Стюарт Слейд - Изо всех сил

Итальянцы сражались упорно. Они выскакивали из неподавленных укрытий и встречали нападение с примкнутыми штыками. "Ли-Энфилд" сталкивался с "Каркано". Все знали, что в штыковой атаке выживает только кто-то один. Другие бойцы дрались шанцевым инструментом. Лопатки с заточенными лезвиями становились боевыми топорами. Некоторые – немногие – бросились бежать. Их наградой был штык-нож в спину или сапёрная лопатка в череп. Клаас никогда потом не вспоминал деталей этого боя. Только то, что он пошёл врукопашную, со штыком и лопаткой, и что итальянцы умерли.

В какой-то момент взошло солнце. Из передней линии траншей южноафриканцы вылезли уже при дневном свете, и двинулись на вторую. Позади себя они оставили окопы, наполненные телами, при этом понеся на удивление малые потери. Следом шла ещё одна волна пехоты, чтобы поддержать атакующих, а впереди Клааса и его людей снова встали разрывы гаубичных снарядов, разрушающих основные укрепления.

Всё уже начало рушиться – Клаас почувствовал это. Он ощущал битву, её темп, и знал, что скоро она закончится победой. Итальянцы начали отступать, оставляя позиции или поднимая небольшие белые флажки. Клаас их не винил. Они наверняка видели и слышали, что творилось в передовых окопах, и не хотели пережить то же самое.

Наступление превратилось в преследование. Ощущения Клааса оказались верны. Итальянцы сдавались и отступали. К тому времени, как основная линия обороны была занята южноафриканцами, итальянская пехота уже убежала в тыл, погрузилась на машины и направилась на север, подальше от артиллерийского огня и людей с штыками. Несколько арьергардных отрядов дали им для бегства достаточно времени. Но это было не важно, по одной очень простой причине. По той же самой причине сражение состоялось именно здесь, у городка столь незначительного, что для его нахождения требовалась отдельная карта.

Между Эль-Йибо и эфиопской границей не было воды.

Шестнадцать "Томагавков" разделились на четыре группы по четыре самолета в каждой. Все охотились за итальянскими истребителями. Они обязательно появятся, чтобы попытаться переломить сложившуюся на фронте обстановку. "Охота на истребители" – так сказал лейтенант Пим Боседа. Прошли те времена, когда убогие, устаревшие "Фурии" бежали от тени итальянцев. Теперь "Томагавки" правили небом, и именно итальянцы бежали при их приближении.

Мы видим их

Сообщение было от бомбардировщиков "Бленхейм", идущих ниже. Натальские стрелки доложили, что итальянские войска, державшие фронт к востоку от озера Рудольф, целиком пошли в отступление, и направились на север. Сами итальянцы ехали в грузовиках, их аскари, вспомогательные части, шли пешком. В ближайшие несколько минут эта разница будет очень важна. Настоящих дорог здесь не имелось, только колеи, прочерченные по жёлто-серому грунту, только малочисленные следы.

Экипажи "Бленхеймов" знали, где искать итальянцев. Облака пыли, летевшие из-под грузовиков, выдавали их с головой – вот они мы, приходите и берите.

И "Бленхеймы" пали на колонну, обрушив град мелких 20-кг бомб. По сравнению со взрывами, следы от единственного курсового пулемёта казались незаметными. Эффект от нападения на конвой был катастрофическим. Многие грузовики просто развалились, пустив облака чёрного дыма и перегородив путь. Остальные рассеялись в отчаянной попытке сбежать. Их шины проламывали тонкую корку затвердевшей грязи и беспомощно буксовали в мелком песке. Пехота, сидевшая в них, догадалась, что их поездка на север закончилась, и дальше отступать придётся пешком.

Наблюдая за ними, аскари догадались, как будут развиваться события, и побросали винтовки. Будучи итальянцами, они любили заработать денег, выполняя поменьше работы. Возможность попасть под обстрел или бомбардировку в этом уравнении не учитывалась. Пришло время уйти. В африканских деревнях известия распространяются очень быстро. Вскоре по всему фронту аскари дезертировали и подобру-поздорову направились домой.

Высоко над вельдом Боседа ничего не знал об этом – только то, что "Бленхеймы" закончили атаку и вернулись на базу. Вот и выпустили "Томагавки" на свободную охоту. Эскадрилья отклонилась на юг, туда, где продвигались натальские стрелки. Боседа не сомневался, что итальянцы попытаются сделать с ними то же, что "Бленхеймы" только что сделали с итальянской пехотой.

— Противник, — группа капитана Петруса ван Брама, ныне действующего комэска, заметила итальянские самолеты. Двухмоторные, в жёлто-сером окрасе, трудно различимые на фоне земли.

— Пим, возьми их на себя. Остальные будут здесь и прикроют вас.

Боседа сделал переворот и спикировал, разглядывая очертания. Обширно застеклённый нос сказал ему всё, что нужно знать. "Капрони Са.311" 342 342 Итальянский лёгкий двухмоторный бомбардировщик, применявшийся в разных модификациях на второстепенных фронтах. Также использовался в Люфтваффе в качестве учебной машины. . Почти точная итальянская копия "Бленхейма", точно так же слабо защищённая: один 7.7-мм пулемет в верхней башенке и один люковый внизу. Сверху забилось пламя. Незначительный обстрел его мало беспокоил. Прицел переместился на нос "Капрони", палец нажал гашетку, и загрохотали все шесть пулемётов.

Удар был катастрофическим. Самолёт развалился под сосредоточенным огнём. Крылья отделились от фюзеляжа, вспыхнули баки. То, что осталось, зарылось в сухую пыльной степь. Боседа сделал горку, уходя от разбегающегося строя итальянцев. Три из восьми самолётов уже упали, четвёртый пытался бежать на север, оставляя за собой густой след чёрного дыма. Боседа посмотрел на приближающийся к нему "Томагавк". Поток трассеров превратил самолёт в летающий факел. Ещё один заход, и с бомбардировщиками будет покончено.

Ещё один переворот и долгое пикирование к обречённому Ca.311. Вместо того, чтобы обстрелять его сверху, Боседа зашёл сзади, выцелив фюзеляж и двигатели. "Капрони" пошёл к земле, три парашюта обозначили спасающийся экипаж.

— Пим, за тобой полоса пара тянется. Возвращайся к Буне. Остальная часть твоей группы сопроводит тебя.

Голос ван Брама исключал возражения.

Боседа посмотрел на приборы. Никаких признаков неисправностей пока не было, но ценность "Томагавков" не позволяла рисковать. Они обеспечили наступление, изгнавшее итальянцев из Кении, и их следовало беречь. Боседа взял курс на Буну.

По дороге он заметил, что температура двигателя начала расти. К тому времени, когда взлетно-посадочная полоса появилась под носом, она доползла до красной отметки. То, что началось тонкой белой линией, превратилось в густую полосу позади самолёта. Но "Марийка" его не подвела. На стоянке "Томагавк" окутался туманом. Техникам не понадобилось долго искать, почему.