Вадим Тарасенко - Фаворит из будущего [publisher: SelfPub.ru]

Елизавета Петровна, почувствовав себя после этих процедур лучше, немедленно распорядилась поселить Александра во дворце, к неудовольствию цесаревича Петра. Видя это, Чернышев, вышколив фрейлин несложным действиям при постановке клизмы и с разрешения императрицы, стал раз-два раза в неделю наведываться в Ораниенбаум к великому князю и гонять с ним на велосипедах по аллеям парка.

Во дворе все громче говорили о новом любимчике, который умудрился услужить и Ее Императорскому Величеству и Его Императорскому Высочеству. Довольно быстро обитателями императорского дворца было замечено, что изобретателю, как часто стали называть Чернышева за глаза, благоволит и великая княгиня Екатерина. Неслыханный случай, чтобы один и тот же человек снискал симпатию у обоих супругов!

Чернышев, отлично помня по историческим трудам, чем часто заканчивают любимчики монархов, стремительно выскочившие невесть откуда, подчеркнуто не вмешивался никуда, кроме здоровья императрицы и катания на велосипедах с наследником престола. Хотя уже начали поступать предложения замолвить перед Елизаветой Петровной или Петром словечко за того или иного вельможу. Чернышев все это твердо отклонял.

Но иногда, по вечерам, когда наваливалась грусть, и хотелось, глядя на звезды, выть и отдать все за возможность хоть на пару минут очутиться в своем мире и увидеть маму, парень спрашивал себя: «Может ну его, величие России? Может попробовать стать ловким царедворцем, гнаться за чинами и наградами и прожить жизнь в таком достатке, что там, в 21 веке ему и не снилось?»

Но хандра уходила, над Петербургом занимался рассвет, звезды на небе растаивали, и к Чернышеву возвращалась уверенность: «Ничего! Мы и князем станем, и России послужим!»

Саша очень рассчитывал, что благодаря его усилиям, Елизавета Петровна доживет до тех пор, пока русский сапог не раздавит Пруссию. Ведь оставалось почти чуть-чуть до капитуляции Фридриха. Максимум полгода.

Но у Чернышева был и план Б, на тот случай, если Елизавета Петровна все же скончается, не дожив до победы. Для подготовки запасного варианта он несколько раз приезжал к Ломоносову. Что-то ему чертил, рассказывал, ходил вместе с ним в мастерские Академии. По его заказу там стали конструировать несколько приборов.

За ширмой послышался характерный звук выливающихся в ночной горшок монарших фекалий. Все, очередная процедура закончена. Можно уходить. Вернувшись к себе в комнату, Александр обнаружил белый лист бумаги со скачущими буквами, которые складывались в неровные слова: «Жду завтра в 9 вечера около трактира „Морской“. Григорий Орлов».

«Что ж, рано или поздно встреча с Орловым должна была произойти. Это неизбежность. Вот только что он от меня хочет? Просто ревность? Надо ее притушить. Будет идеально, если он станет моим союзником. Я не буду лезть в постель к Екатерине, а он не будет лезть в действия, которые она будет совершать днем», – Чернышев положил записку в карман.

Санкт-Петербург, 16 (27) ноября 1761 года

Перед вечером на карете, украшенный императорским вензелем, Чернышев подкатил к себе домой. Раз уж выбрался в город, надо проведать Герасима и Половцева, которых не видел больше недели.

– Я ненадолго, – после радостных восклицаний по случаю встречи огорчил друзей Саша.

– Да ты почти канцлером стал! Весь в делах, – пошутил Половцев.

– Да, Гриша, в делах. И пока, тьфу-тьфу, все складывается удачно.

– Даже в городе слушок пошел, что благодаря какому-то изобретателю государыня лучше стала себя чувствовать, – Григорий хлопнул Александра по плечу.

После той ночи, когда они вместе спасли наследника престола, мужчины стали полностью доверять друг другу. Впрочем, это доверие возникло раньше, и Александр уже больше месяца хранил калаш в собранном виде, и даже последний патрон находился в патроннике.

– Ладно, ребята, поехал я. Мне сам Григорий Орлов встречу назначил около трактира «Морской».

– С чего это вдруг? Боится, что Екатерину у него уведешь? – Половцев улыбнулся.

– Наверное. Ревность, брат, страшная штука! – с этими словами Чернышев вышел из квартиры.

Да, ревность, сильное чувство. Сильнейшее! Это как мощный энергетический напиток, которым природа наградила все живое, размножающееся половым путем. Хлебнул его и можешь горы свернуть! Ревность заставляет из кожи лезть, чтобы завоевать или отстоять свою самку, бросить к ее ногам весь мир. Но если перебрал с этим напитком, то туманит голову, ты теряешь контроль и совершаешь фатальные поступки. Уголовные хроники пестрят сообщениями о преступлениях на почве ревности, а ревнивец Отелло навсегда вошел в золотой фонд литературы.

Григорий Орлов и Александр Чернышев встретились, как и договаривались, у трактира «Морской».

– Оставь ее в покое! – любовник Екатерины сразу пошел в атаку.

– Я и не думаю залазить в ее постель.

«Пока не думаю», – про себя добавил Александр. Парень врал Орлову. Он хотел переспать с Екатериной. Во-первых, у него давно не было женщин. Очень давно. Но любой половозрелый организм нуждается в сексе. А если это молодой организм, то секса ему требуется очень много. Во-вторых, ну кто бы из мужчин отказался переспать с императрицей! Да еще с Екатериной, чей неуемный темперамент вошел в историю.

– У меня другие сведения! – Орлов вплотную приблизился к Чернышеву.

Настолько близко, что тот мог разглядеть в его глазах плескавшуюся ненависть. Очень много ненависти. Так много, что она уже полыхала безумием.

«Через шестнадцать лет сорока трехлетний Григорий женится на своей восемнадцатилетней двоюродной сестре, которую до этого изнасилует. Но окажется, что к юной Катеньке Зиновьевой граф Орлов будет испытывать искреннее и глубокое чувство, какого не было даже к императрице. Он по-настоящему будет влюблён в юную супругу. В прошлом останутся кутежи и чудачества. Но через четыре года жена умрет и Орлов от горя сойдет с ума. Скажутся ранение головы, полученные в сражении при Цорндорфе», – Чернышев немного отступил от своего собеседника.

Промелькнула запоздалая мысль, что надо было подстраховаться. Вокруг темень, только в метрах тридцати светит одинокий масляный фонарь.

– Откуда у тебя эти ложные сведения?

– Не важно! Екатерину ты не получишь! – Орлов неожиданно выхватил кинжал и сделал выпад. В последний момент Александр успел отшатнуться. Острая боль резанула левое плечо. Он вцепился в руку противника, не давая нанести фатальный удар. И мгновенно почувствовал медвежью силу своего противника. Хотя рост мужчин был примерно одинаков, Орлов явно физически превосходил Сашу. К тому же Чернышев был ранен и чувствовал, как кровь неприятно пульсирует под одеждой.