Патрик Дункан - Дракула против Гитлера

и о том, и о другом. К счастью, братцы Марксы заразились этим моим радостным настроением и, по правде говоря, как всегда, были готовы открыть бутылку.

Люси, по-прежнему находившаяся в дурном настроении, в пирушке участвовать отказалась. Может, их и называют представительницами прекрасного пола, но зачастую

они могут быть самыми несносными и несправедливыми.

ОТРЫВОК ИЗ НЕОПУБЛИКОВАННОГО РОМАНА

ЛЕНОРЫ ВАН МЮЛЛЕР «КНЯЗЬ-ДРАКОН И Я»

Люсиль смотрела на то, как мужчины – ее люди, ее подчиненные – собрались все вместе и радостно стали отмечать собственное спасение. Харкер принялся рассказывать

всем остальным о своих подвигах, в то время как Князь был более сдержан. Но даже он присоединился к общему веселью, ткнув пальцем в дыру в гимнастерке

англичанина и рассказав об удивлении Харкера, когда тот понял, что остался жив. Люсиль была смущена той болью, которую вызвала у нее их общая радость.

И как обычно, Люсиль превратила эту боль в гнев.

Она отошла от них и уединилась на переднем сиденье катафалка, закрыв дверь. В тишине, отгородившись от них под защитой кожи и хрома, она стала кипеть от

злости. Она позволила своему негодованию какое-то время бурлить в котле взвинчивания собственных нервов, умышленно погрязнув в сладости враждебной ненависти

к этому, специально накручивая себя и ввергая себя в состояние изощренной досады и уязвленного самолюбия, направленного против всего этого мужского царства.

Ей пришлось столкнуться именно с тем, что она так ненавидела – с неограниченным царствованием мужчин, заставлявших женщин «знать свое место». И это место

было создано, определено и насильственно поддерживалось самими мужчинами.

Люсиль глубоко вздохнула и перенесла свою небольшую психическую вспышку гнева в запасники своей памяти, где она хранила всю хронику преступлений против

нее самой и ее пола. А затем она начала составлять план того, как ей еще раз проявить себя. Теперь ей в очередной раз придется продемонстрировать все свое

достоинство, способности и умения, чтобы доказать, что она не хуже любого мужика. А на войне даже лучше, чем большинство из них.

С первыми лучами восходящего солнца она отправилась на велосипеде в ближайший город и с дружественного телефона обзвонила всех своих знакомых, подыскивая

новую цель для другой операции – операции, командовать которой будет она.

К тому времени, как она вернулась обратно в убежище, солнце уже садилось, скрываясь за горами. Она обнаружила, что мужчины собирают вещи, грузя их в машины,

готовясь к переезду на новое место – на сахарный завод в Фокшанах.

«Планы изменились», объявила она и разложила на капоте катафалка карту. Она показала на карте Бакэу.

«Немецкая армия строит к югу от города аэродром», начала она. «Он еще в зачаточном состоянии, там с десяток самолетов, возможно, он будет расширяться,

но все это очень похоже на топливозаправочную базу для бомбардировщиков, скорее всего, в рамках подготовки к предстоящему нападению на Россию».

«Крупная цель», заметил Кришан. «Аэродром».

«Скорее всего, усиленно охраняемый», добавил Харкер.

«Не очень», сказала Люсиль. «Охраняется ротой румын. Но их командир одалживает их днем одному промышленнику, изготавливающему цементные блоки, и поэтому

многие из них засыпают ночью в карауле прямо на постах».

«Зачем он это делает?», спросил Харкер. «Заставляет их работать на гражданских?»

«Он деньги делает», ответил Клошка. «Рабский труд на офицера, который на этом зарабатывает. А цементные блоки и панели очень востребованы немцами».

«И что, там у них стоят эти самые летающие машины?», спросил Дракула.

«С полдюжины Арадо-240 и несколько старых Хейнкелей», ответила ему Люсиль, после чего обратилась ко всем остальным: «Службу там несут примерно 30–35 пилотов

люфтваффе и технический персонал. Под их контролем также кабак, находящийся за пределами части, но они всегда возвращаются из него на базу к полуночи,

в соответствии со своими правилами внутреннего распорядка».

«Класс! Похоже, это как раз для нас, верно, старина?» И Харкер дружески обнял за плечо Князя. Это лишь еще больше раздразнило Люсиль.

«И как вы намерены действовать?», спросила его Люсиль. «Вы двое?»

«Убить некоторое количество немцев». Харкер расплылся в улыбке, как ребенок в предвкушении от посещения зоопарка. «Ну и попутно уничтожить некоторое количество

вражеских самолетов».

«Простите, но я расстрою ваши планы, лейтенант», сказала Люсиль. «Мне кажется, это задание будет слишком сложным лишь для двоих, каким бы грозным и сильным

ни был наш Князь. Я отыскала людей, которым удалось там не так давно побывать. И они нарисовали мне вот это».

Она положила на карту какую-то схему и стала продолжать: «Как видите, самолеты расположены слишком далеко друг от друга и от технического персонала, чтобы

можно было легко устроить там диверсию усилиями лишь двух человек. И немецкие казармы, вот эти пять отдельных строений, также находятся на некотором расстоянии

друг от друга. Можно атаковать одну, пусть даже две казармы, но невозможно не привлечь тем самым внимание других казарм».

«Почему они так далеко отстоят друг от друга, самолеты и казармы?», спросил Хория.

«Похоже, такая схема часто применяется нацистами», продолжала Люсиль. «Размещение самолетов на значительном расстоянии от казарм затрудняет уничтожение

базы одной воздушной бомбардировкой».

«Ну, значит, возьмем с собой также Хорию, Клошку и Кришана», сказал Харкер.

«Ага, а я останусь дома вязать носки?», усмехнулась Люсиль. «Нет, так не получится. Этим рейдом командовать буду я. Я его спланировала, я и буду им руководить.

Все ясно?»

Среди мужчин воцарилось молчание. Харкер открыл было рот, чтобы что-то возразить, но Люсиль не дала ему сказать ни слова, постаравшись бросить на него

самый жесткий взгляд, какой только могла. Он сглотнул и отступил, не в силах выдержать ее взгляда. Она повернулась к Князю, который слегка поклонился ей

корпусом и кивнул головой.

«Я в полном вашем распоряжении», сказал он.

Она знала, что у нее не будет проблем со своими людьми. Братья Марксы уже привыкли к тому, что Люсиль тут главная и доказывала это в бою. Она не раз сражалась

с ними плечом к плечу. Она спасала их от гибели, и они делали то же самое для нее. Они пойдут за ней куда угодно, в любой бой; они доверяли ей, зная, что

она выведет их из этого боя живыми.

Когда наступила ночь, она дала Ренфилду успокоительное, и они выехали. Дракула ехал впереди, Люсиль взяла вождение на себя у надувшегося еще сильнее Харкера,

который сидел между ними. Англичанин всю дорогу молчал.