Стюарт Слейд - Казанские Тандерболты

— Наверняка это еда ваших миллионеров, — организм Лили, долго лишённый сладостей, просто ликовал от внезапного поступления сахарной пудры.

Эдвардс не сдержал смешок.

— Это закуска рабочего, товарищ Лиля. А то и вообще перекус. Если сильно торопимся, то заходим в кафе. За один никель – то есть пять центов – берём чашку кофе, за другой – пончик. Есть такие кафе, где хозяева итальянцы, они могут предложить какой-то особенный кофе за десять центов. Но кто в здравом уме отдаст два никеля за чашку кофе?

Рядом нарисовался лейтенант Том Рассел. Он едва держался на ногах, распространяя ощутимый запах спиртного.

— Том, что случилось? Садись и рассказывай.

Рассел опустился на стул, с трудом удержавшись от падения. Эдвардс внезапно понял, что ситуация куда более серьёзна, чем на первый взгляд. Им лететь через… меньше, чем через полчаса… а лейтенант определённо слишком пьян для этого. Пахнет трибуналом.

— Том, в чём, чёрт возьми, дело?

— Лошади… о Иисусе, Монти, лошади, — он накренился, но выровнялся и продолжил. — Мы обстреливали дороги, и увидели колонну колбасников. Открыли огонь раньше, чем рассмотрели, что вся она из телег на конной тяге. Ты знаешь, что пуля 12.7 отрывает лошади ногу? Мы видели, как попадания вырывают у них огромные куски. А некоторые просто разрывались на части. И это не самое худшее. На телегах был бензин в канистрах. Он загорелся от трассеров. Колбасники разбежались, бросив лошадей запряжёнными. Они остались прямо в огне. Некоторые пытались убежать и спастись, но только больше разливали горящий бензин. Я слышал, как они кричат. Мы сделали несколько заходов, пытаясь добить их, чтобы не сгорели заживо, но их было слишком много. Ничего хуже я в жизни не видел.

— Рассел, вы негодны к полёту. Нервный срыв. Идите-ка в госпиталь.

Голос майора Янга был взволнованным, да и выглядел он не лучше. Сюда он приехал, как только ему доложили о пьяном лётчике, и как раз успел к его рассказу.

— Спасибо, что присмотрел за ним. Дальше меня дело не пойдёт. Гвардии капитан Литвяк, рад, что вы познакомились с американским обычаем кофейно-пончикового перерыва. Монти, у твоей гостьи руки пустые. Надо немедленно это исправить.

Эдвардс улыбнулся "строгому выговору", но Лиля была опечалена.

— Спасибо, майор, я уже съела свою порцию.

— А кто вам сказал, что положен только один? Наверное, если бы Красный Крест занимался этим, так оно и было бы, но полевые буфеты обеспечиваются богатыми промышленниками. Мне сказали, что наш взял на себя некто по фамилии Стёйвезант и его семья. Никогда не слышал о них, но… в общем, каждый раз, когда вы берёте пончик, то передаёте богатство от разожравшихся капиталистов честным рабочим и крестьянам. Монти, прямо сейчас веди свою гостью к прилавку и не отпускай, пока она не получит свежий горячий пончик с джемом. По-моему, на русском они называются пышками?

— Это в Петрограде, сэр. В моём родном городе, недалеко от Москвы, их так и называли – пончики. Жутко соскучилась за ними.

Эдвардс и Литвяк направились к автобусу-буфету. Янг проводил их взглядом. Как только они отошли подальше, Янг повернулся к гвардии майору Ганину, стоявшему рядом.

— По-моему, только эти двое до сих пор не знают, что они уже парочка.

Помощник электротехника Оуэн Бартон стоял по стойке "смирно" перед столом. За столом, в центре просторного кабинета, сидел лейтенант из Управления Морской разведки, с интересом разглядывая Бартона.

— Вольно. Что случилось, Оуэн?

— Сэр?

Бартон попытался сказать это спокойно, но у него не хватало ни возраста, ни опыта.

— Вы не сделали ничего плохого. Более того, сейчас вы можете случайно сделать что-то хорошее. Мы здесь не по вашу душу, наоборот, есть мнение, что вы способны помочь нам в расследовании. Начнём. Чем вы занимаетесь?

— Ремонтирую электронное оборудование на поврежденных бронекатерах, сэр. Всё, что невозможно починить в Старой Майне, отправляют сюда. Я умею обращаться с инструментами и чинить такие вещи. Знаю, как перематывать электродвигатели и восстанавливать аккумуляторные батареи. Могу восстанавливать кабельные линии связи. Я ещё дома освоил всё это, а на флоте меня обучили первой помощи при ударе током. В общем, бронекатер приходит, мы его чиним и отправляем обратно. Прямо сейчас у нас ПР-59, ПР-83 и ПР-35, а ещё два русских корабля. Все они в плохом состоянии. Но вы и так должны это знать, сэр.

— Я знаю. А теперь, знакомы ли вы с Ниной Кларавиной-Хабаровой?

Глаза Бартона расширились. До него дошло, к чему клонит особист.

— С Ниной? Да. Она первоклассный сварщик. Умеет варить броню. Это непростая работа, сэр. Нельзя ошибаться, иначе плита потеряет свои свойства. Мы несколько раз работали вместе. Достойная дама. Но с ней плохо обходятся.

— Что вы имеете в виду?

— Её муж бьёт. Несколько раз она приходила на верфь с синяками на лице. И сильно похудела. Наверняка муж отбирает у неё деньги на выпивку, а потом ещё и бьёт. Я слышал, что прораб направил её в мастерские Старой Майны. Это хорошая возможность убежать. Наверное, недели три прошло, как я её не видел. Или месяц.

— У вас были интимные отношения?

Бартон покачал головой.

— Сэр, она отчаянно нуждалась в участии и заботе. Я несколько раз водил её в столовую, чтобы она нормально поела. Слушал её рассказы, поэтому знал о всех неурядицах. В общем, это могло бы дать мне повод, но тогда я просто использовал бы её. Такое не по мне.

— Понимаю. Она когда-либо расспрашивала вас о работе? Об электронном оборудовании, с которым вы имеете дело?

— Нет. Ни разу. Работу мы не обсуждаем. Иногда она спрашивала об Америке. Что мы едим, как проводим свободное время, вот и всё, — Бартон пришёл к очевидному, но ошибочному заключению, — вы думаете, она шпион?

— Нет, — Напалков встал из угла, где до этого бесшумно сидел, наблюдая за разговором, и присоединился к беседе, — она была невезучей женщиной, застрявшей в браке с жестоким пьяницей. К сожалению, у нас такие качества часто ходят рука об руку. Мы думаем, что ей повезло встретить сочувствующего человека, готового выслушать. Но нашлись и злонамеренные люди, распространившие ложные слухи с трагическими последствиями. Я уверен, Оуэн, что вы достойный человек. Вам нет причин бояться ЧК.

Бартон козырнул и ушёл. Напалков на мгновение задумался и повернулся к флотскому особисту.

— Этот матрос… весь ваш молодняк похож на него?