Надежда Голубенкова - Новые дворяне

Рита подняла на него глаза и улыбнулась сквозь слёзы:

— Обещай мне, что бы ни случилось, мы больше не будем ссориться, — с жаром прошептала она.

«Так ты сама начала» — хотел было ляпнуть Илья, но вовремя прикусил язык. Вместо этого, достав из кармана платок и осторожно вытерев немного размазанную под глазами девушки тушь, произнёс:

— Обещаю.

В конце вечера их ждал великолепный салют, организованный Валерием Кондратьевичем и Евгением Денисовичем. После каждого взрыва в горах слышалось эхо. Студенты стояли на крыльце. До них доносился взволнованный ржач лошадей, а над лесом время от времени поднимались испуганно щебечущие стайки птиц.

— Похоже, мы разбудили живность на много миль вокруг, — заметил Ваня.

— Главное, чтобы нигде по дороге обвала не было, а то мы ещё месяц отсюда не выберемся, — пессимистично ответил Данил.

А на следующий день во время завтрака выпускники получили своё назначение. Барон рвал и метал, поняв, что поедет не в Москву, а в Новосибирск на должность второго заместителя мэра города по связям с общественностью. Антон был направлен в Красноярск, а Илья — в родной ему Новокузнецк.

Девушкам предложили несколько контрактов на выбор. Гордеева, как специалист по вокалу, выбрала работу ассистента одного из питерских продюсеров, надеясь состояться в первую очередь как певица. Зоя, занимающаяся с детства на фортепиано и выбравшая именно эту специализацию, согласилась примкнуть к оркестру Омского Театра Оперы и Балета.

В полдень во двор въехала вахтовка. Окинув на прощание взглядом посёлок и горы, студенты поспешили занять свои места. Сопровождать до города их должен был Евгений Денисович.

— Ты не поедешь? — с грустью спросил Ваня у отца, когда тот его на прощание обнял.

— Не сейчас, — с искренним сожалением ответил Пётр. — Мне ещё передавать с рук на руки твоих друзей. Но через неделю жди в гости, — он улыбнулся и отдал сыну ключи от отремонтированной квартиры. Заметив недоумение юноши, он пояснил, — замки поменяли. На всякий случай.

— Спасибо, папа, — так, чтобы услышал только он, произнёс молодой человек.

Попрощавшись с друзьями, оставшимися в академии, Ваня с Катей поднялись в машину. Учебный год подошёл к концу, но было неохота уезжать из этого чудесного места…

Кладбище. У одной из могил стоят три человека: мужчина и двое молодых людей, парень и девушка.

«Теперь я всё знаю, мама, — думает юноша, смотря на фотографию на надгробии. — Жаль, что тебя с нами нет. Завтра мы поедем к моей крёстной: папа сказал, что помнит её адрес. Надеюсь, она всё ещё живёт там… — он вздохнул, крепче прижимая к себе девушку. — Ты не представляешь, как папа переделал нашу квартиру! Я совсем её не узнал. После того, как отчим всё продал… — усилием воли Ваня заставил себя дышать ровно, чтобы не встревожить возлюбленную своими воспоминаниями. — А ведь в шкафу были все наши фотоальбомы. Или не было? Я почти не помню, чтобы мы фотографировались. Только в школе… Но я нашёл в документах негативы: там я, совсем маленький, бабушка с дедушкой… А у бабушки Марфы нашлось несколько наших с Катей школьных фотографий… — он вспомнил фотоальбом, который сделал отец, когда они нашли среди документов хорошо сохранившиеся плёнки. — Мне так тебя не хватает! Я так мечтал, что у нас с тобой всё будет хорошо… Ты даже не увидишь нашей с Катей свадьбы…»

Юноша моргнул, не позволяя появиться слезам. Катя держалась за обнимавшие её руки любимого. Она тоже молчала. Экзамены были позади, 25-го она пойдёт на вручение аттестата; от выпускного в школе она решила отказаться. Когда их с Ваней бывшие одноклассники, готовившие какой-то номер в концерте, прослышали об её успехах, они были поражены. Все думали, что она переехала.

Катя по-прежнему жила с бабушкой. Ваня почти всё время проводил у них, особенно пока не приехал Пётр Анатольевич. Она до сих пор стеснялась называть его «дядя Пётр», а тем более «папа», хотя мужчина сам разрешил и даже настаивал. «Мы ведь одна семья, дорогая» — говорил он, тепло улыбаясь. Девушка повернула голову и посмотрела на мужчину, который стоял рядом с Ваней, положив руку ему на плечо, и отсутствующим взглядом смотрел на могилу.

«Мы снова встретились, Галя. И я снова тебя обманул: ты ушла в вечность, а я ещё здесь. Прости, — Пётр грустно улыбнулся. — Обещаю, я позабочусь о нашем сыне. Он уже совсем у нас взрослый. Наверно, он прав, и я должен тебя отпустить…»

Все трое, пройдя за оградку, положили на могилу белые лилии, которые так любила при жизни покойная. Постояв ещё минуту, они отправились прочь.

У открытого окна стоял юноша в белой с вышивкой на манжетах и воротнике рубашке и тёмно-серых джинсах. Он стоял и думал об отце. О своём настоящем отце. У Вани их было целых два: первый — папа Борис, который сейчас неизвестно где скитался. Несмотря ни на что, Ивану было жаль этого человека, хотя тот и издевался всю жизнь над ним и мамой… А второй папа — Пётр Анатольевич, его школьный учитель-наставник. Ваня искренне уважал своего настоящего отца и даже успел полюбить, но вот сам «папа Пётр», на взгляд юноши, немножко перегибал палку, стараясь компенсировать годы их вынужденной разлуки. Взять хотя бы сделанный в квартире «небольшой ремонт». Да Ваня, вернувшись с учёбы, долго стоял в коридоре, не в силах поверить, что это действительно его жилплощадь. Здесь не осталось ничего, кроме стен между комнат! Двери, окна, батареи, мебель, даже розетки — всё было новым! В шкафу обнаружились дорогущие вещи, в резном серванте — фарфоровые сервизы и хрустальные вазы, в холодильнике — полно продуктов. Ещё долго Ваня не мог прийти в себя, да и до сих пор, вставая утром, чувствует себя больше в гостях, чем дома. Конечно, отцу он ничего не сказал: не хотел расстраивать.

Сейчас Пётр Анатольевич был в отъезде: какие-то очередные дела в академии. Обещал вернуться в конце недели. Ваня почти всё своё время проводил со своей супругой Катей и её бабушкой Марфой, которые жили неподалёку. Конечно, они предлагали ему на время отсутствия отца перебраться к ним, и Ваня сам очень хотел этого, но было одно «но». И это «но» — их узаконенные отношения с Катей. В академии в этом смысле было проще: у них были разные уроки, жили они в разных частях здания, встречались только на улице или в столовой. В общем, там он чувствовал себя, как и все предыдущие годы знакомства с девушкой: просто лучший друг и одноклассник. И всё-таки что-то в его душе переменилось. Он вначале неосознанно, а теперь уже намеренно стал воздерживаться находиться с подругой долго наедине в одной комнате. Он помнил данное баронессе Златовой и отцу обещание, но уже не был уверен, что сможет сдержать его.