Иван Оченков - Взгляд василиска [litres]

– Грех вам так говорить, Никодим Архипович, – обиделся боцман, – мы к вам со всей душой. Пришли на вечернюю мурцовку [68] Мурцовка – разновидность холодного супа. Ну, и повод собраться. пригласить…

– Еще я мурцовки вашей не хлебал!

– Ну, и рому для хорошего человека найдется. Со всем нашим уважением!

– Рому, говоришь… ладно, приду.

Тут надо пояснить один момент. За годы службы старик привык, что в компании хочешь не хочешь, а чарку тебе нальют. Пока служил молодому великому князю на берегу, с этим проблем тоже не было. Что-что, а адмиральский час соблюдался свято. А вот на «Ангаре», куда его хозяин попал почти что пассажиром, фактически вольнонаемному вестовому великого князя винная порция не полагалась, что приводило старого морского волка в тоску. Алеша же по простоте душевной об этом обстоятельстве совершенно не подумал, оплатив стол своих слуг из кают-компании. И дело даже не в водке! Просто раз в день, в адмиральский час, вся команда собирается у ендовы, где каждый, получив от баталера заветную чарку, опрокидывает ее в луженую глотку и, крякнув от удовольствия, отходит в сторону. Каждый. Кроме Архипыча. Вроде он и не моряк уже.… Так что приглашение от боцмана для него дорогого стоило. Значит, его еще помнят, еще уважают… значит, он еще в строю.

А в это время в далеком Владивостоке, вывел в море крейсера только что прибывший адмирал Иессен. По-хорошему, конечно, для начала требовалось ознакомиться с местными условиями и с отрядом, и будь назначен командующим кто-нибудь другой, так бы, наверное, и случилось. Но Иессен совсем еще недавно командовал одним из крейсеров отряда – красавцем «Громобоем», и хорошо знал как отряд, так и все местные обстоятельства. Первые два выхода не доставили четверке русских крейсеров славы, поскольку единственными их жертвами оказались два маленьких каботажных парохода, но теперь их экипажи были полны решимости исправить это досадное недоразумение и нанести коварному врагу решительный удар.

И такая возможность вскоре им представилась. Вырвавшись из запертого со всех сторон Японского моря узким Сангарским проливом, Иессен устроил настоящую охоту на торговых путях противника. За первые же несколько дней в русские сети попало два японских парохода и три нейтрала. Японцев, не мудрствуя лукаво, потопили, как и американца, идущего с грузом хлопка в Осаку. Англичанина, шедшего в балласте, пришлось отпустить, а датчанина, везущего на острова железнодорожное оборудование, из уважения к вдовствующей императрице [69] Вдовствующая императрица Мария Федоровна в девичестве была датской принцессой Дагмар. топить не стали, а отправили во Владивосток, высадив на нем призовую команду. Известия о том, что русские пиратствуют на входе в Токийский залив, взбудоражило все мировые биржи. Японские акции стремительно рухнули вниз, а у их противников, напротив, поднялись. Страховые компании тут же задрали цены, и вслед за этим до совершенно неприличных размеров вздорожал фрахт. Его императорское величество Муцихито, узнав обо всех этих обстоятельствах, выразил свое монаршее неудовольствие, и адмиралу Камимуре вновь пришлось покинуть объединенный флот и кинуться на поиски коварного врага, посмевшего нарушить покой страны Ямато.

Но всего этого наш герой не знал, поскольку отряд Вирена шел не заходя в порты и, соответственно, не получая никаких известий. «Боярин» за время похода дважды ловил нейтралов с военной контрабандой, и их команды после утопления отправлялись на «Ангару». Будучи гостем на корабле, великий князь не имел постоянных занятий. Его деятельная натура всячески протестовала против подобной праздности, но когда он вздумал напроситься стоять вахту, как прочие офицеры, Сухомлин деликатно спросил, как он это себе представляет, и скосил глаза на погоны. Алеша проследил за его взглядом и покраснел. Действительно, он был в одном звании с командиром крейсера и выше любого другого офицера, включая старшего. Тогда он с молчаливого согласия артиллериста взялся за обучение его подопечных. Комендоры на вспомогательный крейсер действительно были собраны с бору по сосенке и знали свое дело, как бы это помягче сказать, не очень хорошо. Великий князь с энтузиазмом принялся за дело, и вскоре его подопечным небо показалось с овчинку. Учения следовали одно за другим, наводчики постоянно тренировались в определении расстояний на глаз, опознавании силуэтов противника, а подносчики снарядов совершенствовались в своем искусстве. Затем Алеша объявил, что в бою часть комендоров может выйти из строя и посему надо учить и прочих членов команды. Наконец, он добился, чтобы на кораблях отряда устроили стволиковые стрельбы. Вирен, припомнив, как «Баян» с «Цесаревичем» во время перехода в Порт-Артур буксировали друг для друга буйки, решил, что подобное упражнение будет полезно и здесь. Теперь крейсера поочередно буксировали мишени для своих товарищей, и артиллеристы получили, таким образом, необходимую практику.

Один из относительно безветренных дней был посвящен угольной погрузке легких крейсеров. Постоянно рыская вокруг отряда, «Боярин» изрядно растратил свой и без того не великий запас. Дело это оказалось совсем не простым. В русском флоте прежде не тренировались делать это в открытом море, и потому работа заняла вдвое больше времени, чем рассчитывали.

– Как вам зрелище? – спросил Алешу Сухомлин, глядя, как отваливает от борта «Ангары» очередной тяжело груженный кардифом [70] Кардиф – боевой уголь, добывался в Англии. баркас.

– Да уж, матросам можно только посочувствовать, – заметил в ответ великий князь.

– Конечно, лучше заниматься этим на стоянке в защищенной бухте, но, как говорится, за неимением гербовой пишут на простой.

– А еще лучше тренироваться таким вещам загодя. Мы столько времени готовились к крейсерской войне, а как коснулось, так оказалось, что ничего не умеем и ни к чему не готовы. А ведь наш нынешний противник совсем не Англия.

– Ну, нашли чем удивить, Алексей Михайлович, быть не готовой к войне – это обычное состояние России. Такая уж у нас планида…

– Вот так всегда, как где какой непорядок, так сразу виноваты кто угодно, но только не мы. Татаро-монгольское иго, англичанка гадит, теперь вот еще планида у нас не такая!

– Да вы, ваше императорское высочество, просто карбонарий! В Италии подобными идеями заразились? – засмеялся командир Ангары.

– Ну, уж нет, – улыбнулся Алеша, – вот уж если где порядка еще меньше, чем в нашем отечестве, так это в Италии.

– Вы думаете? А я вот люблю Италию!

– Я тоже люблю. К тому же, как вы знаете, долго жил там, но… понимаете, одно дело величественные руины античности или высокая культура Возрождения, прекрасные храмы Ватикана и роскошные палаццо знати, а другое – повседневная жизнь. И поверьте, она там совсем несладкая, иначе итальянцы не бежали бы искать счастья в обеих Америках.