Александр Казанков - Тень предков [litres]

Утро застало их неожиданно, пропажу беглецов заметили рано. Может, принесли ведро для естественных нужд, может, решили покормить, но как бы там ни было, с первыми лучами солнца на корабле поднялся переполох. Искали их основательно, заглянули в каждый уголок в трюме, перевернули все мешки и бочки, но никто так и не удосужился заглянуть в шлюпку. По интонации германцев Святослав понял, что они уже отчаялись их найти.

Как-то странно было, что разбойники так расстроились, не найдя подростков. Пропажа девчонки, конечно, могла их огорчить, но не пропажа мелкого парня. Я-то им зачем? За меня ничего толком не выручишь, кормить дороже. Да и с девчонкой как-то все непонятно. Если бы они хотели использовать ее по прямому назначению, то сделали это во время пира, а не посадили бы в трюм. Девчонка за ночь, кстати, выспалась и приободрилась. Когда Святослав проснулся, она уже оделась и вполне удобно устроилась на лавке рядом с Романовым.

– Жаль, что все так закончится, сегодня мы умрем, – горячо прошептала Аллина на ухо Святославу. – А представь, если бы мы смогли сбежать, ты бы отвез меня к себе домой, через пару лет подрос и взял бы меня в жены, я бы родила тебе детей. Ведь после того, что между нами было, ты просто обязан на мне жениться.

Девчонка улыбнулась и игриво толкнула в бок парня.

– Кстати, я даже не знаю, как тебя зовут? Я тебе рассказала о себе все, а ты мне о себе ничегошеньки. Расскажи мне о себе? Ты мне нравишься, ты очень необычный отрок.

Святослав тяжело вздохнул. Приятно, конечно, когда ты нравишься красивой девушке, но вот обстоятельства знакомства удручали.

– Зачем тебе забивать голову мыслями обо мне. Подумай лучше о доме и о семье.

– С тобой приятно разговаривать. Мне интересно узнать твою историю. Да и отвлечься мне не помешает. Мы ведь скоро умрем, что нам скрывать друг от друга?

– Ну тогда слушай. Меня зовут Святослав, и я из благородного хазарского рода, который владел обширными степями у Сурожского моря. Моего отца звали Игорем, он был влиятельным и богатым купцом, но его убили половцы, а я попал к русам. Совсем недавно я проходил посвящение в воины, но потерялся в степи и по случайности вышел к кочевьям своего рода. Еще у меня есть брат – Илайя, который теперь всем заправляет. Это, кстати, тот самый жирный купец, которому тебя продали.

– Плохой у тебя брат. Я бы такому не доверилась и тебе не советую.

– Да какая уж теперь разница? Он-то как раз все по чести исполнил, германцы только эти. Если бы не они, был бы я сейчас в Херсонесе, с большим мешком серебра.

– Так ты еще и богат, маленький хазарин? – удивилась девчонка. – Я думала, что все богатство у твоего брата. Ты же еще слишком мал, чтобы распоряжаться добром рода.

– И ничего-то я не мал. Пусть я не распоряжаюсь родовым имуществом, но мое годовое содержание больше, чем доходы большого боярина.

Святослав сам не заметил, как начал распускать хвост перед девчонкой.

– Что-то я не вижу твоих богатств. – Девчонка свела брови и недоверчиво посмотрела на Романова. – Обманываешь меня, а я и уши развесила. Поди, голодранец безродный.

Святослав чуть не задохнулся от возмущения. И ничего-то он не голодранец. Романов хотел выдать гневную отповедь, но умолк на полуслове. А ведь и вправду, нет у него больше серебра. Бумага, по которой его должны были ссудить в Херсонесе, осталась в его подорожной суме, которая теперь была у германцев.

– Пожалуй, ты права, теперь я и вправду голодранец. Я ведь из купеческой семьи, а купцы стараются серебро с собой не возить, мне брат грамотку дал, по которой я и должен был серебро в Херсонесе получить, а теперь она у германцев, наверное.

– Как это так? Никогда не слышала, чтобы за рукопись серебро давали, – еще больше удивилась девушка.

– Ну, это же логично, – удивился Романов. – Если у тебя с собой мешок серебра, то тебя любой разбойник может ограбить, а на грамотку никто даже не посмотрит, потому как разбойники читать не умеют. Приехал ты в град, пришел к товарищу и получил необходимую сумму по грамотке. Странно, что ты никогда не слышала об этом, ты же дочь купца.

Девушка мило улыбнулась и откинула прядь волос за спину, обнажив белую шейку.

– Так отец меня в свои дела не посвящал, я же женщина. В светлице сиди и платочки вяжи. А вот, допустим, я бы пришла с такой грамотой к купцу, могла бы я серебро по ней получить?

Святослав отрицательно мотнул головой.

– Грамоты разными бывают. Может купец написать, что необходимо выдать серебро предъявителю грамоты, а может написать, что серебро необходимо выдать конкретному человеку. Эта грамота выдана на меня, и другой по ней ничего не получит.

Романов снова тяжело вздохнул, жалко было, что все так заканчивается, и сам пропал, и серебро украли. Глупо все получилось. Девчонка тем временем придвинулась ближе к Святославу, посмотрела ему в глаза и, медленно опустившись, поцеловала в губы. Поцелуй затянулся на несколько мгновений, после чего девушка отстранилась и грустно улыбнулась.

– Глупенький ты. Мне, правда, жаль тебя и жаль, что все так получилось.

После чего она откинула голову назад и, резко выпрямившись, ударила Романова лбом. Святослав отлетел на лавку и потерял сознание.

Пробуждение пришло с холодной забортной водой. Выплеснув ведро воды на голову неудавшегося беглеца, германец отошел в сторону, уступая место своему предводителю. Святослав откашлялся, протер лицо руками и осмотрелся по сторонам. На небе уже вовсю сияло солнце, команда крутила снасти, драила палубу, воины перебрасывались шуточками, как будто ничего не произошло и этот корабль всегда принадлежал им. Романова окружили трое зверолюдных германцев во главе с Рихардом. За спиной предводителя разбойников как ни в чем не бывало стояла Аллина, скрестив руки на груди. Сейчас она выглядела совсем не как рабыня. В белоснежной рубахе, поверх черный короткий кожаный жилет, кожаные поручи, обтягивающие кожаные штаны и высокие сапоги, волосы заплетены в косы и уложены в клубок, на поясе меч и кинжал. Еще и улыбается, гадина. Рихард придвинулся ближе и присел рядом с пленником.

– Ты меня понимаешь? – на ломаном немецком спросил Рихард.

Святослав по прошлой жизни неплохо знал немецкий, но сейчас он понимал его с трудом. Средневековый немецкий язык очень сильно отличается от современного. Поэтому Святослав только молча кивнул.

– Я хотел принести тебя в дар Перуну, но, похоже, у тебя появился шанс оставить свою жизнь при себе. – При этих словах в уголках глаз германца мелькнули холодные огоньки. Ага, оставит он меня в живых, получит серебро и отправит к праотцам.

– Кажется, мы сможем договориться, – почти по слогам произнес Романов.

И тут сильная пощечина обожгла его лицо, удар германца был даже не настолько сильным, насколько очень обидным.