинувшись на своём стуле и уронив револьвер на пол (видимо, её пальцы инстинктивно разжались), а бармен просто с грохотом рухнул замертво под стойку.

Видя, что оба антипода больше не двигаются, Клава, превозмогая боль, в ускоренном темпе рванула прочь из кофейни, поскольку нельзя было исключать наличия в здании ещё кого-нибудь.