Стюарт Слейд - Казанские Тандерболты

Шульц смотрел, как она плачет, и жалость к ней смешивалась с чувством вины. Мы с Дугом сумели развить своё дело и достигли успеха. Мы нашли то, что нужно людям, и попали на гребень волны. У нас, пожалуй, получилась одна из первых небольших компаний, которые возродились после Депрессии, и недостатка в девочках мы не испытывали. Сколько их чувствовало то же самое? Сколько пошло с нами, потому что им было нечего есть, а у нас водились деньги на хорошую еду и кино? Сейчас Дуг вернулся домой, его комиссовали по зрению и из-за проблем с ногами, и наш бизнес работает – мы делаем запчасти для армейских мотоциклов. Половину прибыли он откладывает до моего возвращения. Но как себя чувствовали те девочки?

— Елень, ты когда-нибудь видела "Летающую крепость"?

Она покачала головой, смущенная и изумленная, опустошенная от излияния накопившихся эмоций. Шульц старательно подбирал слова, потому что очень не хотел быть неправильно понятым.

— В ней десять человек. Сразу в носу сидит бомбардир, позади него штурман. Затем пилот и второй пилот в кабине, рядом с бортинженером – это я. В задней части кабины стрелок-радист, потом два бортовых стрелках, стрелок в шаровой установке снизу и хвостовой. Десять человек. На бомбардировщиках летают взрослые люди, как правило, проверенные мужики среднего возраста. Истребители – игрушки для молодёжи. В моем самолёте были женаты пятеро, и ещё один помолвлен. У двоих из женатых – дети. Наш бомбардировщик был самым обычным, они почти все такие. Елень, я не пытаюсь умалить то, что ты перенесла, но если ты спасла всего один самолёт, то шесть жён или невест увидят своих мужчин. Это дети, которые будут расти, зная отца не по выгоревшей фотографии на стене. Благодаря тебе. И это один бомбардировщик за один вылет одной эскадрильи из одного полка одной дивизии. К тому времени, когда эта война закончится, добытые тобой сведения спасут, наверное, сотни бомбардировщиков и их экипажи.

— Сотни? Ну ты хватил.

— Война будет идти ещё долго. Мы летаем два раза в неделю, теряя каждый раз одну или две машины. В нашей авиагруппе 72 "Летающих крепости". Математика простейшая. Ради нас ты пожертвовала сверх всего возможного, но кроме того, преподнесла бесценный дар. Лишний шанс вернуться домой.

— Герр оберлейтенант, прибыл комплект брони для ремонта вашего мостика.

На лице руководителя мастерских сияла лучезарная улыбка. Прибытие готовой сборной бронерубки для S-38 означало, что наконец сможет сплавить надоевший ему кораблик и его придирчивого капитана со своей небольшой ухоженной верфи.

Оберлейтенант цур зее Оскар Вупперман не впечатлился, и даже не почувствовал особой благодарности. Полностью бронированная рубка это конечно очень хорошо, но по сравнению со всей остальной – деревянной – конструкцией шнельбота несущественно. Результативность обстрела была куда как наглядной. Всё выше края палубы превратилось в перекрученные обломки. Кормовая 37-мм установка разбита, обе спаренные 20-мм скорострелки на миделе снесены полностью. Лишь носовая 20-мм пушка уцелела, и только потому, что её турель пряталась за приподнятыми бортами бака. Мостик и надстройка в средней части корпуса были изрешечены и переломаны. Мне нужно более мощное вооружение, а не пара лишних тонн брони. У бронекатеров огневое преимущество перед нами, да такое, что после их первого залпа нам почти нечем было ответить .

— Это хорошо. Может, пока ваши работники устанавливают панели, они смогут сделать ещё кое-какие изменений? Я хочу убрать торпедные аппараты и заменить 20-мм пушки на 37-мм. Одну на носу, одну посередине, одну на корме. По обе стороны мостика – спаренные MG42 108 108 Германский единый пулемёт калибра 7.92 мм, отличавшийся высокой скорострельностью. Его конструкция в том или ином виде дожила до наших дней. .

Вупперман призадумался о том, как американские тяжёлые пулемёты растерзали его шнельбот. Насколько он знал, ничего столь же хорошего, как американские крупнокалиберные "Браунинги", не имелось. Но надо было сделать хоть что-то.

— У меня уже есть 37-мм пушка, как раз для вас, — инженер на самом деле старался прилагать все усилия для экипажей, действующих из Мордово. — Это зенитная M42U 109 109 Германская скорострельная пушка, применявшаяся в качестве зенитной на кораблях и подводных лодках. По сравнению с армейскими 37-мм зенитками обладала более длинным стволом. . И по весу меньше будет. У меня их шесть, для перевооружения небольших буксиров. Но один из них потопили раньше, чем он попал сюда. Ваш S-38 так раздолбан, что почти всё на корме проще собрать заново, чем ремонтировать. У нас нет другой 20-мм спарки, но, возможно, вы согласитесь на ещё одну M42?

Вупперман вовсе не был неблагоразумным человеком. Иногда немного бесцеремонным, но упрямых дураков на дух не переносил. При этом он старался изо всех сил помогать тем, кто приложил усилия от его имени.

— Это было бы здорово. А получится поставить одну из них на носу? Очень часто на реке первым вступает в дело именно носовое орудие, и именно поэтому у амеров есть трёхдюймовка. Один выстрел из такой пушки порой сразу заканчивает сражение. Поэтому ещё одна всё прилично бы упростила.

Начальник покачал головой.

— Я бы с удовольствием, но проблема в самой установке. Выгородка под 20-мм пушку слишком мала для 37-мм, а для её расширения понадобится перекраивать скулы. Демонтаж торпедных аппаратов упирается в то же самое, в переделку борта. Такой объём работ должен утверждаться официально, и флот настоит, чтобы были изготовлены надлежащие чертежи. И результат вы получите через год или даже больше. А сейчас, если борта повреждены достаточно сильно, можно попробовать просто установить побольше вооружения, не погрязнув в согласованиях.

Их прервало завывание сирен по всей базе. Вупперман огляделся и увидел высоко в небе над восточным берегом Волги струи инверсионных следов. Боевой порядок шёл прямым курсом, а вокруг него истребители вычерчивали длинные, изящные кривые. Американские тяжёлые бомбардировщики и их прикрытие. Мир меняется прямо у меня на глаза х.

Было в таком зрелище нечто неотвратимое. В бинокль Вупперман видел, что B-17 летят в плотном строю. Он попытался сосчитать их, но численность была слишком велика. Больше сотни точно. А может, все двести . Вокруг бомбардировщиков появились маленькие чёрные клубки разрывов, но, на взгляд Вуппермана, самолёты вовсе не обращали на них внимания.

— Интересно, куда они идут? — посмотрел оберлейтенант на инженера.

— Кажется, это "куда" прямо здесь.

Они уставились друг на друга, словно одновременно прозрев и, в унисон крикнув "Вот дерьмо!", рванули в укрытие. И успели туда вовремя. Когда они сиганули в бомбоубежище, на северо-западной окраине верфи раздались первые взрывы. Вупперман облегчённо вздохнул, увидев здесь всю свою команду, уцелевшую после дуэли с американским бронекатером. Насыщенный гул становился всё ближе, и с потолка стала сыпаться пыль. Вупперман видел, как инженер и его рабочие вздрагивают по мере приближения ударов.