Владислав Морозов - Охотник на попаданцев [litres]

Подземных ходов и прочего, как нам с Клавой и говорил до этого мсье Мергуй, на этой вилле действительно отродясь не было. При этом добыть схему внутренней планировки виллы, с точным расположением комнат и прочих помещений, людям Баруха не удалось (здесь кругом было сплошь частное строительство и по части отчётности всё обстояло, мягко говоря, непросто), но ни для кого из них это, похоже, не представляло проблемы.

Вилла была обнесена высоким каменным забором, но «колючки» и прочих неприятных сюрпризов на этом заборе не имелось. Ворота на вилле были одни, с калиткой в них. Постоянной охраны у самих ворот не было, она появлялась из дома после звонка в калитку.

Слева к первому этажу виллы был пристроен гараж. Там и у крыльца виллы должно было находиться три или четыре автомашины.

Из самого дома было два выхода – главный, он же парадный, и через кухню, с противоположной воротам стороны дома.

Таким образом, блокировать виллу особого труда не составляло и улизнуть оттуда было практически невозможно. Почему наша Савнер-Уойб всего этого не учла – даже не знаю. Возможно, просто не нашла чего-нибудь более подходящего, а вернее всего, просто не хотела выделяться, поскольку эта вилла была для этих мест прямо-таки типовой и среднестатистической. Да и жила она там относительно недавно: могла просто не успеть принять дополнительные меры безопасности…

При этом совмещённый со спальней кабинет нашей «главной мишени» вроде бы находился на втором этаже виллы. Там она, судя по всему, постоянно и обреталась.

Лысый мужик с испитым лицом потомственного пролетария и кривым носом, в надвинутой на брови коричневой беретке (видимо, гонец от «наружки») доложил, что в последние несколько часов на виллу никто не приходил и не приезжал, соответственно, виллу тоже никто не покидал. Никаких подозрительных телефонных звонков тоже не было зафиксировано (то есть люди Баруха, судя по всему, уже давно подключились к телефонной линии виллы).

Выслушав последнюю информацию, Клойзнер категорично приказал своим громилам, что по любым находящимся на вилле женщинам он позволяет стрелять только по конечностям, с целью обездвиживания последних. Приканчивать их он разрешил только после его отдельной команды. Бандюки понимающе покивали в знак согласия.

Поскольку более никаких насущных вопросов и мировых проблем не возникло, Барух отдал команду «вольно», и его бойцы рассосались по складу доедать, допивать, докуривать и проверять оружие. Несколько гавриков весьма характерного облика устроились в дальнем углу сарая и привычно раскинули картишки. Чувствовалось, что «бригада» у моего еврейского коллеги была довольно разношерстная.

Я спросил Баруха – а как мы, собственно, будем туда проникать? Подорвём ворота или забор?

Он успокоил, сказав, чтобы я особо не нервничал на эту тему, ибо «всё давно схвачено». Поскольку не далее как этим самым вечером один местный мелкий торговец по имени Фил Пуриян как раз должен был привезти на своём фургоне марки «Рено-1000» на виллу какие-то заказанные хозяйкой продукты.

Ну а поскольку Клойзнер со своей ОПГ был постоянной «крышей» этого самого Пурияна, вопрос с торговцем был решён заранее и за довольно скромное вознаграждение.

В означенный фургон, кроме шофёра и сопровождающего груз, спокойно помещалось человек восемь с автоматическим оружием, а значит, проблем с проникновением за ворота виллы «ударной группы», по словам Баруха, быть не могло.

Пуриян привозил продукты на виллу уже не раз и не два, и при въезде содержимое фургона никогда не проверялось.

По дальнейшему плану Клойзнера-Клогнака всё должно было происходить так – наши «основные силы» заранее окружают виллу по периметру и ждут команды. Потом подъезжает фургон с «ударной группой», которая под видом доставки проникает на виллу, вырубает охрану, которая может оказаться во дворе и в гараже, и открывает нам ворота или калитку. Дальше мы с Барухом оставляем нескольких человек для контроля периметра и заходим внутрь, вместе с «главными силами». Ну и далее действуем «по обстановке» – его ребятишки постепенно убирают всех, кого встретят на вилле, а мы с ним «первым делом ищем хозяйку и быстренько проникаем в её кабинет».

Из этих его слов я сразу уяснил, что содержимое кабинета интересует его куда больше, чем сама хозяйка виллы.

Интересно было бы узнать, какие именно инструкции дала лично ему Клава? У меня сложилось такое впечатление, что ей уж очень хотелось наложить лапку как на банковские счета «мадемуазель Уойб», так и на содержимое её сейфов и кубышек, разумеется, если таковые вообще обнаружатся на вилле.

Как обычно, деньги решали всё, хотя я уверен, что в данном случае жадноватой Клавке придётся делиться награбленным с «большими дядями» вроде того же почтенного мсье Мергуя. Хотя это уже были точно не мои проблемы…

Таким образом, до начала «активной фазы операции» нам оставалось часа три.

Мы прошли в «контору» – отдельную комнатёнку с узким окошком, занимаемую Клойзнером в одном из закутков этого склада.

Там был стол с исцарапанным телефонным аппаратом, несколько колченогих стульев, узкий, сильно продавленный кожаный диван и два характерных для разного рода присутственных мест шкафа. На столе и в шкафах громоздились потёртые канцелярские папки и неряшливые стопки бумажек (как я понял при ближайшем рассмотрении, каких-то накладных). Ещё на столе было много грязной посуды, несколько пустых бутылок с яркими этикетками типа «Chambertin», «Bordeaux», «Chateau Margaux» и «Armagnac» (чувствовалось, что хозяин кабинета жил на широкую ногу и на спиртном экономить не привык), нестерильные, захватанные жирными пальцами бокалы и столовые приборы.

На спинке стоящего в углу, вплотную к дивану, стула висел чёрный кружевной лифчик, явно забытый тут впопыхах какой-то жрицей любви. Так что дорогой Барух явно занимался в этой «конторе» не только «коммерческими делами», но и предавался плотским удовольствиям. Оно и понятно, ведь у бандюков во все времена хватает неотложных вопросов, в которых ну никак не разберёшься без беспорядочного секса и пол-литры…

По поводу царящего в кабинете беспорядка Клойзнер-Клогнак оправдываться передо мной даже не пытался. Он лишь сдвинул грязную посуду и бутылки чуть в сторону, а потом куда-то вышел, в два приёма принеся и поставив на стол две кружки с кофе и относительно чистую тарелку с эклерами. После чего пригласил меня присаживаться и угощаться.

Кофе был вполне приличный, натуральный, но тёплый, облитые шоколадом эклеры – свежие, со вкусным заварным кремом.

Есть особо не хотелось, но отказываться я не стал.

Закончив с импровизированным перекусом, я распаковал привезённый с собой рюкзак и натянул поверх своей куртки бронежилет, заодно повесив через плечо пустую сумку от противогаза, в которой я уже как-то привык таскать носимый боезапас.