Стюарт Слейд - Изо всех сил

Когда Кёртин завершил чтение законопроекта, то вынес его на обсуждение для непосредственных дебатов. Хорошо смазанная машина набрала обороты. Ещё утром эта процедура несколько вышла за рамки, то и дело соскальзывая на посторонние вопросы. Но это не подразумевало, что он должен действовать честно. В любом случае, первый час обсуждения вышел ещё более беспорядочным, чем всё, что было прежде. Хорошо налаженная череда парламентариев от Трудовой партии продолжала молоть вздор, задавая двусмысленные вопросы, их собственная министерская скамья могла только отвечать долгими положительными сентенциями в адрес правительства. Иногда Розвер позволял кому-нибудь из оппозиции вставить несколько слов и вырваться вперёд, но каждый немедленно попадал под настоящую метель из междометий и возражений. Это была старая игра, знакомая всем с обеих сторон Парламента. Но всё же для таких весомых вопросов, на грани конституционной реформы, она не очень подходила. Бешенство обсуждения перешло все пределы, известные ранее в австралийском парламенте, и Розвер едва находил в себе терпение, чтобы сдерживаться.

Среди полного зала сердитых, вопящих и кричащих человек председатель видел только один островок поддержки. По иронии судьбы это был человек, которого он сменил менее чем неделей ранее. Джордж Белл 158 158 Джордж Джон Белл (1872–1944), австралийский военный и политический деятель, подполковник, в РИ спикер парламента Австралии в 1919–1922 и 1925–1943 годах. , кавалер ордена "За выдающиеся заслуги", член парламента и старший из двух заместителей председателя, точно знал, через что сейчас проходит Розвер. На этой должности он сам провёл шесть предыдущих лет. Сейчас он сидел, улыбаясь Розверу и одобрительно кивая.

Белл выражал больше, чем профессиональное сочувствие. На самом деле он думал, что приятель готовит из него ударный кулак. Когда лицо председателя не было багровым, оно становилось бледным как тесто, и Белл на секунду учуял, как тот потеет, с расстояния без малого в восемь метров. Тасманиец пришёл к выводу, что он сделал всё что мог, лишь бы Розвера не хватил удар и не оставил разгребать за собой всю эту пародию на справедливость.

Сразу после 15:00, стараясь не попасть в поле зрения, парламентский поверенный проскользнул через зал, чтобы передать премьер-министру сообщение. Министр транспорта, только что использовавший двести пятьдесят слов, чтобы сказать "да" в ответ на ещё один заранее подготовленный вопрос, сделал паузу, так как Кёртин читал записку. Премьер поднял взгляд, отыскал действующего министра, помахал ему рукой в ответ и затолкал записку в карман, после чего откинулся назад с непринуждённой улыбкой. Если Кёртин надеялся ввести в игру какие-то новые сведения, то у парламентской системы распространения слухов были свои правила. Новости уже поползли по залу, как виноградная лоза, оставляя за собой тишину.

Розвер, сидевший в восхитительном одиночестве, был единственным, кто не попал в эту сеть. Хотя он, конечно, заметил происходящее. Возможно, впервые за долгие часы по залу не прокатывались волны протеста, и не было даже сердитых взглядов. Палата необычно затихла. Члены парламента перешёптывались вместо того, чтобы орать друг на друга. Получив возможность вздохнуть свободно, он ждал, пока министр усядется на место. И тут как будто кто-то спустил курок. Едва напряжённая спина министра коснулся спинки кресла, почти половина палаты вскочила на ноги в бушующем рёве:

— Господин председатель! Господин председатель!

Все они требовали внимания Розвера и хотели попасть на трибуну, что выговориться.

Рассудительно изучив толпу, а также попытавшись призвать народ к порядку и спокойствию, он сам выбрал одного из наиболее уравновешенных членов из тылов оппозиции, на стыке с Объединённой Австралийской Партией.

— Палата вызывает депутата от коалиции 159 159 Имеется в виду коалиция нескольких партий, сложившаяся благодаря деятельности Билли Хьюза, 7-го премьер-министра Австралии и парламентского долгожителя. Общая направленность коалиции была умеренно-националистической, насколько этот термин вообще применим к Австралии. В 1943 году РИ Хьюз передал руководство коалицией Артуру Фаддену. .

При иных обстоятельствах с министерских рядов, состоящих в основном из лейбористов, только благодарно покивали бы. Депутат от коалиции был известен если не как полностью независимый политик, то точно как свободно относящийся к партийной дисциплине. Во всяком случае, речи его часто отличались вольностью. Он был самым вероятным кандидатом на поддержку правительства со стороны своего объединения. Даже не вырази он её – в коалицию так или иначе перетекали отщепенцы трудовиков – надежды на поддержку сохранялись. Если бы докладчик просто вышел и наговорил глупостей, это уже было бы поддержкой.

Розвер сразу понял, что ошибся. С первого ряда на него тут же уставились кинжальными взглядами. Вот педики , подумал он. Да пусть эти лодыри сами разгребают свои долбаные проблемы, я и так сегодня сделал больше чем мог .

Прочие парламентарии наконец уселись, а Грегори Локок встал.

— Благодарю, господин председатель. Я собирался попросить, чтобы многоуважаемый генеральный прокурор 160 160 Должность генерального прокурора в странах с чисто британской парламентской системой (в т. ч. в Австралии) существенно отличается от аналогичной в других странах. Он является коронным министром и как правило, членом какой-либо из партий. подробно остановился на статье 12, но вместо этого… Могу ли я узнать у премьер-министра, в свете недавнего военно-морского события в Индийском океане, разве не стоит полностью пересмотреть весь законопроект? Это касается как 12-й статьи, так и ряда других…

Всё остальное заглушил галдёж. Пока председатель призывал палату к порядку, Кёртин встал.

— Господин председатель. Я хотел бы поблагодарить уважаемого члена палаты за его вопрос, — уверенно сказал он, — а также заверить его и всех остальных заинтересованных лиц, что даже когда ход событий не до конца ясен, правительство держит руку на пульсе. В любом случае, тяжело видеть, что в настоящее время подобные вопросы поднимаются перед палатой. Нельзя отвлекаться от более важных вещей.

Как только эти слова сорвались с его губ, Кёртин понял, что вляпался. Это не была просто оглушительная тишина. В зале вместо неё возникло глухое ворчание. Голос не гнева, но людей, спокойно говорящих трудные слова серьезным тоном.

Локок остался стоять все последующие десять минут, пока премьер-министр пытался объяснить, что же он только что сказал. Кёртин развернулся вовсю. Он щедро намазывал на масло причин джем обещаний, взывая к слуху своих наиболее красноречивых сторонников, когда партийные координаторы и министры наконец-то установили равновесие и начали возражать. Вновь поднялся шум. Немногие в палате приняли линию премьер-министра, независимо от того, сколько ног он оттоптал.