Роман Грачев - Край непуганых

— Заверните, как говорится.

Игорь заметно подобрел.

— Хороший выбор. Тридцать шесть рублей с вас.

— Давно этим торгуете?

— Вижу, вы не местный… Сорок лет. Когда-то я занимал здесь целый этаж, и это был крупнейший музыкальный магазин в округе. Практически Мекка для меломанов. Вы бы видели, какой был трафик! А потом пришла «цифра» — и вот…

Он с грустью развел руками.

— Часть помещений продал, отделился от соседей кирпичными стенами. Людям сейчас не нужна живая музыка. Вы местные эф-эм станции слушали?

— Я давно их не слушаю. Это невозможно.

— Вот-вот! — оживился Игорь.

«Боже, — подумал я, — и у них на радио тот же несъедобный винегрет!».

— Что, совсем нет покупателей?

— Есть, но это, в основном, такие же старые чудаки моего поколения. Группу «Канистра» слышали? Они в «Лагуне» играют.

— Угу.

— Я с ними какое-то время лабал на бас-гитаре, потом пальцы с возрастом стали подводить… Вот это мой контингент. А молодежь и средний возраст уперлись в смартфоны и цифровые плейеры, им уже ничего не нужно. Думаю, меня хватит еще на пару месяцев, потом придется закрываться и распродаваться.

— Что дальше думаете делать?

Он обреченно махнул рукой.

— В Оренбург, наверно. Там дочь живет, там внуки.

Я с сочувствием покивал. Мне вдруг захотелось сделать этому «упертому старому рокеру» что-нибудь приятное. Купить что-то из его товаров, но не ради наполнения лотка его кассового аппарата.

— Скажите, Игорь, а кассетные плейеры у вас есть?

— Ха, еще бы! Есть два замечательных экземпляра от «Грюндиг», я убрал их с прилавка. Отшаманил так, что работают как новые! Сейчас покажу.

Он убежал в подсобку. С минуту я слушал стук коробок и какой-то знакомый напев на английском языке в исполнении хозяина магазина.

— Вот он, моя радость!

Игорь положил на прилавок бережно завернутый в полиэтиленовый пакет аппарат размером с ладонь и картонную коробку без крышки с десятком кассет.

— Кассеты по три рубля за штуку, они японские, с хромовой лентой, я их регулярно проматываю, чтобы не намагничивались. Наушники я вам сейчас подберу.

Он нырнул под прилавок, а я с вожделением смотрел на плейер. У меня был похожий в школьной юности, двоюродный брат привез из загранки. Я тогда слушал на нем группы «Странные игры», «Кино» и «Пикник». Это был настоящий космос.

— Вот вам приличные «ушки», с дугой, легкие, но с хорошими басами. Не эти дурацкие современные тампоны. И комплект батареек.

Я пробежался глазами по торцам кассет. В основном тут были сборники классического английского и американского рока семидесятых-восьмидесятых. Попадались незнакомые названия.

— Беру коробку целиком. Сколько за все это счастье?

— На сотне сойдемся? За товар ручаюсь, как для себя делал!

— Годится. Заверните.

Напоследок радушный хозяин предложил приходить еще, напомнив, что пару месяцев еще проработает. Покидая магазин «Только рок!», я задавал себе вопрос: «Кто кого сегодня осчастливил?».

Я не отправился сразу домой. Проехал чуть дальше на восток, нашел первый попавшийся сквер, уселся на скамейке, нацепил наушники и вставил в плейер кассету с рок-балладами. Приятное аналоговое шипение пленки погрузило меня в транс… не говоря уж о Фредди Меркьюри и его роскошной песне «Is This The World We Created?».

«И это мир, который мы создали?»

На просмотр вечернего политического телешоу собралась вся команда. Костя Симанков второй день отлынивал от концертов в ресторане «Пушкин», нимало не огорчаясь. В нем, видимо, проснулся студент прохладной жизни. Павел Гринько притащил килограмм пельменей собственного производства и несколько домашних соусов в пластиковых мисках. Увидев на кухонной плите кастрюлю свежесваренного Аней борща, он немного расстроился. Засунул пельмени в морозильник и строго наказал:

— Долго не храните, они теряют вкус при заморозке. Завтра чтобы приготовили!

— Будет сделано, — пообещал я.

Борщ был съеден подчистую. Костя и Павел попросили добавки. Пол-литровая банка сметаны также ушла влет. Нам с Аней досталось по тарелке, причем себе она уже соскребала со дна кастрюли.

— Давно не ел домашнего, — сказал довольный Костя.

— Приходи ко мне в гости, — отозвался Павел, — я тебя покормлю. У меня такие голубцы!

— Надо было приготовить побольше, — покачав головой, констатировала Аня, все это время суетившаяся у плиты.

За пять минут до начала трансляции мы уселись за стол, наконец, в полном составе. Аня заварила чай — тот, что ей передала мама, собственноручно собранный из ягод и трав. Еще она передала дочери банку вишневого варенья и что-то из домашней выпечки, я так и не разобрал, что это были за плюшки.

— А в каком формате эта байда по телеку проходит? — спросил я. Мои земляки в ответ пожали плечами.

— Если будет как в прошлый раз, — пояснила Аня, — то они соберутся втроем и будут блистать остроумием.

— Понятно. В любом случае, это веселее, чем аналогичные шоу в нашем мире.

За пару минут до начала мне позвонил Святов. Вот же неугомонный старик!

— Включил?

— Угу. Всей кодлой сидим у ящика, запаслись попкорном.

Святов подышал в трубку, собираясь что-то сказать, но не придумал ничего лучше, чем:

— Ладно, я на связи.

Ревнует старый пес, что тут говорить. Он больше не командует парадом, Круглов совсем от рук отбился.

— О, начинается, — сказал Костя.

На экране появилась заставка, всего три слова «Выборы 2017. Дебаты» на фоне городских пейзажей. Да, этот небольшой городок мог себе позволить иметь собственную телекомпанию с почти круглосуточным вещанием, но на приличного дизайнера боссы решили не тратиться.

— Давно не смотрел я фантастику, — сказал Павел.

— А зря, — отозвался я. — Если бы мы в свое время смотрели такие программы, а потом, насмотревшись, осмысленно ставили закорючки в бюллетенях, и вместе с нами это делали бы еще несколько десятков миллионов человек, то не было бы у нас сейчас такой задницы.

— С каких это пор у нас звезды сериалов стали такими политически подкованными? — усмехнулся Гринько. Клянусь, чем дольше я с ним общался, тем больше он напоминал мне Петровского.

— С тех пор, как поселился здесь. Короче, смотрим.

На экране появилась студия телекомпании «Край-ТВ», оформленная цветами российского флага. Слева стояли в ряд трибуны с микрофонами, за которыми уже ожидали битвы кандидаты на пост мэра, справа от них — ведущий, молодой человек в строгом костюме с галстуком и богатой щетиной на лице. На заднем плане аплодировали зрители. Судя по интенсивности аплодисментов, их было не так много, сколько обычно собирается на наших политических ток-шоу.