Павел Дмитриев - Скрепы нового мира (Анизотропное шоссе, Iii)

Конторщица или кассирша, никого выше званием обнаружить не удалось, вопрос билетов до Тегерана осветила предельно просто:

- Вам Вадим Титыч надобен, он частенько к персам летает.

- Начальник аэропорта? - попробовал догадаться я.

- Нет, летун наш, - тетка смахнула с губ застарелую семечную шелуху. - В лавке своей, небось, торгует.

- Пилот?!

- Вы не волнуйтесь, товарищи, - успокоила нас тетка. - Летун он справный, коли что надо, непременно исполнит.

- Где же его лавку искать? - вмешалась Саша.

- Велосипеды чинит, тут недалече, в Разинке, у полустанка, - быстро затрещала тетка, и испуганно поправилась, как видно вспомнив, что мы собираемся зарубеж, а значит люди, по-определению, непростые: - В рабочем поселке Азнефти имени товарища Степана Разина.

- Хорошо хоть пролетку не отпустили, - буркнул я недовольно. - В Москве нам обещали регулярное авиасообщение, а тут какой-то колхоз!

Делать нечего. Полтина серебром извозчику, три версты по пыльной дороге. Можно сказать рядом - до самого Баку вчетверо дальше. Лавка, а вернее ремонтная мастерская, нашлась сразу. Хозяин, очевидно, разбирался не только в велосипедах - к нашему появлению он как раз заканчивал торг за ремонт диковинной вуатюретки,* на которой из оригинальных деталей осталась лишь табличка с гордым животноводческим названием Le Zebre.

- Офицер! - шепнула мне Саша перед тем, как мы подошли. - Посмотри, как голову держит!

Не знаю, что особенного жена увидела посадке головы, но рабочие галифе и гимнастерка, пыльные, испятнанные черным маслом, сидели на авиаторе как парадный мундир. Строго по плечам, пуговицы застегнуты под самое горло, в груди и талии не больше и не меньше необходимого, высокие сапоги плотно по ноге. На строгом лице - мягкая и добрая улыбка, хотелось бы такой верить, однако в сочетании с холодным взглядом серых глаз она воспринималась скорее как скрытая угроза, или, по крайней мере, тайный и непонятный мотив.

Мы поздоровались, представились, перебросились вежливыми фразами о жаре и проблемах поставки нужных для качественного ремонта запчастей, затем я перешел к делу:

- Хотелось бы узнать, когда ближайший авиарейс в Тегеран?

- Недели через две, приблизительно.**

- Ни... хрена себе! - с большим трудом я удержался от мата. - В Москве нам обещали ежедневные авиарейсы!

- В Москве... - произнес пилот многозначительно, и замолчал, чего-то ожидая.

- Вы, случайно, не из Петербурга? - попробовал я развить отношения.

- Случайно.

Ни полусловом больше!

- О билетах, как понимаю, говорить бессмысленно, - констатировал я очевидный факт.

- Дорогих заказов у меня и без вас в достатке.

Намек дан - пришла пора для последнего, универсального довода. Я вытянул из кармана три двадцатки, зажал их между пальцами.

- Нельзя ли ускорить отлет?

Авиатор не возразил, но и не сделал попытки взять деньги. Я добавил еще бумажку, потом еще...

- У вас, молодые люди, паспорта-то хоть есть? - наконец-то проявил интерес к сделке пилот.

- А как же, - полез я в карман. - Все в полном порядке.

Пилот мазнул взглядом по развернутой бумаге:

- Выкупились, значит?

- Значит, - передразнил я манеру пилота.

- Дело хорошее. И виза есть... Польши?!

Вот глазастый гад!

- Получим транзитные, - как можно небрежнее откатил вопрос я. - В конце концов, крюк через Персию совсем небольшой.

- Бумажки у вас имеются, - пилот как-то совсем по новому оглядел меня. - И те, и другие.

Ненадолго задумался о чем-то своем, затем быстрым, но вместе с тем изящным жестом изъял баксы из моих пальцев.

- А если без бумажек, - я заглянул в его серые глаза.

- Пятьсот рублей золотом, - пилот выразительно ткнул пальцем вверх. - За каждого.

- Знать бы заранее! - расстроился я. - Столько пустой суеты!

- Не все так однозначно, - с деньгами к пилоту вернулся дар связной речи. - В Пехлеви наши могут сделать очень многое, причем не спрашивая шахского разрешения. Поэтому ваши паспорта стоят своих денег.

- Постойте, постойте. Какой Пехлеви? Нам нужно попасть в Тегеран!

- Там немцы летают, - отрезал пилот. - Каждый день, как часы.

- Еще и им платить!

- Других вариантов нет.

- Вылет завтра с утра? - Обидно, но качать права не время и не место.

- Хоть сейчас, - пожал плечами пилот. - Машина у меня всегда наготове, только заправить. И лететь-то тут тьфу, четыре сотни верст не будет. До заката успеем с большим запасом.

- Чего же мы тогда ждем?! - обрадованно заторопился я.

- Вас! - на лицо пилота вернулась "добрая" улыбка. - Езжайте на аэродром, я на мотоциклетке все одно поспею раньше вас.

Не обманул. Когда мы дотряслись на конной тяге до аэропорта, самолет уже стоял рядом с одним из сараев, с откинутым вверх и назад жестяным капотом, совсем как автомобиль перед длинной дорогой. Вадим Титыч и механик в замасленной спецовке возились с ведрами - заливали бензин.

Таможенный досмотр? Подписи на документах? Паспортный контроль? Ничего подобного. Увидев нас, пилот небрежно махнул рукой в сторону стоящего на отшибе сортира типа "эм-жо":

- Уборной на борту нашего Юнкерса нет.***

- Мы уже, - с видом бывалого путешественника возразил я. - Не первый раз летим.

- Тогда залезайте внутрь, располагайтесь, - пилот указал на дверку, распахнутую прямо над крылом. На ступеньках, пожалуйста, осторожнее, там техник масло пролил третьего дня.

Изнутри "иномарка" более всего походила на люксовый внедорожник 21-го века. Мягкая кожаная обшивка стен, квадратные окна. Два широких и мягких кресла впереди, роскошный диван сзади. Кабина пилота за перегородкой, сквозь врезанное в нее стекло виден штурвал, педали и нехитрые приборы - аж целых три циферблата.

Еще немного, еще чуть-чуть, и все решится. Рации на борту нет, пограничное ПВО отсутствует как класс. Стоит лишь взлететь... в воздухе никакое ГПУ нас не достанет. Трудно поверить, этого мгновения я ждал больше года! И вот, когда оно так близко, не могу унять предательскую дрожь в руках. Пытаясь спасти нервы, я развернул случайно захваченный из отеля "Красный нефтеперегонщик". Фотографии чумазых передовиков и непонятных железок меня не впечатлили, а вот длинная передовица зашла чудесно, как вполне качественный гротеск. Добравшись примерно до середины, я не выдержал и давясь от смеха, зачитал Саше фрагмент:

- "Исключительная настойчивость была проявлена правотроцкистскими и эсеровскими вредителями в подрыве кормовой базы животноводства и в создании диспропорции между развитием животноводства и его кормовой базой".

Дальше читали вместе. Где-то к подробному разбору "значительного сокращения поголовья скота, особенно конского поголовья" зачихал, и тут же зарокотал двигатель. Простучали шаги по крылу, и вот наш пилот уже запрыгнул на свое место в открытом кокпите. Обернулся, сверкнул консервами очков, помахал нам затянутой в кожаную перчатку рукой и взялся за штурвал. Еще минута... ура! Мы в небе!