Павел Дмитриев - Скрепы нового мира (Анизотропное шоссе, Iii)

Девушкам-сверловщицам инновация понравилась. Понятно, удобно, да и как-то безопаснее, все же не рукой тяжелую железяку держать. Скорость работы не упала, скорее чуть-чуть возросла. По браку сказать до наработки статистики сложно, но обещанная десятина отнюдь не кажется фантастикой. Короче говоря, на перерыв я уходил в самом лучшем расположении духа: теперь и дрова в хозяйстве есть, и спирта целая бутылка, и страдать напиллингом коммунарам предстоит заметно реже. Плюс к тому, можно зависнуть в заводской лаборатории на целых полсмены. Пусть мелочь против привычного вечернего часа-двух, но и дней до весны осталось всего ничего, только-только успеть протолкнуть через администрацию настоящее, достойное пришельца из будущего изобретение. Такое, что навсегда впишет мое имя в историю нового мира.

* * *

Обед - несомненно лучшее время дня. Лучше лучшего только обед в устроенной по немецким проектам заводской столовой, достойной доброго слова даже с точки зрения стандартов двадцать первого века. Шутка ли, плац общего зала заставлен стильными импортными четырехместными столиками и стульями со спинками. Тонкие спички колонн держат изящные фермы перекрытий. По периметру, вдоль разбитых окнами стен, ряд кадок с монументальными пальмами. Можно было бы принять за недорогой ресторан, да только люди тут все те же, что в любой рюмочной - жадно орудуют ложками в тарелках, не снимая кепок и телогреек. Хорошо хоть лаптей нет, какая-то умная голова из администрации не выдержала позора, кроме спецодежды рабочие бесплатно получают кожаные сапоги или ботинки, вдобавок к ним - деньги на поддержание своей обуви в человеческом виде.

Электрозавод заботится о кадрах всерьез, возможно больше, чем они того заслуживают, эдакая крепость благополучия посреди полуголодной Москвы. Стандартный обед - целых восемьсот калорий, честных, без воровства и недовеса. Вместо городских лавок и рынков - закрытый распределитель со своими буфетами, продмагами, обувью и одеждой. Снабженцы бьются за бартер как львы, а совхоз около Раменского так вообще, тупо входит в штат завода на правах сельскохозяйственного цеха. На вредном производстве молоко, в душевых и туалетах не переводится горячая вода и мыло, одиноким матерям предоставляют бесплатные садики. Заборные книжки дают не только на работников, но и их иждивенцев. Далеко не рай, конечно, но выжить на одну зарплату можно. Если не пить и не болеть.

Но сегодня мне не надо подыскивать местечко в плотно забитом общем зале. Спасибо "Ударнику N1" товарищу Бухарину, для ударников коммунистического труда на каждом приличном заводе предусмотрено усиленное питание, отдельный угол, столы со скатертями и симпатичные официантки-подавальщицы в белых крахмальных чепцах.

Уселся за ближайший, готовый стартовать столик; знакомых у меня тут нет, все чужаки.

- Хорошего аппетита, товарищи!

- И тебе приятно кушать, - неспешно пробасил в замоскворецкую бороду дедок напротив.

Сидящие по бокам, судя по фасонным черным картузам и застегнутым под горло жилетам, мастера из лампового цеха, отделались степенными кивками. Какая-никакая, а все ж культура! Занятые тяжелым физическим трудом сюда не попадают: книжечки едовых привилегий чудесным образом разошлись исключительно по менеджерами среднего и низшего звена.

Габардиновый непарный пиджак, надетый к обеду, выдает во мне равного, поэтому в разговоре коллеги не стесняются ни капли:

- Начальнички х...евы снова поганой погани людям наварили, - брезгливо передернулся левый мастер от запаха из супницы, водруженной официанткой на середку стола. - Где берут-то ее столько?

- Вовсе совесть потеряли нехристи, уж третья неделя пошла! - с готовностью подтвердил правый. Затем сощурил в мою сторону глаза под начавшими седеть кустами бровей: - Скажи-ка нам паря, когда хоть малая мясинка в супе будет?!

- Года через два...

- Ох-хо, грехи мои тяжкие, - избавил меня от продолжения проголодавшийся дедок.

Ловко потянулся к поварешке, мешанул, зацепил со дна погуще и потащил капустно-пшенное варево к себе в тарелку. Следом утянули пайки мастера. Старшинство за столом тут чтут крепче устава ВКП(б), возьмись я первым - тут же, на месте, пресекут с особой жестокостью.

- Остатки сладки, - с недовольной миной я слил себе все оставшееся в супнице.

Выражение лица лишь ширма, ведь суп сварен на превосходном камчатском крабе, видать доехали наши трансформаторы до Владивостока. А в тех самых остатках - целая тарелка небрежно порубленных фаланг. Ковырять крабятину из панциря за столом некомильфо, да и вчерашние крестьяне поймут неправильно - они скорее будут голодать, но к погани не притронутся. Однако забрать еду из советской столовой домой вполне прилично; тем более Александра последнее время очень, очень уважает крабов.

- Собачку подкормлю, - я вытащил из кармана заранее припасенную газету.

- Побольше бумаги-то наверти, чтоб не промокло, - неожиданно добродушно посоветовал дедок. - Был у меня сеттер в твои годы, ох, как же он стоял! А как подранка на топях добирал...

В уголках глаз дедка налились слезы. Неужто он съел своего пса в трудную годину?

- Б-б-бл..ть! - от души, с расстановкой выматерился левый мастер.

- Опять, - констатировал правый, скособочившись при виде поданных на второе тарелок с крабами и картошкой.

- Может возьмешь? - дедок махнул бородой на свою порцию, на сей раз, куда менее аппетитную - осколки панцирей и хорды, давленные вперемешку с белыми волокнами.

- Протечет в кармане, - быстро нашелся я с причиной отказа. - "Правда" у меня хоть большая, да всего одна.

- Зря барствуешь, - дедок брезгливо потыкал в погань вилкой. - Собака, ох, какое же то непростое дело нонче!

- Прикинь, седня ко мне нормировщик подвалил, - решительно сменил депрессивную собачью тему левый мастер. - Такой франтовый, фуражка лаковая, в руке секундомер блестит.

- Не ссы, прорвемся! - отмахнулся правый. - Сам знаешь, у них там в администрации сам черт ногу сломит с нормами.** Малехо подергаются и отья...утся.

- Твои слова да богу в уши! Я ж ему как обычно толкую: "только попробуй на мой кожух к фаре дать меньше пяти часов, сей момент ребята на...уй уволятся". А он, суч...ныш, лыбится нагло в лицо, да царапает в бумажке три сорок!

- С-с-скотство! - правый мастер аж прекратил жевать. - Кивнешь на гаденыша?

- Не лаской, так таской, - рассыпался ядовитым мелким смехом дедок. - На нас еще комсомольских активистов не кинули, те, свекор бает, вообще звери! Встанут поодаль незаметно, секундомером щелк-щелк-щелк, попробуй отвертись как операции сведет.

- Повалят же с завода, - попробовал возразить левый.

Да только дедок и слушать не стал:

- Никуда уж никто не пойдет, забудь, чай не двадцать пятый на дворе; нонче народу везде хватает. А как техникум при заводе заработает, так и до вас, мастеров, доберутся.