Патрик Дункан - Дракула против Гитлера

«Доброй охоты», сказала она, и они выскользнули в лес, тут же исчезнув во мраке. Харкер слегка толкнул ее локтем.

«Что это за проволока у Кришана на шее?», спросил он.

«Лучше самому это увидеть, чем описывать», ответила она. «Но с другой стороны, может, и наоборот». Она повела их к взлетно-посадочной полосе. На опушке

леса, напротив зданий, они опустили на землю тяжелые сумки со взрывчаткой, которые нес каждый из них, и стали ждать возвращения братьев Маркс.

«Я бы мог им помочь», сказал Харкер.

«Они отлично со всем справятся», ответила она. «Не обижайся, но ты им будешь только мешать. Как и я».

Он не нашелся, что ей ответить. Они вчетвером стали ждать. Люсиль не могла не заметить, что Князь наблюдал за ней, как наблюдают за каким-нибудь животным,

которого никогда раньше не видели. Как и она изучала его, впервые увидев. Несомненно, его интересовала этот ее аспект, с которого он никогда прежде ее

не видел. Она ощущала это давление, это бремя, обусловленное главным образом ее собственной неуверенностью. Как получилось, что она чувствовала себя настолько

уязвимой по отношению к его мнению и ожиданиям?

Во мраке послышался какой-то шорох, и рука Люсиль инстинктивно потянулась к Люгеру. Она стала вглядываться в деревья, пытаясь отделить их от того, что

могло скрываться в темноте.

«Это наши», прошептал Князь. Люсиль не могла видеть то, что видел он, и осталась настороже. Затем тьму пронзил жалобный свист какой-то птицы – козодоя

[жалобного]. Люсиль ответила тем же. У Харкера было свое оружие, американский пулемет Томпсона, он поднял его и направил в сторону леса, положив палец

на спусковой крючок. Люсиль протянула руку и опустила ствол вниз.

Из темноты вышли три брата Маркса. На лицах у них были улыбки, а на одежде – кровь.

«Жалобные козодои – это не ночные птицы», сказала она Хории. «Свисти обычным козодоем или ухай совой».*

- - - - - - - - - - - - - - - -

* Есть обычные козодои, а есть так называемые жалобные козодои. По-английски обычные именуются «nightjar», а жалобные – «whippoorwill». Подробности см.

в Википедии. – Прим. переводчика.

- - - - - - - - - - - - - - - -

«Я не умею свистеть обычным козодоем», несколько смущенно ответил Хория.

«А сова у него получается больше похожей на овцу, испытывающую оргазм», сказал Кришан, и все тихо рассмеялись. Она повернулась к Ренфилду, который стоял,

не шевелясь и не обращая внимания на дождь, лившийся на него.

«Готов, Ренфилд?» Он улыбнулся и поднял свою сумку с бомбами.

«Готов устроить тут им настоящий трах-тибидох», ответил он, и она знала, что он действительно способен это устроить.

«Приступай», приказала она. «И не забудь: оставшегося времени нам должно хватить, чтобы уйти отсюда. Как минимум полчаса».

«Тридцать минут, так точно», сказал он и бойко отдал ей честь. Затем он собрал сумки с бомбами, которые все остальные несли для него, и побежал к самолетам.

Люсиль подождала, пока он не скрылся из виду.

«Так, хорошо, подойдите ко мне, сказала она оставшимся. «Еще раз. Вот как мы будем действовать. Хория, ты пойдешь со мной к дальним западным казармам.

Я возьму на себя входную дверь, ты – черный ход. Казарма в центре – Харкер и Князь, Харкер с заднего входа. Кришан и Клошка берут на себя восточные казармы,

Клошка – входные двери. По моей команде мы спереди бросаем по гранате».

«Или парочку». Клошка усмехнулся. «Чисто для смеха».

«Или три», добавила она и тоже улыбнулась. «После чего те, кто спереди, врываются внутрь и расстреливают всех, кто еще движется. Те, кто у заднего входа,

занимаются только теми немцами, которым удастся вырваться оттуда. Они не должны входить в казармы. Иначе вас просто подстрелят свои же. Не лучший способ

погибнуть. И смотрите, чтобы в вас не попали пули и осколки, вылетающие из стен и окон».

«А штаб?», спросил Харкер. «По-видимому, командир же у них там. Также, вероятно, там имеется и дежурный офицер, с которым тоже нужно будет разобраться».

«В штабе запасного выхода сзади нет», сказала ему Люсиль. «И я сказала Ренфилду приготовить нам кое-что особенное для тех, кто может оттуда выбежать, когда

услышит, как мы работаем в казармах».

Она вытащила это из своей сумки и повела группу к лагерю. Они помчались к нему по открытой местности, отчего она вдруг испытала жутко неприятное чувство,

однако этот участок они преодолели никем не замеченные. В штабной избе горел свет. Заглянув в окно, Люсиль увидела, что внутри этот домишко был разделен

на две части; стена с дверью отделяли командный пункт спереди от, похоже, спального помещения сзади, где отдыхал командир. Харкер был прав: в командном

пункте она увидела дежурного офицера, он спал за столом, его форменная гимнастерка люфтваффе была расстегнута, и перед ним стояла уже наполовину выпитая

бутылка вина.

Перед дверью Люсиль ногой вогнала в землю деревянный кол. Она прикрепила к нему устройство Ренфилда. Это был кусок пластичной взрывчатки, прикрепленный

к сломанной лопате и спереди начиненный гвоздями и винтами. Она воткнула его в землю таким образом, чтобы это железо было обращено к двери, а затем натянула

от взрывного детонатора к дверной ручке провод. Когда кто-нибудь откроет дверь, детонатор сработает, и эти металлические куски со скоростью несколько тысяч

футов в секунду полетят в того, кому не посчастливилось оказаться в этот момент в дверном проеме.

Она проверила, туго ли натянут провод, и повернулась к остальным, следившим за нею: «Охрененная растяжечка», прошептала она намеренно с акцентом, и все

улыбнулись, даже Князь.

Установив свою мину-ловушку, Люсиль повела группу к казармам. Эти три здания выстроились в ряд по-военному аккуратно и точно, они все были одинаковыми

и похожими друг на друга, словно одетыми по форме, несмотря на то, что были замаскированы под крестьянские дома. Столовая была такой же. Везде было темно.

Люсиль проверила, все ли заняли свои позиции. Она знала, что Харкер обиделся на то, что его отправили сторожить черный ход, а не атаковать спереди в дверь,

но она назначила ему эту роль намеренно – именно для того, чтобы поставить его на место.

Заняв позицию у входа в восточную казарму, она увидела Клошку и Князя, наблюдавших за ней, оба они прятались в тени. Везде вокруг под лунным светом серебряным

облаком висел густой туман.

Она вытащила из сумки с боеприпасами гранату и показала ее им, чтобы они это увидели. Князь одарил ее своей волчьей улыбкой. Клошка усмехнулся, и она увидела,

как блеснул его золотой зуб, когда он поднял свои две гранаты. Она выдернула чеку, опустила спусковой рычаг гранаты, повернула ручку двери и медленно приоткрыла