Вадим Тарасенко - Фаворит из будущего [publisher: SelfPub.ru]

Петергоф, дворец Монплезир, 22 августа (2 сентября) 1761 года

Екатерину уже несколько недель не покидала тревога. Ей не раз за это время приходила в голову совершенно нелепая мысль, что она вовлечена в какую-то интригу, настолько тонкую, что даже не знает ее цели, и кто за ней стоит. Это даже была не мысль, а какое-то тревожное чувство, поднимающееся откуда-то снизу и периодически заставляющее сердце тревожно биться.

Хотя оснований для такого душевного смятения, казалось, не было. Вокруг нее ровным счетом ничего не изменилось. Муж по-прежнему игнорировал ее, демонстративно показывая свою связь с Лизкой Воронцовой. Императрица все так же держалась ровно и холодно. Впрочем, государыне сейчас было не до нее. Точнее, не было дело ни до кого. Болезнь быстро прогрессировала, отнимая силы, стреноживая волю и наводя полный хаос в душе.

Нет, все же изменения были. Муж Петр неожиданно увлекся этой самобеглой коляской или, как он стал ее называть, велосипедом. Как докладывали ее «уши», он почти каждый день по несколько часов гонял с этим изобретателем по аллеям парка, или даже выезжая в окрестности крепости. В ней же успел организовать мастерскую, где стал делать эти велосипеды и сажать на них своих солдат-голштинцев. Ну да Бог с ним, пусть играется, как раньше солдатиками в спальне, вместо того, чтобы исполнять супружеский долг.

Но те же «уши» докладывали, что благодаря этим занятиям Петр заметно посвежел и даже стал меньше пить. Эти новости Екатерине были неприятны. Она не любила этого мужчину, не любила до отвращения и ее раздражали любые известия, содержащие на него позитив.

Неожиданно стало лучше себя чувствовать государыня. Ей этот же изобретатель самобеглой коляски стал ставить какие-то клизмы, похожие на те, которыми увлекались в Европе. Только не надо было вставать в не совсем приятные для этого случая позы. Императрица стала чаще выходить из своих покоев, стала улыбаться и меньше бранить слуг. Опять этот изобретатель. Когда она узнала, что благодаря этому молодому человеку ее муж стал уже не такой скотиной, в ее душе зародилось чувство враждебности к этому парню, которого впервые увидела полтора месяца назад на лужайке императорского дворца в столице. Она тогда еще почувствовала, что он какой-то не такой, как другие люди. Эта непохожесть была не только из его не совсем правильной речи. Молодой человек как-то не так строил фразы, несколько раз употребил незнакомые слова. Дело было в другом. Лишь спустя некоторое время она поняла, что ее тогда смутило на лужайке. В нем совсем не ощущалось подобострастия. Да, он был учтив, но в его взгляде было любопытство, а не раболепие, которое просто извергалось из других подданных.

Теперь, благодаря ему, улучшилось здоровье императрицы. Такое известие не могло не радовать, так как оттягивало неизбежное – воцарение на российском престоле ее ненавистного мужа. Значит, невольно она была благодарна изобретателю. Эти противоречивые чувства вызывали разлад в душе, какое-то смятение. Так может именно этот странный парень затевает какую-то интригу, и он главный источник ее душевного неспокойствия?

Еще десять дней назад Екатерина сама усмехалась от этой своей мысли. Какую интригу может затеять этот молодой человек из глухой провинции, без всяких связей и денег? Но потом события, как норовистая лошадь, понеслись вскачь.

Вначале эта странная непонятная записка, а на следующий день к ней прискакал Гришка и рассказал, что случилось во дворце Петра. После его сбивчивого рассказа, перемежающегося просьбами простить непутевого и заверениями в вечной любви, фигура изобретателя в глазах цесаревны выглядела почти демонической.

«Да кто это за человек?» – наверное, в сотый раз спрашивала себя великая княгиня, не находя ответа.

Привыкшая во всем порядок и однозначность, Екатерина через одну из своих преданных фрейлин передала молодому человеку записку с приглашением во дворец Монплезир. И сейчас, с минуты на минуту, этот загадочный человек должен прийти.

«О чем его спрашивать? Почему он спас Петра? Что он вообще хочет? Нет, начну с того, что поблагодарю за спасение мужа. А там разговор покажет», – Екатерина приняла решение и немного успокоилась.

В дверь, постучавшись, вошел камердинер:

– Ваше Императорское Высочество, к вам просится господин Чернышев. По Вашему приглашению.

– Пусть войдет.

«Он изменился за эти полтора месяца. Как-то похорошел. Хотя и раньше был неплох. Опять же, никакого трепета и раболепия во взгляде», – великая княгиня разглядывала вошедшего молодого человека.

– Здравствуйте, Ваше Императорское Высочество, – Александр Чернышев неловко поклонился.

– Садись, – Екатерина кивнула на стул, стоящий перед диваном, на котором она сидела. – Благодарю, что спас моего мужа.

– Я очень рад, что угодил Вашему Императорскому Высочеству. Тем более, что это было в моих интересах, – через паузу добавил Александр.

– Вот как? Тогда рассказывай, что произошло в крепости. Только без утайки.

– С огромным удовольствием… Фике. Только обещайте меня выслушать до конца.

«Фике! Так меня называла мать в детстве. Здесь же, в Петербурге об этом детском прозвище никто не знал! Черт возьми! Да кто он?!» – Екатерина была ошеломлена с первых секунд разговора.

Но она быстро сумела взять себя в руки:

– Обещаю, – великая княгиня постаралась произнести это слово, как можно суше.

– Екатерина Алексеевна, – вот так запросто, без всяких полагающихся титулов начал молодой человек, – я ваш ангел-хранитель.

Александр Чернышев долго продумывал этот разговор. Открыться, как Ломоносову и сказать, что он из будущего? Но тогда, рассказав правду, он не заставит Екатерину помешать подписанию позорного мира с Пруссией. У нее и так, в конце концов, все будет в шоколаде. Не надо забывать, что она немка, и что давно и с удовольствием получает золото Англии, союзницы Пруссии. Врать и придумывать небылицы о ее незавидной участи? Но с какой кстати тогда посланец из будущего должен беспокоиться о ее судьбе? Говорить о будущем величии России в случае неподписания этого договора и славе Екатерине, как проложившей путь к этому величию? Попробовать, конечно, можно. Но, как то все это абстрактно. А если все то же самое, но облечь в более понятную для человека 18 века упаковку? Так появился ангел-хранитель.

Чернышев наблюдал за реакцией Екатерины на его слова. У той лишь чуть удивленно вскинулись брови.

– Там, – Александр указал взглядом на потолок, – увидели, что Вас может ждать великая судьба. Вас может ожидать величие и слава, которая тесно переплетется с величием и славой этой страны, безраздельной правительницей которой Вы можете стать.