Андрей Земляной - Офицер: Офицер. Тактик. Стратег [сборник litres]

Тут Светлана снова вздохнула: ей бы такая кофточка очень подошла. Но ведь не последний раз такую ткань выбросили, правда? Правда. Значит, будет у нее такая кофточка. Уж к майским – обязательно. Вот жаль только, что из-за этого предпраздничного сумасшедшего дома она так и не успела купить ничего вкусненького в кондитерском отделе, из того, что выбросили к праздникам. Такие шоколадные конфеты были! «Трюфель-экстра», развесные! Дорогие, правда, но граммов сто ведь можно было бы купить. А теперь остались только пряники да тянучки. Нет, конечно, есть еще шоколадные наборы, пожалуйста, вот только стоят они – ой-ей-ей! Как ползарплаты! Да и это еще самый дешевый. А вот самый дорогой, «Красное Сормово» – как целые три ее зарплаты! Светлана зажмурилась: «Красное Сормово», двухъярусный, с шоколадками в виде оленей и двенадцатью сортами конфет… Попробовать бы хоть разочек. Вот когда брат Колька закончит, наконец, школу и пойдет работать, тогда можно как-нибудь… если получится… ну, на праздники… А пока ничего, можно день рождения и пряниками с тянучками отметить…

Вот с такими мыслями Светлана Устинова и вошла во двор своего дома. Дома ждал брат Колька, который клятвенно обещал приготовить праздничный обед. Светлана улыбнулась снова: готовить, конечно, будет не сам Колька, а его подружка Женечка Носова. Правда, готовит она не очень, но, может, ее на уроках труда научили? Могли же научить?..

– Гражданочка! Будьте добры!..

Светлана обернулась и остолбенела. К ней шли двое серьезных сотрудников НКВД, в ремнях, шинелях и синих фуражках. Сердце ухнуло куда-то вниз. Что это? Вдруг недостача? Пересортица? Может, денег в кассе не хватает? Не может быть! Ведь она ни в чем не винова…

Передний энкавэдэшник подошел поближе, смерил оценивающим взглядом и спросил:

– Вы – Устинова Светлана Ивановна, двадцатого года рождения, член ВЛКСМ с тридцать седьмого, продавец ГУМа, отдел «Ткани»?

– Д-да… – еле выдавила из себя Светлана.

В голове билось: «Все-таки недостача! Наверняка недостача!..»

– Пройдемте к машине…

С трудом переступая сразу ставшими ватными ногами, чуть не выронив из разом ослабевших рук сумку с пряниками и тянучками, Светлана подошла к черной машине, которая стояла в глубине двора. Рядом с ней стоял еще один сотрудник.

– Меня?.. – еле слышно спросила Устинова, побледнев. – Да?..

Она хотела спросить, арестовывают ли ее, но слова застревали в горле. Энкавэдэшник улыбнулся – холодно, одними губами.

– Товарищ Устинова? Товарищ комиссар государственной безопасности третьего ранга просил вам передать…

Из недр черного автомобиля возникла громадная коробка шоколадного набора «Красное Сормово». Ошарашенная Светлана уставилась на него, все еще не веря, что это – ей.

– Товарищ комиссар государственной безопасности просил передать, чтобы вы обязательно шли в институт торговли: у вас к этому – талант. А еще он просил передать вам поздравления с днем рождения. И сказать: «Вы были правы: ей очень понравилось!»

С этими словами энкавэдэшник козырнул и сел в машину. Остальные уже были внутри. Автомобиль с негромким гулом тронулся, и только тогда Светлана опомнилась и закричала:

– Товарищи! Подождите! Может, чайку с конфетами?!

Как-то тихо и буднично закончилась война в Испании, и часть командиров, прошедших через эту войну, пополнили подразделения Корпуса. И самым ценным приобретением стал Илья Григорьевич Старинов, которого Кирилл сразу же поставил начальником штаба Первой отдельной бригады СН и, кроме того, назначил начальником саперной школы, готовившей подрывников.

Сначала отношения между будущей легендой советского спецназа и Кириллом не складывались, но когда Старинов разобрался в системе подготовки и оценил новые боеприпасы, выходившие из взрывотехнической лаборатории Осинфбюро, Илья Григорьевич резко изменил свое мнение.

Весну тридцать девятого войска специального назначения встречали в дороге. Японская возня в районе Халхин-Гола была уже вполне заметна, и Новиков спешил воспользоваться шансом, обкатать в боевых условиях как можно большее количество людей. Общий лимит для данной операции был определен Сталиным в пятьдесят тысяч человек, из которых Новикову досталось всего пять. Но и передислокация такого количества людей с техникой и средствами усиления была непростой задачей. Управление Особым Ударным Корпусом и комендантские подразделения были доставлены новыми широкофюзеляжными самолетами «Ант-401», а основная часть двигалась по железной дороге.

На операцию Кирилл взял максимально возможное количество необстрелянных бойцов и младших командиров, прошедших полный курс подготовки. Надя также вывезла триста снайперов из числа закончивших школу, но не побывавших в боях, а, командир Второй дивизии старший майор Судоплатов также вывез два первых выпуска своих учебных подразделений и сорок курсантов радиошколы, которую он курировал лично.

Всю работу по рекогносцировке и разведке сделали летчики отдельной высотной разведэскадрильи, и к моменту прибытия основной массы войск уже были составлены точные карты будущего театра военных действий и всей линии японских позиций на максимальную глубину.

На высотах у реки Халхин-Гол скрытно готовились позиции артдивизионов крупного калибра, а основная масса войск должна была занять позиции за рекой, ближе к границе.

Вообще, по сравнению с известной Новикову историей, войск у японцев было в три, а то и в четыре раза больше. И кадровых военных и формирований Маньчжоу-Го. Пока все они находились в отдалении, но в готовности вступить в бой по первому же приказу.

Мелкие схватки на земле и в воздухе уже отметили начало конфликта, а с двадцать второго мая в воздухе над Монголией началось настоящее воздушное сражение.

Японцы, не желавшие повторения Хасанского разгрома, сосредоточили в районе боев более ста пятидесяти истребителей и около ста бомбардировщиков, надеясь полностью контролировать небо. С советской стороны было развернуто два истребительных полка И-162, полк И-180 и два полка СБ.

Пока на земле «бодались» в основном батальонные группы, в воздухе было уже не протолкнуться от самолетов. И-162, получившие новый более мощный двигатель и систему управления, и имевшие существенное преимущество в «собачьих свалках», дополнялись скоростными И-180, которые легко перехватывали и догоняли японские Ki-10 и новейшие Ki-27, не говоря уж об устаревших Тип-91 и Тип-92.

Первый день боев закончился с разгромным для японских летчиков счетом 4—15, и дальше разрыв только увеличивался, так как советские пилоты быстро набирали боевой опыт, а японские горели в своих машинах. А ночью, уже по традиции советских ВВС, японские аэродромы «причесывали» бомбардировщики, оснащенные приборами ночного видения и ночными прицелами.