Олег Касаткин - Да здравствует Государь! Три книги в одном томе

22 октября в 10 часов утра поезд с императорской Фамилией прибыл на Николаевский вокзал Санкт-Петербурга.

Перед гробом почившего императора Митрополитом Палладием была совершена лития. По окончании ее генерал-адъютанты сняли императорский покров, а Георгий вместе с членами августейшей семьи вынесли гроб из вагона.

Катафалк, сопровождаемый гимном «Коль славен» и боем барабанов, тронулся в путь. За ним пешком следовали Георгий с великими князьями и кареты с вдовствующей императрицей и другими высочайшими особами.

Погребение почившего императора свершилось 29 октября 1888 года…

25 октября на заседании Регентского Совета было принято решение о проведении независимого следствия по факту крушения императорского поезда. Возглавить его было поручено славившемуся принципиальностью и честностью блестящему юристу Анатолию Федоровичу Кони. В работе комиссии активно участвует управляющий Юго-Западными железными дорогами Сергей Юльевич Витте. В сентябре 1888 года, когда царский поезд ехал в Крым, его по должности сопровождали на своем участке пути Витте вместе с главным инженером Юго-Западных дорог Васильевым. Сидя в вагоне Посьета, они обратили внимание на стук под днищем.

Причиной стука были не рельсы, а сам вагон, он заметно кренился влево.

На остановке Витте вызвал механиков и указал им на неисправность.

Механики сказали, что с этим вагоном часто такое бывает, что-то поковыряли и пообещали заняться ремонтом в Севастополе. На обратном пути механики заявили, что уж коли министерский вагон выдержал южные горные дороги, то теперь с ним тем более ничего не случится. Витте пытался воззвать к самому Посьету, но тот укладывался спать и через прислугу посоветовал Витте подать докладную в министерство. И Сергей Юльевич ее подал, описав неправильность формирования и обслуживания поезда особого назначения. Похоже, это сыграло роль в его дальнейшем взлете: Георгий I запомнил, что один Витте побеспокоился всерьез.

Проведя тщательное расследование дела, Анатолий Федорович Кони пришел к заключению о «преступном неисполнении всеми своего долга» (современный уголовный кодекс квалифицировал бы это как «преступную халатность»). Он решил, что привлечь к суду непосредственных виновников крушения – машинистов, Кронеберга и Кованько (не вмешавшихся и не ограничивших скорость на аварийном участке) – было бы несправедливо. Кони замахнулся на высших лиц— Таубе, Шернваля, Черевина и, конечно же, Посьета. Кроме того, он считал необходимым отдать под суд и членов правления Курско-Харьковско-Азовской железной дороги – за хищения и за то, что довели дорогу до опасного состояния.

Регентский Совет живо интересовался ходом следствия. Российским законодательством не была предусмотрена процедура привлечения министров к суду, и Регент Е.И.В.В.К. Георгий отдал распоряжение министру юстиции разработать и провести через Государственный совет соответствующий законопроект.

13 апреля 1889 года состоялось заседание Регентского Совета, на котором был заслушан доклад Консилиума врачей о состоянии здоровья Императора Николая II.

По заключению консилиума улучшение здоровья и выход Императора из паралича невозможны и, следовательно, можно говорить о недееспособности Императора.

13 мая 1889 года в присутствии Матери вдовствующей императрицы Марии Федоровны и великих князей Павла Александровича и Владимира Александровича Император Николай II отрёкся от престола в пользу Регента Цесаревича Великого князя Георгия Александровича. Цесаревич Великий князь Георгий Александрович был провозглашен Императором Георгием I Александровичем.

23 августа 1889 года состоялась коронация Императора Георгия Коронационные торжества закончились 28 августа высочайшим смотром войск.

Суд над виновниками катастрофы состоялся в октябре 1889 г. и приговорил Посьета к четырем годам заключения в крепости с лишением мундира, званий и наград, Шернваля и Таубе к шести годам заключения в крепости с лишением мундира, звания и наград, Кронеберга к шести годам тюрьмы с лишением мундира, званий и наград, Кованько и всех членов правления дороги к 10 годам каторги с конфискацией имущества. Железная дорога была конфискована в пользу государства.

Прочие события произошедшие в 1888–1889 г.

1888 год

3 января

В Вашингтоне М. Стоун запатентовал соломинку для коктейлей. Тогда соломинки изготовлялись из бумаги.

21 января

Джалуитская компания приняла на себя функции администрации Маршалловых и Каролинских островов со стороны Германской империи. Джалуитская компания взяла на себя административные расходы на охраняемой территории и в обмен получила право на владение и эксплуатацию невостребованной землёй в сферах жемчужного промысла, рыболовства и сбора гуано. Имеет торговые точки на 18 из 33 островов и атоллов Маршалловых островов.

Выполняет каботажное сообщение, закупки копры, обеспечивает функции контроля покупки-продажи имущества и почтовое сообщение, тем самым выполняя роль государственной службы.

Лондонская газета «Стандарт» стала причиной нового «кризиса», сообщив о необычайной морской активности в Тулоне, где были приняты все меры к тому, чтобы разместить эскадру броненосцев, а все крейсера стояли в полной готовности к отплытию. Адмиралтейство настолько взволновало это сообщение, что оно обратилось в министерство иностранных дел с просьбой проверить его через военного атташе в Париже (морской атташе, бывший одновременно представителем во Франции и Италии, находился в тот момент в Италии). Последствия этого запроса весьма показательны для того состояния подавленности и паники, в котором в течение последних лет находилось Адмиралтейство. 30-го января министерство иностранных дел ответило, что в Тулоне происходит обычная подготовка флота к летнему плаванию. Но тремя днями позже итальянский поверенный в Лондоне конфиденциально сообщил лорду Солсбери о том, что большая часть французского флота мобилизована и сосредоточена в Средиземном море.

Премьер-министр, получивший подобную же информацию от германского посланника, указал на желательность усиления Средиземноморской эскадры.

Адмиралтейство, вставшее в тупик перед этими двумя противоречиями в сообщениях министерства иностранных дел от 30 января и 3 февраля, решило, что было бы невероятно, если» бы в течение 3 дней могли произойти какие-либо серьезные изменения, и что следует более доверять первому сообщению. Если бы известия от 3 февраля подтвердились, эскадре Канала (Ла-Манша), состоявшей из шести мощных броненосцев, мог быть отдан приказ остаться в Гибралтаре вместо того, чтобы направиться к Мадейре. В противном же случае Адмиралтейство собиралось считать события в Тулоне обычной подготовкой к летнему плаванию, не продиктованной никакими особыми мотивами. Кроме того, Адмиралтейство считало невозможным создавать у французского правительства чувство недоверия и напряженности, усилив Средиземноморскую эскадру какими-либо иными средствами, кроме удержания эскадры Канала в Гибралтаре.