Александр Михайловский - Освободительный поход

Командующий 4-м Украинским фронтом, который еще с вечера третьего числа прибыл на тщательно замаскированный командно-наблюдательный пункт 9-й армии, внимательно оглядывал полосу будущего прорыва, время от времени перебрасываясь короткими словами со стоящим рядом генерал-лейтенантом Гречко. В отличие от турок, которые расслабились в связи с непогодой, советские войска были взведены подобно тугой пружине. Приказ о наступлении в батальонах, эскадронах и дивизионах прозвучал еще вчера вечером, и в настоящий момент каждый боец и командир знал, насколько обманчива эта тишина на границе, жить которой (и границе и тишине) остается всего несколько минут. Если смотреть невооруженным глазом, то можно увидеть только непроглядную тьму, но стоит поднять к лицу наблюдательный прибор из будущего (внешне похожий на большой морской бинокль), и сплошная чернота сменяется темно-серыми сумерками. Настоящий рассвет будет только через час, но даже отраженного света, проникшего из-за горизонта и пробившегося через облака, уже вполне хватает для работы электроники будущего.

Впрочем, вся необходимая информация пор поводу вражеской обороны в распоряжении командующего фронтом уже имелись. В последний месяц самолеты особой авиационной эскадры, базирующиеся на аэродроме Саки, регулярно совершали вылеты в сторону Восточной Фракии. Чтобы турки как можно меньше воняли (имеются в виду дипломатические протесты) и крепче спали, это полеты совершались в ночное время и обычно в очень плохую погоду. Разведывательной аппаратуре из будущего все равно, а турки даже не подозревают, что их оборонительные районы уже успели просветить на тридцать метров вглубь земли. Дислокация турецких войск была известна во всех подробностях, вплоть до мест расположения постов полевой жандармерии. Что касается оборонительной линии имени президента Инёню, которой предстояло прикрыть подступы к Стамбулу-Константинополю с европейской стороны, то она была готова от силы на треть; многие оборонительные сооружения были едва размечены на местности, на других шли земляные работы. Единственным более-менее серьезным препятствием с турецкой стороны на направлении главного удара мог стать только узел полевой обороны, наскоро выстроенный вокруг города Эдирне-Андрианополь, с юга опирающийся на русло реки Марица, а с запада – на ее приток Тунджа. Шестнадцать километров, отделяющих пограничный КПП Кемаль Кёю от мостов через Тунджу у Эдирне-Андрианополя, турецкое командование предполагало использовать как предполье перед основным оборонительным рубежом.

По расчетам начальника турецкого генштаба фельдмаршала Февзи Чакмака, наступающие вдоль шоссе на Константинополь советские войска, преодолевая сопротивление размещенной в этом предполье турецкой пехотной дивизии, смогут выйти к основному рубежу турецкой обороны по реке Тунджа только на третий-четвертый день после начала операции. При этом русло реки Марица, протекающей параллельно этому шоссе и служащее границей между Турцией и греческой территорией, оккупированной в настоящий момент болгарскими войсками, рассматривалось турецкими генералами как непреодолимое препятствие. Действительно, на бурную, вздувшуюся от зимних дождей грязно-коричневую реку, взбесившиеся пенные воды которой несли с собой всякую дрянь (вроде вырванных с корнем древесных стволов и веток кустарника) было страшно даже смотреть, а не то что форсировать ее в боевых условиях. Но это было верно только в том случае, если в арсенале наступающих отсутствуют суда на воздушной подушке, способные легко, со скоростью гоночного автомобиля перенести людей и технику через бушующую водную преграду и так же легко доставить их прямо к месту назначения.

Как раз техника именно такого типа и была придана 9-й армии, причем в достаточных количествах. Успех Гельсингфорской, Стокгольмской и копенгагенской десантных операций, а также высадки на острове Узедом повлекли за собой решение о массовом выпуске столь полезных транспортных средств, резко упрощающих форсирование водных преград. Благодаря этому десантные СВП переставали быть экзотикой, в результате чего после балтийского корпуса морской пехоты особого назначения Ставка верховного главнокомандования (то есть тов. Сталин лично) решила сформировать аналогичное соединение на черноморско-средиземноморском театре военных действий. Пока это были несколько бригад морской пехоты, еще никак не связанных единой корпусной организацией, но люди в них служили проверенные огнем, соленой водой и медными трубами, а также гордящиеся, что первый в СССР механизированный ОСНАЗ тоже пошел от морской пехоты Черноморского флота. Окончательное формирование корпуса как единого боевого соединения решили осуществить уже после окончания операции «Нахимов» и выхода Черноморского флота на оперативный простор Средиземного моря.

Одна из этих бригад морской пехоты под командованием подполковника Цезаря Куникова была придана 9-й армии для действий на направлении главного удара. Задачей десантников-куниковцев, к настоящему моменту уже погруженных на СВП, являлось форсирование Марицы в нескольких километрах ниже города Эдирне-Андрианополь и захват плацдарма, перерезающего шоссейную и железную дороги, ведущие к Стамбулу-Константинополю. После этого на его территорию все теми же СВП начнется переброска частей 11-го гвардейского стрелкового корпуса под командованием генерал-майора Хижняка. Таким образом, недоделанный турецкий укрепрайон с самого начала оказывался в логистическом [57] окружении и под ударом одновременно с двух сторон: 11-го гвардейского стрелкового корпуса со стороны собственного тыла и 20-го стрелкового корпуса со стороны болгарской границы…

Позаботилось советское командование и о том, чтобы наступление 20-го стрелкового корпуса на Эдирне в лоб проходило значительно быстрее, чем рассчитывали турецкие генералы. Одновременно с началом артподготовки несколько групп спецназа должны были переправиться через Марицу на специально выделенных для этого СВП и внезапно захватить его ключевые опорные пункты, расположенные вдоль дороги от границы к Эдирне-Андрианополю. Один из таких турецких опорных пунктов находился в районы населенного пункта Эскикадын, другой – в пригороде Эдирне Йылдырыме. Отдельная группа спецназа, переодетая в форму турецких жандармов и составленная из бойцов и командиров восточной наружности, к тому же владеющих турецким языком, попытается овладеть железнодорожным и автомобильным мостами через Тунджу и удерживать их до подхода основных сил 20-го стрелкового корпуса. Те же расположенные в предполье части противника, что не попадут под первый удар, окажутся блокированными в своих изолированных опорных пунктах и перед угрозой уничтожения будут вынуждены либо отойти, либо капитулировать.