Иван Оченков - Взгляд василиска [litres]

Так ни о чем и не договорившись, Вирен и Иессен, откланявшись, отправились восвояси. Алеша же немного задержался, чтобы повидаться с командиром «Осляби» Михеевым, которого нашел на мостике.

– Добрый день, ваше императорское высочество, – поприветствовал тот его, едва завидев.

– Здравствуйте, Константин Борисович, давно не виделись.

– Не так уж и давно, года еще не прошло.

– Разве? А мне иной раз кажется, что прошла целая вечность…

Они познакомились прошлым летом, когда получивший повреждения во время навигационной аварии «Ослябя» стал в Италии на ремонт. Трудно сказать, на чем они сошлись, но отношения у пятидесятилетнего капитана первого ранга и двадцативосьмилетнего великого князя были почти приятельскими.

– Что расскажете интересного? – поинтересовался у Алеши командир «Осляби». – Скоро ли мы отправимся в Порт-Артур?

– Боюсь, у вашего адмирала на этот счет совершенно другое мнение. Его манят не внутренний бассейн Порт-Артура и Ляотешань, а остров Русский и бухта Золотого Рога.

– Занятно, – нахмурился Михеев, – а давайте пойдем ко мне, и вы мне обо всем поведаете.

Через четверть часа повеселевший великий князь вышел из командирского салона и направился к свой шлюпке. Заждавшиеся его матросы хотели было грести к «Ангаре», но Алеша первым делом навестил «Аврору» и «Дмитрия Донского», а лишь затем вернулся на вспомогательный крейсер. Впрочем, там он долго не задержался и до темноты успел побывать на большинстве крейсеров Владивостокского отряда.

Неизвестно, о чем беседовали Вирениус и Михеев, но на следующее утро адмирал созвал расширенное заседание, на которое пригласил еще и командиров крейсеров. Коротко обрисовав сложившуюся ситуацию, командующий отряда попросил господ офицеров высказаться. Первым слово взял командир «Боярина» светлейший князь Ливен.

– Господа, – начал он, немного грассируя, – совершенно очевидно, что адмиралу Макарову лучше известна обстановка на театре боевых действий и его приказы имеют безусловный приоритет.

– Ваше мнение понятно, князь, – наклонил голову Вирениус, – кто еще хочет высказаться?

– В моем отряде, – отчеканил Вирен, – все придерживаются такой же точки зрения!

Решительные кивки Эссена, Сухомлина и представлявшего отсутствующего Граматчикова великого князя подтвердили его слова.

– Что нам скажут господа из Владивостока?

Тут мнения разделились, командир «Богатыря» Стемман, не слишком ладивший с Иессеном, считал, что переход в Порт-Артур, где скоростные крейсера можно будет объединить в один сильный отряд, был бы прекрасной идеей. Командир «Рюрика» Трусов находил, что от его старого крейсера было бы куда больше толку на вражеских коммуникациях. Дабич и Андреев в свою очередь полагали, что прорыв в Порт-Артур и удар по японским торговым путям вполне можно совместить.

– Вы что скажете, господа? – обратился Вирениус к своим подчиненным.

– Порт-Артур, – твердо заявили Михеев и Сухотин.

– Моему старичку сейчас ни в бой, ни в рейдерство, – покачал головой Добротворский. – В Артуре хоть в брандвахты можно…

Вирениус задумался. Большинство присутствующих офицеров однозначно высказалось за выполнение приказа Макарова, и с этим он не мог не считаться. С другой стороны, командир крейсера отвечает только за свой корабль, а с него спросят за весь отряд.

– Господа, – произнес он напряженным голосом, – я, вполне понимая свою ответственность перед государем императором, принимаю решение…

– Ваше превосходительство, – прервал его слова голос флаг-офицера, – радиограмма с «Аскольда».

– Что еще за радиограмма?

– Прошу прощения, ваше превосходительство, но я сам ничего не понимаю, однако позывные «Аскольда».

– И что же там, черт возьми?

– Шестигранник квадригой в полночь…

– Что?!

– Там так написано, – растерянно проговорил флаг-офицер, – шестигранник в полночь…

– Позвольте господа, – вышел вперед великий князь. – Дело в том, что наши переговоры по радио совершенно не шифруются, и потому я взял на себя смелость разработать несложный код. Если дежурный крейсер видит нейтрала, он передает название ягоды. «Малина» – один купец. «Смородина» – два…

– А если купцов четыре? – ошарашенно спросил Вирениус.

– Крыжовник.

– Что крыжовник?

– Четыре купца обозначаются «крыжовник».

– Черт знает что такое!

– Если легкие крейсера, – невозмутимо продолжал Алеша, – то передаются лошадиные упряжки. «Цуг» – пара, «тройка» – и так понятно, «квадрига» – четверка.

– А как пять? – не без ехидства спросил флаг-капитан Вирениуса лейтенант барон Косинский.

– «Тройка цугом», – улыбнулся великий князь.

– Да вы просто бог конспирации!

– К черту конспирацию, а что значит этот, как его… шестигранник?

– Броненосные крейсера обозначаются геометрическими фигурами. Один – «точка», два – «линия», три – «треугольник».

– Погодите, это что же, к нам идут все шесть броненосных крейсеров Каммуры?

– Очевидно, так.

– А что означает «полдень»?

– Представьте себе, что вместо компаса лежат часы. Часовая стрелка показывает…

– Полночь означает с норда? – прервал объяснения адмирал.

– Так точно.

– Что же, понятно… Я полагаю, господа, мы сможем продолжить наш разговор несколько позднее. А пока отправляйтесь на свои корабли и готовьтесь к бою. Пертурбаций проводить не будем, ибо некогда, так что каждый командует своим отрядом. Роберт Николаевич, ваши крейсера самые быстроходные. Посему ваша задача – разведка и поддержка поврежденных кораблей. Вы, Карл Петрович, становитесь мне в кильватер. «Аврора», «Ангара» и «Лена» с миноносцами прикрывают транспорты. Вас, Алексей Михайлович, я попрошу задержаться и, пока идет подготовка к бою, просветить моих сигнальщиков и радистов по поводу ваших шифров. А то черт знает что могло получиться.

Собравшие с удивлением смотрели на переменившегося на глазах Вирениуса и, откозыряв, отправились восвояси.

Алеша, оставшись на «Ослябе», употребил все свои силы, чтобы задержаться и пойти в бой на броненосце, а не наблюдать его со стороны с борта вооруженного транспорта. Адмирал, как ни странно, вполне понял его резоны и разрешил остаться в качестве пассажира. Краткое время, пока поднимали пары в котлах, было употреблено, чтобы перевести с «Ангары» необходимые вещи и верного Архипыча с Ванькой. Примерно через полтора часа русские корабли вытянувшись нестройной линией двинулись навстречу приближавшемуся противнику. Первым шел флагман Вирениуса «Ослябя». Однотипный с «Пересветом» и «Победой», броненосец-крейсер [74] Так назывались эти корабли в проектном задании. , в отличие от обычных броненосцев, нес облегченный главный калибр из четырех десятидюймовых орудий, превосходящий, впрочем, таковой у приближающихся японцев. Толщина брони его тоже была больше, чем у крейсеров Камимуры, но, к сожалению, защищала не весь борт. Следом за ним двигался рангоутный [75] То есть несущий полное парусное вооружение. броненосец «Император Николай I» со старыми, но все еще мощными пушками и полным броневым поясом. Построенный во времена, когда главным оружием боевого корабля считался таран, он нес всего одну башню с двенадцатидюймовыми орудиями. Третьим в колонне был еще один реликт уходящей парусно-винтовой эпохи «Дмитрий Донской». Перевооруженный новыми орудиями, старый крейсер по-хорошему не стоило ставить в линию вообще, но за неимением гербовой пишут и на простой. За ним шли один за другим большие крейсера Иессена: «Россия», «Громобой» и «Рюрик». Отправлявшемуся на свой корабль Стемману, Карл Петрович приказал действовать вместе с крейсерами Вирена, чем заслужил удивленный взгляд командира «Богатыря» и благодарный от Вирена.