Олег Касаткин - Да здравствует Государь! Три книги в одном томе

– Почему позволили? Куда цензоры смотрели – или они там номера не глядя подписывают – даже и не просыпаясь? – сорвалось у него с губ.

– Георгий – матушка улыбнулась – о чем ты говоришь? Кто бы осмелился подвергнуть слова Царя цензуре?

Он задумался.

И в самом деле – указаний держать выступление втайне он не давал – да и со святого отца слова хранить молчание не брал! (Не иначе – был в благодушном настроении от сытого обеда да добрых дел!) И что делать теперь? Рассылать по городам и весям телеграммы с приказом изъять нумера газет? И каким же дураком он тогда будет выглядеть перед подданными? Да и поздно… И отругать то некого – старый губернатор был им освобожден, а новый лишь назначен. Обрушить монарший гнев на газетиров? Смешно – орел мух не ловит да и не виноваты они – царь сказал, а они всего лишь передали его слова. Или лучше сделать вид что все так и должно быть?

– Сын мой, – сочувственно продолжила вдовствующая императрица. Твоя мать не слепа и не в сенильном возрасте – и она видит что ты пытаешься отыскать новые пути каким должна идти императорская власть.

Я даже в меру сил старалась помочь тебе – хотя бы советом или подсказав кандидата на то или иное место. Бог тебе судья – наверное и в самом деле править и вести Россию как раньше невозможно.

Но все же нужно знать меру! Согласись наверное не стоило уподобляться президенту какой-нибудь республики устраивающему по поводу и без повода эти press conference!

Георгий не мог не признать что в этих словах есть доля истины.

Но с другой стороны – теперь уже поздно что-то менять?

– Вы правы матушка! – чуть улыбнулся Георгий. Наверное я поступил несколько опрометчиво. И добавил.

Собственно если разобраться я больше хотел посмотреть на гимназистов и узнать чем они живут – они ведь будущее моей Росси – может еще кто-то в Государственном совете будет заседать! А я гимназиста прежде только издали видел и мельком…

Вдовствующая государыня посмотрела на сына очень внимательно и как-то по особому – словно увидела в нем нечто прежде неразличимое. Хотела кажется что то сказать, но лишь чуть заметно качнула головой

– А что до press conference – то это и в самом деле упущение… – продолжил он миг спустя как бы размышляя вслух. Наверное надо будет поручить Воронцову – Дашкову чтобы Министерство Двора разработало правила для таких случаев. Ну я не знаю – инструкцию, регламент может быть…

…Уже у себя в покоях сидя за поздним ужином Георгий взял накрахмаленную салфетку, засунул ее себе за лацканы сюртука и взялся за устрицы. – А и недурны, – проговорил он, сдирая серебряною вилочкой с перламутровой раковины устриц и проглатывая их одну за другой. Недурны, – повторил он зачем-то… И вдруг рассмеялся – обнаружив что угрюмый сплин не исчез может быть совсем, но куда то отступил.

Санкт-Петербург. Зимний дворец. 17 марта 1890 года

…Позволю себе милостивые государи привести тут цитату из, всеподданнейшего адреса Сибирского купечества от 1868 года… – Витте чуть откашлялся и продолжил.

«Одни мы, Государь, сибирские Твои дети, далеки от Тебя, если не сердцем, то пространством. Большие мы от того терпим нужды. Богатства пашен почвы лежат без пользы для престола Твоего и нас. Даруй нам железную дорогу, приблизь нас к Себе, отчужденных от Тебя. Повели, чтоб Сибирь внедрилась воедино во едином государстве».

Покойный государь в резолюции по отчету генерал-губернатора Восточной Сибири графа Игнатьева, коий доказывал необходимость строительства железной дороги в Сибири, написал: «Уж сколько отчетов генерал-губернаторов Сибири я читал и должен с грустью и стыдом сознаться, что правительство до сих пор почти ничего не сделало для удовлетворения потребностей этого богатого, но запущенного края. А пора, очень пора».

И ныне я повторяю мысль Его Императорского Величества Александра Александровича – пора уже доставить Сибири возможность идти по пути правильного экономического развития и поставить эту обширную окраину, богато одаренную природой, но лишенную путей сообщения, по возможности в те же условия, в коих ныне находится Европейская Россия. Всесторонне исследовав этот вопрос…

Георгий мысленно покачал головой. Вопросу этому уже полвека… Исследовали всесторонне и обсудили. Да воз и ныне там…

Готовясь к данному совещанию он поручил Бунге циркулярным письмом затребовать с министров их мнение относительно данного проекта. Кроме Министерства путей сообщения, представители других министерств – военного, финансового, морского, внутренних дел, земледелия и даже просвещения… И вот Танеев вместо ожидаемой жалобы что мол бедным студентам жаждущим получить образование в Москве или Петербурге дорого и долго добираться до столиц, а доставка учебников в сибирские гимназии и народные училища являет собой дело адской трудности – прислал историческую справку составленную профессором Санкт-Петербургского университета Городцовым.

И сейчас пока начальник генерального штаба Обручев что то шепотом обсуждал с Вышнеградским, а Бунге сурово поглядывал на собравшихся в дальнем конце стола купцов, молодой император еще раз вспоминал ее содержимое.

Еще в 1836 года на балу у графа Канкрина Николай Павлович завел разговор с Сергеем Акимовичем Мальцевым – будущим большим железнодорожным дельцом. Государь спросил его про железные дороги – куда бы он их повел? Тот ответил – из Москвы в Китай. Монарх засмеялся и, посоветовал Мальцеву посетить сумасшедший дом. Понятое дело прадед шутил – но зная его крутой нрав можно было испугаться. Чуть позже – в 1838 году – статский советник и инженер путей сообщения Богданов высказался за строительство железных дорог в Сибири… Причем Богданов – не какой-то столичный прожектер-столоначальник: он строил дороги в Сибири – например гужевое шоссе от Иркутска до Кяхты и китайской границы. Примерно в это же время новгородский губернатор Муравьев предлагал план будущей железнодорожной сети России с центром в Москве; при этом Первопрестольная соединялась железной дорогой с Нижним Новгородом и Казанью, а далее линия шла в Сибирь. Став графом и получив приставку к фамилии – Амурский, уже генерал-губернатор Восточно-Сибирского края Никита Николаевич даже проводил в пятидесятые изыскательские работы и разработку проекта железной дороги от Амура до залива Де-Кастри.

Все шестидесятые годы с благословения деда – Александра Николаевича вопрос довольно активно обсуждался. Омский генерал-губернатор Дюгамель в своем отчете отмечал, что именно отсутствие «чугунки» является главной причиной того, что «Сибирь не имеет полного развития в промышленном отношении, несмотря на естественные богатства». Вроде все были и согласны но… Кроме того копья ломались о выборе направления, по которому железнодорожная магистраль должна соединить европейские губернии с Сибирью. В итоге возникло аж три проекта.