Владислав Савин - Врата Победы: Ленинград-43. Сумерки богов. Врата Победы

Волна наверху совсем небольшая. Но подгадываю так, чтобы оказаться перед гребнем, высовываю полголовы. На секунду всего, но глаз у меня наметанный. Интересно – большая часть вилл явно нежилые, а вон в той, похоже, живут и сейчас! И какое-то корыто у причала болтается, а больше ничего и не видно на плаву. Познакомимся поближе?

Причал не каменный, мостки на сваях. Хотя по осмотру, пушку-сорокапятку выдержат. А наблюдение за берегом вести, головы высунув из-за опор, так одно удовольствие. Укреплений, даже самых легких, полевых, не замечено. По данным разведки, у немцев здесь на всем побережье есть одна очень мощная батарея у Тулона на мысе Сепет, две линкорные башни, каждая с парой 340-мм пушек, бывшая французская, постройки тридцать второго года. Еще в том же районе, Тулон – Марсель, у французов были пять батарей среднего калибра, пушки за щитами на бетонном массиве. Вся эта сила может серьезно помешать атаке Тулона в лоб, но сюда не достанет. Побережье – это зона ответственности 16-й фольксгренадерской. В вермахте в «гренадерские» переименовывались отличившиеся пехотные дивизии – подобно тому, как у нас давалось гвардейское звание – но приставка «фолькс», появившаяся в конце войны, означала, что огрызок фронтовой дивизии после понесенных потерь доукомплектовывали ополченцами (чтобы отличить от фольксштурмовских, не имеющих даже малого кадрового костяка) – так и эта: полгода назад числилась 16-й авиаполевой (еще один германский гибрид – пехота, переформированная из наземного персонала люфтваффе). И оборонять ей приходится целых шестьдесят километров побережья, из чего следует, что непосредственно здесь могут быть лишь батальон, а то и усиленная рота, и какие-то тылы. Фронт всего в полусотне километров к западу, его держат 16-я и 35-я панцергренадерские (аналог – наши мотострелки). Так есть тут противник или нет?

Ну вот, наблюдаю – на берегу появляется мужик с винтовкой. В штатском, или нет, кажется, китель форменный, на голове штатская кепка. И повязка на рукаве – ну вот он, «френч полицай». Или уже немцы-ополченцы в таком непотребном виде ходят? Так ведь не Берлин нашего сорок пятого, когда действительно были последние защитники рейхстага кто в чем и вооружены кто чем? И бинокль у мужика на груди болтается, но сам он лишь изредка поглядывает на море, не поднося оптику к глазам. Бдишь, значит, высматривая наш десант? Странно вообще-то, поставили бы флотский пост СНиС, как бы наши сделали. Или у немцев флот в загоне, а армейский командир к делу подошел, как к охране сухопутной границы? Мужик к жилой вилле подошел и скрылся внутри. Там, надо полагать, караулка и узел связи – если что-то увидят, звонок в штаб, выдвинутся войска на машинах…Хотя какой у фольксгренадерской дивизии подвижный резерв?

Ладно, домой уже пора! То есть на «Воронеж». И тут с шоссе к той самой вилле подъезжает машина, на вид обшарпанный грузовичок-пикап с башенкой сбоку – знаем, что немцы французам бензинне дают, заставляют ездить на газогенераторах, то есть на дровах или соломе. Подождем, глянем, что там у них. Двое в кабине, в штатском, оружия не видно, двое из дома встречают, все вместе выгружают какие-то ящики и… ешкин кот, это что такое?!

Водолазное снаряжение – уж заспинные баллоны с чем-то спутать сложно! Для чего это караульному отделению? Спасатели при пляже – не смешите, такое и много позже было редкостью, а тут и купающихся нет, холодно! Мы, в теплоизолирующих костюмах двадцать первого века, чувствуем себя как пингвины в Антарктиде. Значит, вовсе это не караульные, а кто тогда?

Лягухи Боргезе? Вряд ли – не их это территория! Тогда скорее, немцы из «соединения К». Знаю, что они сейчас, по сообщению разведки, работают в Голландии – но ведь месяц назад «Воронеж» потопил четыре субмарины с диверс-группами – значит, какая-то часть фрицевских спецов во Франции наличествует? А отчего тут, а не в Тулоне? Так на коротком плече, тут даже до Специи почти вдвое ближе, а если просто высаживаться за нашим фронтом, то даже на подручных малых плавсредствах можно дойти. Ну а самый непрезентабельный вид – это маскировка, сам бы так же поступил на месте немцев, и ведь если бы не баллоны, так и не раскрыли бы!

Охрана, оборона? В тех виллах, что нежилыми кажутся, хоть батальон можно разместить, ну а группу «волкодавов» – противопартизан – никаких проблем. Хотя эти из «соединения К» и сами бойцы зело крутые. Но нет, на немцев это все ж мало похоже, они бы скорее тут открыто гарнизон поставили, как охрану какого-нибудь склада. И не было тут макизаров в нашей истории, так от кого беречься? От нас – тоже вряд ли, тут проще было сделать, как мы с «лягухами» в Специи: катера в патруле, и гранат не жалеть. И даже для опытных егерей трудно вот так себя вести, никак не обнаруживаясь, когда противника нет, и будет ли он, неизвестно – уж кто-то высунуться бы должен?

Зато припоминаю тактику противопартизанских ягдкоманд в Белоруссии. Там немцы вполне могли и не заморачиваться охраной – располагается взвод каких-то, по виду тыловых, в отдельном доме на окраине города, подъезжает грузовик, через час сбрасывает десант на лесной дороге, а в условленном месте через оговоренное время забирает обратно. И не было там особых караулов, не видели охотники себя в роли дичи. Может, и здесь так – решили, что маскировки достаточно? Фронт пока не рядом, крупных партизанских отрядов вроде нашего Ковпака во Франции не бывало, таких чтобы города захватывали, а десяток макизаров для отделения спецуры не противники. Хотя, на месте немцев, я бы мины-противопехотки или хотя бы сигнальные поставил – от внезапного нападения.

Все, что хотели, увидели. Пора возвращаться, не идти же вчетвером на штурм. Ныряем, находим «миноги» и на обратный курс, хватило бы батарей! «Воронеж» ждет нас в заданной точке, на пятнадцатиметровой глубине. Связь по акустике, ныряем в раскрывшиеся торпедные аппараты, всего полторы атмосферы избыточного давления, о кессонке при этом можно не думать. И вот, я докладываю Лазареву о выполнении задания, затем уходит радио в штаб. И можно идти в каюту, отдыхать!

Выспаться не удалось и одной вахты, четырех часов. К нашему донесению о базе «команды К» в штабе отнеслись предельно серьезно и отдали приказ «обнаружить, уничтожить». Поначалу предложили накрыть огнем с кораблей, предварительно высадив группу корректировщиков. Затем решили, что пока цель будет поражена, немчура имеет все шансы разбежаться.

Так что плывем снова. Восемнадцать «пираний», предусмотрительно взятых на борт «Воронежа», и четверо нас. Представляю, как матерился Лазарев, а особенно Сан Саныч, командир БЧ-1, обеспечивая подход атомарины к берегу на расстояние меньше мили. Чтобы нам было легче – плыть приходится своим ходом, «миноги» столько не потянут. Все – назад мы должны вернуться лишь после встречи с высаженным десантом. Время пошло!