Патрик Дункан - Дракула против Гитлера

и тревогу, а затем и противодействие. Вследствие чего у меня возникают значительные затруднения, а иногда они наносят мне вред, а то и ранения».

Я стал помогать ему устанавливать шашки, эти небольшие бомбочки он вынимал из своего портфеля. Каждая из них была с отложенным по времени возгоранием,

так что у нас будет возможность сделать то же самое с помещениями, где находились картотеки.

Покинув это место кровавой бойни (в моем случае, с радостью) и спускаясь по лестнице, мы услышали внизу голоса. Не знаю, каким образом пробудился наш введенный

в сон караульный — думаю, это сделал офицер охраны, проверявший своих людей. При каких бы обстоятельствах это ни произошло, но когда мы подошли к дверям

архивного помещения, мы увидели, что теперь там находятся двое военных: наш загипнотизированный караульный и офицер. Они проверяли один за другим все кабинеты.

Разыскивая нас, справедливо рассудил я.

«Нужно их убрать», прошептал мне Дракула.

«А не могли бы вы просто загипнотизировать их обоих?», спросил я. Кровавая баня, свидетелем которой я только что стал наверху, вызвала во мне нежелание

больше кого-либо убивать.

«Они слишком далеко», ответил Дракула. «Мне нужно находиться в непосредственной близости от них. Не думаю, что они позволят мне к ним приблизиться настолько,

чтобы я мог на них воздействовать».

«Это верно», сказал я, приготовив свой пистолет.

«Я сам с ними разберусь», сказал Дракула. «Встретимся позже – там, где договорились».

Не дожидаясь ответа и продемонстрировав свое обычное высокомерие, он вошел внутрь. Я последовал за ним. Я не из тех, кто бросает товарищей.

Оба солдата тут же увидели нас и вскинули свое оружие: охранник – винтовку, а офицер – пистолет.

«Вот они!», крикнул караульный. Они тут же открыли огонь. Прямо по Дракуле, а я двигался в трех шагах позади него.

Честно говоря, до этого момента я не верил рассказу Хории о неуязвимости вампира к пулям. Я думал, что Хория в пылу боя, когда царит замешательство и неразбериха,

неверно воспринял случившееся. Страх и нервное возбуждение в такие моменты делают свидетеля ненадежным.

И поэтому, когда те двое открыли огонь, и я увидел, как в Дракулу попали пули, я ожидал самого худшего — для вампира. Представьте себе мое изумление, когда

я увидел, как две пули вылетели из Дракулы со спины, а он все равно остался на ногах без всякого видимого вреда. Проблема была в том, что одна из пуль

попала мне в грудь, и силой удара я был сбит с ног.

Растянувшись на полу, я увидел, как Дракула бросился на них обоих. Одной рукой он схватил дежурного за шею и сжал, раздавив ему плоть и сухожилия. Голова

у него оторвалась, как горошина из стручка. Дракула вырвал винтовку из мертвых рук обезглавленного часового (до того, как труп упал на пол) и затем ударил

ею офицера в солнечное сплетение, пока ствол винтовки не вышел у него наружу со спины.

У изумленного офицера хватило сил выпустить еще две пули в Дракулу, после чего глаза его закатились, уставившись в потолок, как будто ответ на то, что

только что произошло, был написан именно там, и жизнь оставила его.

Все это произошло за считанные секунды. Вампир двигался так быстро, что его движения показались мне порхающими. Но, с другой стороны, я не в полной мере

владел своими чувствами, так как меня же только что подстрелили.

Расправившись с противником, Дракула бросился ко мне и помог мне подняться на ноги. Он крепко схватил меня и поднял с такой легкостью, словно я был каким-то

пуком соломы.

«Вы ранены?», спросил он. Я был удивлен выражением озабоченности у него на лице.

Я быстро ощупал себя в больных местах и не нашел никаких повреждений. Что я обнаружил – так это пулевое отверстие в гимнастерке спереди. Может, я настолько

серьезно и смертельно ранен, что нахожусь в шоке, не чувствуя раны, от которой сейчас погибну? Я слышал о таких случаях. Неужели я умру таким же озадаченным,

как и этот офицер, который на моих глазах был пронзен винтовкой Karabiner 98k?

Расстегнув гимнастерку, я обнаружил дыру в одном из дневников и пулю, застрявшую во втором.

«Вам крупно повезло», заметил вампир. Я вытащил пулю в медной гильзе из этого блокнота и положил ее в карман для будущих своих рассказов о том, как я оказался

на волоске от смерти. Но каким бы ни было мое потрясение от этого чудесного спасения, я не в силах был оторвать взгляда от четырех отверстий в груди Дракулы.

Он казался невредимым и невозмутимым, и не было видно никакой крови, по крайней мере, его собственной. Он отошел от меня и стал расставлять все новые наши

зажигательные шашки, словно без единой царапинки.

Я последовал его примеру и начал устанавливать фосфорные бомбы на картотечных шкафах в кабинетах. Когда мы поставили последнюю, мы ушли. Во время стычки

на офисном этаже шашки, которые мы установили наверху на месте кровавой бойни, возгорелись. Когда мы покидали этаж с кабинетами и шли по коридору, нам

стал слышен рев огня над нами – это пламя и дым уже поползли вниз по лестнице.

Мы поспешили вниз, на первый этаж, и побежали к входным дверям. Когда я открыл их, я слышал, как заряды, которые мы заложили на втором этаже, начинают

разрываться трескучим стаккато небольших хлопков, словно взрывающиеся чередой петарды.

Я выбежал из здания, оказавшись на прохладном ночном воздухе. Дракула положил руку мне на плечо, сдерживая меня, и, вспомнив, чему меня учили, я пошел

вперед, стараясь, как мог, выглядеть как ни в чем не бывало. Дракула обнял себя за плечи, прижимая руки к груди, как будто ему было холодно, но я знал,

что он прикрывает таким образом свое разодранное одеяние, кровь немцев и четыре пулевых отверстия. Я вновь застегнул на пуговицу свою гимнастерку, надеясь,

что одно небольшое отверстие в темноте никто не заметит. На полпути из лагеря, уже будучи на границе между лесом и палатками, мы услышали, как у нас за

спиной заколотил пожарный колокол, и я предположил, что наша пиротехника обнаружена.

Мы продолжили идти дальше и без всяких происшествий легко вошли в граничащий с лагерем лес примерно в том же месте, откуда и вышли из него. На этот раз

поход через лес показался мне короче, и на условленном месте встречи ждать нам пришлось недолго. Кришан прибыл вовремя, и поездка обратно была весьма отрадной,

так как в открытое окно грузовика струился ночной воздух, рассеивавший острый запах пороха и медный запах крови, въевшийся в вампира и, по всей вероятности,

и в меня тоже.

По прибытии в наше убежище мне очень захотелось отпраздновать успех нашей операции и то, как я чудом спасся от смерти, подробно рассказав своим товарищам