Василий Щепетнёв - Темные зеркала
- Название:Темные зеркала
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:АСТ
- Год:2002
- Город:Москва
- ISBN:5-17-014317-6
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Василий Щепетнёв - Темные зеркала краткое содержание
Вы хотите знать, что было бы — ЕСЛИ?
Если бы не погиб Столыпин и не случилось Октябрьской революции?
Если бы не Россия, а Германия сделалась социалистической «империей Зла»?
Если бы атомное и биологическое оружие возникло еще в 1930-е годы, а способ нуль-транспортировки был изобретен раньше радио?
КАКОЙ стала бы история XX века — ТОГДА? Возможно, такой, какой увидел ее Василий Щепетнев?..
Темные зеркала - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
— Угадали! — Барышня смотрела на Шарова с неподдельным интересом, — Или вы знали?
— Что знал?
— Лазаревич — мой учитель.
— Вам нравятся его работы?
— Я говорю не в переносном, а в буквальном смысле. Он дает мне уроки живописи.
— Вот как? — Не похоже, чтобы она шутила.
— Я — Надежда Ушакова, дочь Александра Алексеевича.
Дочь первого вожака Марса? Тогда понятно. И раньше понятно было, а сейчас еще понятнее.
— А музыке кто вас учит?
— Рахманинов. Только я неважная ученица.
Девушке было лет семнадцать, и милая непосредственность, с которой она говорила о своих учителях, не раздражала, напротив, казалось, так и должно — Лазаревичу и Рахманинову учить это диво.
— А про вас мне papa рассказывал, он на вас, материал с Земли получил. Вы — капитан Шаров, лучший в своем роде, правда?
— Каждый из нас в своем роде многого стоит, — Шаров и не пытался разгадывать планы первого. Разве не может он заинтересовать юную барышню сам по себе? Все же офицер, новое лицо. Имеет он право потешить себя иллюзией обычной жизни?
Конечно. Конечно, нет.
— Вы действительно видели цесаревича? Я имею в виду — близко? Разговаривали с ним?
— Как с вами. — Вот теперь понятно. Девушка мечтает о прекрасном принце. Дочь вожака — монархистка. Парадокс? Среди молодежи приверженцев монархии становится больше и больше. Скоро департамент сочтет это проблемой и начнет решать. Ладно, что это он все о плохом да о плохом.
— Он действительно красив, цесаревич? Я спрашиваю как художница, — поспешила добавить девушка, краснея.
— Вероятно. Я не ценитель мужской красы. Нормальный, хороший мальчик. Ему всего четырнадцать лет.
— И у него нет страшной болезни его отца?
— Нет, цесаревич совершенно здоров, — Бедняжка, наверное, искренне считает, что император Алексей скончался от гемофилии. Почему нет? Она же не служит в Департаменте.
— Там, в бумагах с Земли, написано, что цесаревич хотел сделать вас бароном.
Ну вот, и до Марса дошли слухи.
— Баронами рождаются, Надежда Александровна.
— Просто Надя.
— Хорошо, Надя.
— Я знаю, цесаревичу этого не позволил регентский совет. Но потом, когда он коронуется?
— Подождем и посмотрим, Надя. Бы давно на Марсе?
— Четыре года. Как papa сюда направили, так мы с мамой здесь и живем. Четыре года — это много?
— Ну…
— Говорят, что если пробыть на Марсе пять лет, то потом невозможно вернуться на Землю. Тяжесть придавит.
— Какая в вас тяжесть, Надя. К тому же разрабатываются новые методы приспособления. Да, какое-то время тяжело, но затем все входит в норму.
— Я тренируюсь. Знаете, кольчугу ношу, нет, не сейчас, — она поймала взгляд Шарова, — гимнастикой занимаюсь, на охоту с papa хожу. Это ведь поможет?
— Безусловно.
— Это вы так говорите. Успокаиваете.
— Я не врач, но думаю — движение никому не вредит. Физическая культура. Mens sana in corpore sana.
— Надеюсь, — вздохнула Надя.
Шаров осмотрелся. На них не то чтобы глазели, но искоса поглядывали. Замкнутое общество. Запасаются темой для пересудов. «Офицер, беседуя с дамами, и особенно, с девицами, вести себя должен сообразно правилам общества, не допуская громкого смеха, излишне вольных жестов, двусмысленных выражений и прочих действий, кои можно было бы злым языкам толковать превратно».
— Конечно, вам скучно! — Надя понимающе вздохнула. — Вы привыкли к великосветскому обществу, а мы здесь все — кухаркины дети. Кроме меня, я — кухаркина внучка. — Она с вызовом посмотрела на Шарова. Продукт великих перемен, здорового движения нации, обновления аристократии.
— Скажу вам по секрету — я сам сын кухаря.
— Ну, вы… — и, спохватясь, добавила: — то есть я хочу сказать, что вам не приходится корчить из себя важную персону. Вожаки! Но ведь на Марсе.
— В древности говорили — лучше быть первым в деревне, чем вторым в Риме.
— Быть в Риме и значит — быть первым, — возразила Надя, — Но чтобы это понять, надо навсегда поселиться в деревне. Вы пойдете с нами завтра на охоту?.
— Боюсь, меня ждут другие дела.
— Но вы ведь быстро справитесь с вашим заданием, правда?
— Я постараюсь.
Ну вот, началось. Всем нужен скорохват. Чтобы поймал поскорее, кого нужно, мы сами подскажем — кого, и убрался бы отсюда подальше, людей не нервировал. А за нами не пропадет, отблагодарим, не сумлевайся.
— Какая у вас интересная работа, я читала в книгах — про майора Пронина, капитана Иванова. Даже жуть охватывает.
О, капитан Иванов! Герой списка разрешенных книг, дитя отдела пропаганды, былинный богатырь, пачками отправляющий на тот свет тайных и явных врагов нации! Голубоглазый русак с соломенными волосами! Тебя любит, о тебе мечтает марсианская дева!
Завидки берут, кухарев сын. Шаров откашлялся.
— Видите ли, Надя, книги, беллетристика, не всегда совпадают с реальностью.
— Правда? Я, конечно, понимаю, что пишут о самом интересном, опуская детали, но ведь и интересного — много?
— Бывает, — пришлось соврать Шарову.
— Вот вы скажите, что главное для контрразведчика — смелость, проницательность, умение драться и стрелять?
— Умение выполнять приказы, наверное. Не знаю. Я ведь не контрразведчик.
— Ну, все так говорят.
Да уж, говорят. Жандармская ищейка — если литературно, при дамах.
— А на кого вы собираетесь охотиться?
— Сейчас, летом, много шакалов. Жируют, кроликов травят. А мы — их.
— Кроликов, значит, спасаете. — Шарову стало неуютно.
Шакалы охотятся на кроликов, люди — на шакалов, Департамент — на людей. При чем здесь Департамент? Охотится персонально он, капитан Шаров, спасая… Знать бы, кого он спасает. Себя, любимого. Свою собственную побитую молью шкурку. Дрянцо шкурка, так ведь другой нету. И рад бы поменять, а нету. Издержался, протратился. Бедный, бедный капитан Шаров…
— А вот и рара, — спасла от слез Шарова Надя. Очень, очень своевременно. Что может быть банальнее рыдающего офицера Департамента? Разве нильский крокодил.
Присутствующие не то чтобы замолкли совсем, но — притихли. Присмирели. Вожак пришел.
— Не заговорила она вас, капитан? — Ушаков подошел прямо к ним, минуя иных. — Надя у нас известная болтушка.
— Но, рара, — запротестовала дочь.
— Ладно, ладно, лучше сыграй нам что-нибудь веселенькое, приятное. — Надя обиженно села за рояль и забарабанила собачий вальс, — Скоро взрослеть начнет, — немного озабоченно проговорил первый вожак. Допустил до семейных дел. За своего, значит, считает. Цени, капитан.
Надя перескочила на Штрауса.
— Пам, пара-пам, пам-пам, пам-пам, — вторил ей отец. — Превосходно, не так ли? — Было неясно, относится ли это к мелодии, исполнению или самой исполнительнице, но Шаров согласился со всем.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: