Иван Оченков - Взгляд василиска [litres]

Однако нашему герою было не до перипетий борьбы за власть. Исправление должности командира броненосца хотя и занимало большую часть его времени, дало возможность Алеше осуществить ряд мероприятий, которые он считал полезными. Во-первых, с «Осляби» было снято погонное орудие как совершенно бесполезное для боя в линии. Во-вторых, убраны 37-миллиметровые пушки с марсов и 47-миллиметровые с мостиков и верхней палубы. Предназначенные согласно проекту для противоминной обороны, они совершенно не годились для борьбы с современными миноносцами. В-третьих, великий князь приказал сдать в порт все хранящиеся на броненосце мины. Последняя мера вызвала отчаянное противодействие продолжавшего исполнять обязанности старшего офицера лейтенанта Саблина. Если со сдачей мин заграждения он, после катастрофы с «Петропавловском», готов был смириться, то лишение броненосца самодвижущихся мин показалось ему совершеннейшим святотатством. Его протесты возымели некоторое действие, и по одной мине на каждый аппарат на «Ослябе» все же осталось. К сожалению, при отсутствии дока не было никакой возможности починить поврежденную в Средиземном море медную обшивку броненосца, но тем не менее ее обследовали с помощью водолазов и по возможности очистили. Кроме того, за время стоянки все котлы были выщелочены, а машины перебраны. Отдельной проблемой стала поредевшая в последнем сражении кают-компания. В штабе долго думали, кого же направить на корабль, которым командует пользующийся неоднозначной репутацией великий князь, но постепенно вакансии заполнились.

Старшим офицером стал только что прибывший в Порт-Артур капитан второго ранга Угрюмов, а исправлявший до того эту должность лейтенант Саблин стал старшим минером. На должность артиллериста с «Пересвета» перевели лейтенанта Черкасова, и в качестве вахтенных начальников – лейтенанта Рощаковского с «Полтавы» и мичмана Бухе с «Севастополя». «Ослябя», на котором работали мастеровые из Дальнего, не имел проблем с получением материалов и закончил ремонт прежде других кораблей. На стоящих рядом с ним «России» и «Громобое» дела обстояли куда хуже, впрочем, и повреждены в Восточно-Китайском море они были гораздо сильнее. Скорое вступление в кампанию броненосца крайне обрадовало адмирала Иессена. Фактически его отряд до сих пор состоял лишь из «Пересвета» и «Победы». Правда, вскоре должен был закончиться ремонт «Ретвизана», и, таким образом, весь отряд должен был быть в сборе.

Карл Петрович был единственным, кто постоянно выводил подчиненные ему корабли в море и несколько раз вел перестрелку с японцами на дальних дистанциях, не добившись, впрочем, особых результатов. Несколько удачливее были быстроходные крейсера «Аскольд» и «Богатырь», совершившие совместно с миноносцами дерзкий налет на Чемульпо и потопившие на подходе к нему несколько вражеских транспортов. Японцы были вне себя от наглой выходки русских и попытались перехватить смельчаков, но без особого успеха. Скорость их броненосных крейсеров оказалась недостаточной, а «собачки» Дева не решились атаковать без их поддержки. «Новик» в этом набеге не участвовал, занятый переборкой машин, а «Боярин» еще чинился в Дальнем. Великий князь, будучи флаг-капитаном Иессена, прекрасно знал о готовящейся операции и решил воспользоваться ею для давно задуманной вместе с Рощаковским авантюры. «Ослябя» заканчивал свой ремонт, и другого случая для выполнения их замысла могло не представиться. Уведомив Угрюмова о том, что у них с Рощаковским дела на берегу, заговорщики покинули броненосец. Даже верный Архипыч, загодя усланный по какой-то надобности домой, не знал об их намерениях. До Дальнего они добрались по железной дороге на поезде, идущем за материалами на склады КВЖД. После известий о сражении на Ялу, содержимое складов решено было перевести в Порт-Артур, и такие рейсы стали регулярными. Рощаковский если и удивился нежеланию великого князя появляться дома, то виду не подал. Выйдя из единственного пассажирского вагона, офицеры быстрым шагом направились в порт. Все необходимые распоряжения были сделаны заранее, и катер должен был ждать их в полной готовности. Но не успели они пройти и нескольких метров, как услышали жалобное:

– Алексей Михайлович, обождите.

– Что за черт? – очень удивился знакомому голосу Алеша.

– Ах, ты же паразит эдакий, ты откуда здесь взялся? – раздался совсем рядом крик, и с тендера паровоза на платформу спрыгнул какой-то чумазый мальчишка.

Следом выглянула голова железнодорожника, очевидно ругавшегося на безбилетного пассажира, но тот уже со всех ног бежал к великому князю.

– Ванька! – изумился тот. – Ты как здесь оказался?

– Ваше императорское высочество, дозвольте с вами, – взмолился парень, действительно оказавшийся Ванькой. – Я вас случайно на станции увидал и решил, что вы в бой!

– Ты посмотри, какой паршивец, – засмеялся Рощаковский, – нигде от него не скроешься.

– Даже если и в бой, – смеясь одними глазами, спросил Алеша, – тебе-то какая печаль?

– Да как же без меня, – искренне удивился кофишенк, – я же фартовый. Вон прошлый раз без меня в Дальнем с японцами сражались, да с каким фингалом вернулись. А со мной в море ходили, так ни царапины.

– Так это я с тобой ходил? – решил на всякий случай уточнить великий князь у перемазанного угольной пылью мальчишки.

– А чего же нынче ваше императорское высочество без разрешения? – жизнерадостно захохотал лейтенант.

– Алексей Михайлович, – принялся канючить Ванька, – ну возьмите, ну чего вам стоит…

– Надо взять, – вдруг серьезным голосом сказал Рощаковский, – если оставим, он, чего доброго, всему Квантуну растреплет.

– Этот может, – покачал головой Алеша, – ну что с тобой делать, пошли.

В порту их уже ждал снаряженный «Ретвизанчик», пришвартованный к стоящему под парами миноносцу. На сей раз его вооружение ограничили катерными минами, а 37-миллиметровую пушку сняли, приняв вместо нее дополнительный запас горючего. А вот стоящий на корме китайский пулемет оставили. Патронов к ним было немного, потому решили, что потеря в случае неудачи большой бедой не станет. Экипаж катера вместе с лейтенантом должен был составлять пять человек: рулевой, моторист, минер и пулеметчик. Для маскировки на него был натянут брезент, выкрашенный в цвет моря и делавший утлое суденышко совершенно незаметным уже с пары кабельтовых. Увидев готовый к рейду «Ретвизанчик», Ванька бог знает что себе вообразил и тут же принялся канючить:

– Алексей Михайлович возьмите меня на катер, я вам пригожусь.

– А что, может, и правда, – усмехнулся лейтенант, – возьмем мальца, раз он такой везучий, как говорит?