Олег Касаткин - Да здравствует Государь! Три книги в одном томе

По его знаку камердинер принес папку с золотым тиснением.

Глазам публики был явлен лист с большим гербовым орлом.

– Вручаю вам господин Сумбатов это похвальное письмо – в знак моего искреннего восхищения.

– Виват император! – воскликнул – явно слегка ошалевший от избытка чувств Ленский, встряхивая сединами…

– Виват! – откликнулись актеры – а что им еще оставалось?

Наполнились и опорожнились бокалы.

А Георгий подумал что этот импозантный старец с воистину княжеской осанкой вполне может быть еще из дворовых отданных своим барином в театр для заработка. Конечно господские театры исчезли давным-давно – но вот крепостные актеры из оброчных были до самой «воли». Собственно – оттуда пошли эти громкие псевдонимы – с тех самых пор когда определенным на сцену крестьянским отпрыскам – всем этим Прохорам, Гуриям, Пахомам меняли простые «мужицкие» прозвища вроде Корытов, Мышонкин, Подковыркин – на «Алмазовых», «Изумрудовых», «Жемчужных». Но не спрашивать же у него про это?

Император чокнулся с Ермоловой – сделав молодой даме комплимент что она вполне могла бы играть Екатерину Великую. Побеседовал с Ленским о его планах создания при Малом театре новой сцены.

Отметил как доброжелательно господин Грузинский беседует с Сумбатовым – родство ли грает роль, явленная царская милость, или то и другое вместе?

Побеседовал о петербургской опере со смущенно улыбавшейся Ольгой Книппер.

Кауфман бродил по залу не вступая в разговоры и время от времени прогоняя дурацкую мысль – не мог ли пронести кто-то из этих людей кинжал? (Вот же – пиеса из головы нейдет!)

Но вот вечер подошел к концу.

И уже когда те прощались, вдруг остановил госпожу Книппер.

– Ольга, я прошу Вас остаться, у меня есть к вам отдельный разговор.

Через минуту они остались одни – войдя с ней в свои покои Георгий жестом предложил ей сесть на диван и опустился рядом.

Что подумали прочие и что думает сейчас она – неважно. Но с кем ему еще поговорить на почему-то так мучающую его тему?

– Позвольте вопрос? Или если угодно – не могли бы вы мне помочь…

– Помочь? – изумилась Ольга. Но чем может простая актриса помочь государю всероссийскому?

– Понимаете – я в затруднении… Я даже не знаю, как объяснить… Вы видите перед собой самовластного монарха огромной империи. И все видят. А я вот- Георгий улыбнулся – подойдя к зеркалу вижу в нем молодого, неопытного и никогда не желавшего власти человека. Я как вы наверное знаете не готовился к трону… да собственно и ни к чему не готовился всерьез. Я учился … действительно как написал камер-юнкер Пушкин «чему-нибудь и как-нибудь» – по большей части лишь тому, что могло пригодиться высшему чину по военно-морской части – каковым я бы должен был стать лет через двадцать – тридцать – не ранее. И менее всего я подготовлен к управлению государством. И я нередко мучительно раздумываю – правильно ли я делаю.

– Я могу лишь склониться перед вашей скромностью, – протянула молодая женщина, качнув очаровательной головкой, увенчанной аккуратно уложенной косой. – Но даже не знаю чем бы я смогла помочь… – Хотя… Знаете Ваше Величество – актеры тоже сплошь рядом считают что у них все плохо выходит и боятся провалиться. Если только это вас утешит…

– Вот оно как – я тоже выходит боюсь провалиться.

Он выдержал паузу.

Странно, черт возьми было бы просить совета у этой девочки («Де-евочки??! Да она старше тебя, любезный лейтенант!» – сварливым тоном дяди Алексея подсказал внутренний голос).

А у кого – не у князя Сумбатова же?! Хотя попробовать можно… И этот режиссер чего доброго захочет Зимний в театр превратить и царские дела ставить как спектакли. Такое пожалуй Победоносцеву подойдет – но не ему.

…Про моего прадеда говорили, что он брал уроки у великого Каратыгина… – наконец продолжил он. Так получилось, что я не обладаю ни его силой и волей, ни упорством деда, ни отцовским хладнокровием… Даже родительским музыкальным слухом – виновато улыбнулся он, – и даже рисую хуже всех в семье…

И вот я подумал… На сцене вы сыграли благородную испанку, а господин Южин – короля – и не преувеличивая скажу что играл он с истинным королевским достоинством.

Ее маленькие изящные губки судорожно сжались.

– Вы хотите – брать уроки у… у меня? – с явным испугом осведомилась она… Ваше Величество… Но я не смогу – я… Понимаете… – она прижала руки к груди. Говорят актерскому ремеслу можно научить – ну как медведя учат трюкам. Но чтобы играть так как наверное нужно вам – для этого требуется жить на сцене!

Вот я… Я не просто играю дворянку или крестьянку… Я стараюсь вести себя так, будто я и есть та особа, которую изображаю. И если мне удается поверить в это, верит и зритель…

– И правда, – вымолвил Георгий. Импровизации мне как я заметил, вполне удаются…

Ольга о чем то думала, Император не торопился возобновлять разговор.

– Это трудно – наконец продолжила она. Со стороны конечно не видно – но потом – после спектакля вечером бывает еле доползаешь до меблированных комнат или убогой гостиницы, хочется упасть и ничего не чувствовать… Это… как сжигать свою душу – по кускам… Верьте каждому слову, которое говорите. Верьте… тому что вы Царь … Тогда все поверят. Ну … когда я только поступила в театр Александр Иванович… господин Сумбатов – зачем-то поправила она себя рассказал такой анекдот. Один молодой актер должен был играть в очередном спектакле римского императора и обращается к старому поседевшему на сцене актеру: – Я в сегодняшнем спектакле играю Цезаря: что мне делать? – Ты же Цезарь – делай что хочешь! Простите Ваше Величество если я объяснила невнятно… – Отчего же – напротив – это интересно…

– Играть царя будучи царем – что может быть проще? – подхватила Ольга.

– Или сложнее, – пожал он плечами.

И подумал вдруг что две Ольги – Книппер и фрейлина фон Мес наверное бы нашли о чем поговорить.

Однако затем на ум ему пришел однако старый полуприличный анекдот про маркизу Помпадур и знаменитого некогда актера Тальма.

Увидев его на сцене в роли Ричарда Львиное Сердце, она настолько восхитилась, что пригласила его в свой особняк и предложила

– Любите меня как Ричард Львиное Сердце!

В следующий раз королевская фаворитка увидела его в роли Геркулеса – и попросила:

– Любите меня как Геркулес!

И опять госпожа Помпадур была в восторге. Еще через некоторое время она увидела Тальма в роли Отелло и потребовала

– Любите меня как Отелло!.

В следующий раз же сообщила

– А теперь я хочу, чтобы вы любили меня просто как актер Тальма!

– На что тот ответил

– Увы, мадам – это невозможно – я уже много лет как импотент.