Александр Михайловский - Затишье перед бурей [litres]

Я приказал таких слухов больше не распространять, тем более что пресса в Англии и в Ирландии или поддержала официальную версию событий, или была попросту вынуждена молчать. И англичане поняли, что у них полностью развязаны руки.

Боюсь, что после нашей высадки в Ирландии солдат в красных мундирах просто не будут брать в плен. Да и ирландским протестантам, а также понаехавшим в Ирландию англичанам тоже придется несладко. Ирландцы мстить умеют. И никакая статья местного Эренбурга про «изменение отношения к лицам английской национальности» тут, увы, не поможет. Хотя попробовать, конечно, стоит.

Наконец на горизонте показался возглавлявший конвой «Североморск», а за ним четыре БДК. Для каждого из них на берегу было размечено безопасное место для причаливания, где глубины были достаточными и отсутствовали подводные камни. «Североморск» остался на внешнем рейде, поприветствовав нас выстрелом из салютной пушки. А БДК строем фронта двинулись к обозначенным нами местам причаливания для того, чтобы вскоре ткнуться носом в галечный пляж. Медленно открылись десантные аппарели, и на берег легли высадочные трапы. Мои ирландцы и шотландцы, для которых такое зрелище было в новинку, глазели на него, как пацаны на выступление фокусника, широко раскрыв рты.

До тех пор, пока с «Калининграда» не сошли на берег генерал Форрест и другие высшие офицеры Конфедерации, а также главный инструктор майор Сергей Рагуленко, все прочие продолжали оставаться на борту своих кораблей. Впрочем, едва лишь ступив на твердую землю, генерал Форрест махнул рукой, и началась высадка.

После завершения официальной части мои люди отвели южан в предназначенные для них дома, а Сергей, наскоро поздоровавшись и попросив немного подождать, убежал обратно на «Калининград», откуда вернулся в сопровождении пяти хорошеньких девиц, если не сказать больше, и подростка в югоросской военной форме. Три девушки были жгучими и темпераментными испанками, а еще две – довольно симпатичными мулатками. Не будь у меня Сашеньки Кропоткиной, то я бы и сам за ними приударил. Но Сашенька у меня самая лучшая.

– Вот, ваше некоронованное королевское величество, знакомьтесь, – сказал он мне по-английски, видимо из вежливости перед девушками, не понимающими русского языка.

Я только тяжело вздохнул. И этот туда же. Не успел поздороваться, а уже называет меня некоронованным величеством. Тем временем Сергей показал на самую красивую девушку из всех пятерых.

– Это, – сказал он, – моя жена Мария, или просто Маша. Прошу любить и жаловать.

Маша обняла меня и троекратно поцеловала по русскому обычаю.

– А вот это, – Сергей показал на двух испанок, – ее сестры, Алисия и Исабель. Эти две симпатяшки – ее и, значит, также и мои дальние родственницы – Марипоса и Элиана. И, наконец, мой друг и Машин младший брат, Мануэль. Он у нас едет в суворовское училище.

Я заметил, как после этих слов глаза у мулаток стали круглыми – кажется, что такое обращение со стороны белого и европейца было для них непривычно.

У меня было такое впечатление, что я нахожусь как минимум на конкурсе «Мисс мира» – настолько красивы были все пять девушек. У меня даже шевельнулась в голове шальная мысль – коль моя Сашенька мне давно уже ничего не пишет, то, может, мне перейти в ислам? Там же вроде можно иметь четырех жен? И жениться на всех девушках, стоящих передо мной, сразу, кроме, понятно, жены Сергея Марии. Ну, и буду султаном Ирландии Виктором эль-Брюс… Но тут Сергей решительно прервал мои мысли.

– Витя, – сказал он, – чуть не забыл – у меня для тебя письмо. Почему-то «Североморск» доставил его сначала к нам на Кубу. Почему не прямо сюда – спрашивай не у меня.

С этими словами Сергей передал мне узкий конверт из голубоватой бумаги с харьковским обратным адресом. Я его взял и бережно спрятал во внутренний карман. Прочитаю сразу после всех церемоний, подумав вскользь, что все-таки «хороша Маша (а также Исабель, Алисия, Марипоса и Элиана), но не наша».

И вот, наконец, после всех официальных мероприятий и торжественного обеда у меня наконец-то появилась свободная минутка. Я удалился в свой домик, где вскрыл конверт и прочитал:

Милый мой Витенька. Я очень скучаю по тебе и жду не дождусь, когда мы наконец будем вместе…

Далее следовали три страницы, которые приводить не буду – они хоть и вполне приличные, но касаются только меня и моей любимой. А вот в конце было написано следующее:

В начале ноября вдруг тяжело захворала маменька, и наш врач порекомендовал ей обязательно посетить Принцевы острова, что рядом с Константинополем. Она там уже целый месяц и намедни написала, что ей уже намного лучше, что югоросские врачи – настоящие волшебники, и что перед Рождеством Христовым ее выпишут. Папа, узнав об этом, еще больше подобрел к югороссам, и уже совсем не против нашей с тобой свадьбы. Мы с папенькой поедем за мамой 15 декабря, и будем на Принцевых островах, а также в Константинополе, где мы остановимся в «Гранд-отеле» до 7 января, и где я буду ждать от тебя весточку.

Любящая тебя Александра.

Так, подумал я. Какая незадача… Ведь седьмое уже завтра. И тут до меня дошло – седьмое-то по старому календарю, а по нашему-то – это девятнадцатое. А разгрузившись, конвой уходит в Константинополь сегодня. Значит, он будет в Константинополе через семь-восемь дней.

Я поскорее написал ответ – не буду его здесь приводить, приложив к нему мои подарки, заказанные мною через губернатора Флореша в Лиссабоне. Серьги, колье и кольцо с бриллиантами весьма искусной работы, для Сашеньки и золотое колье для ее маменьки. Сашенька писала, что та любит такого рода украшения. А для ее папеньки я достал ящик весьма редкого и ценного портвейна, который мне привезли из Порту.

Тут в дверь моего домика постучали. Я уже подумал было, что это матрос, которого капитан «Саратова» прислал за подарками, как мы с ним и договорились. Но это был Сергей Рагуленко, весьма встревоженный и злой.

– Витя, – озабоченно спросил он меня, – ты не видел Мануэля?

– Нет, – ответил я, – а что случилось?

– Куда-то этот паршивец запропастился! – вздохнул Сергей и выругался. – Все умолял меня – возьми, мол, с собой в Ирландию! И когда я твердо сказал ему, что никакая Ирландия ему не светит, он, похоже, решил спрятаться на острове. А через полчаса отплытие…

Я поручил лейтенанту Мёрри проследить, чтобы письмо и подарки были переданы по назначению, и побежал вместе с Сергеем искать его «пропащего».

Конечно, как мы и предполагали, выяснилось, что его спрятали те ребята, которых он помогал тренировать на Кубе. Сергей при мне не стал им ничего говорить, но по одному его взгляду стало ясно, что выговором они не отделаются. Крепко держа своего шурина за руку, он потащил его к «Калининграду». Увидел я его только после отхода «Калининграда» – оказалось, он стоял все это время у трапа и внимательно следил за тем, чтобы парень снова не сбежал.