Александр Михайловский - Освободительный поход

Вот и солдаты фон Зальмута погибли, но не сдались, потому что окруженные под Смоленском части нашей армии почти на сто процентов состояли из чистокровных первосортных арийцев, без всякой примеси французов, британцев, датчан и прочих европейцев, которых в последнее время принялись охапками кидать в разверстую пасть русского молоха. У нас с этим было значительно хуже, но к настоящему моменту шлак уже выгорел, остались только истинные арийцы, неважно какого происхождения. Но и их тоже ждет гибель, потому что нельзя при помощи одной силы воли и упрямства бесконечно сопротивляться такому же, сильному и умелому, врагу, который к тому же обеспечен всем необходимым и имеет численное преимущество. Из этого можно сделать только один вывод: поскольку держаться больше нет сил, а капитуляцию нам никто не предлагает, то здесь все мы и умрем, и никто не вернется обратно в Фатерланд…

* * *

5 января 1943 года. 22:45. Москва. Кунцево, Ближняя дача Сталина, кабинет Верховного Главнокомандующего.

Присутствуют:

Верховный Главнокомандующий Иосиф Виссарионович Сталин;

Генеральный комиссар госбезопасности Лаврентий Павлович Берия;

Народный комиссар иностранных дел Вячеслав Михайлович Молотов;

Начальник генерального штаба генерал-полковник Александр Михайлович Василевский;

Специальные консультанты Верховного Главнокомандующего:

Комиссар госбезопасности 3-го ранга Нина Викторовна Антонова;

Майор госбезопасности Османов Мехмед Ибрагимович.

Верховный внимательно обвел глазами присутствующих и загадочно усмехнулся в рыжие усы.

– Итак, товарищи, – произнес он, – сейчас товарищ Молотов объяснит вам, отчего мы были вынуждены срочно собрать вас в столь поздний час.

Нарком иностранных дел прокашлялся и как-то буднично произнес:

– Сегодня около десяти часов утра по местному времени в Крыму на аэродроме Сарабуз приземлился пассажирский ДС-3 с турецкими опознавательными знаками, на котором в Советский Союз прибыл министр иностранных дел турецкой Республики Нуман Менеменчи-оглы с мирными предложениями, исходящими от турецкого президента Исмета Инёню. В связи с тем, что между Светским Союзом и Турецкой Республикой в настоящий момент имеет место состояние войны, самолет с турецким министром временно задержан военными властями до выяснения позиции советского правительства по этому вопросу…

– Так точно, товарищи, – подтвердил Василевский, – такой самолет на крымском аэродроме действительно приземлился, и информация об этом сразу была передана в Генеральный штаб командованием Крымского Оборонительного Района, а уже мы немедленно проинформировали наркома иностранных дел товарища Молотова и Верховного главнокомандующего товарища Сталина.

– Вот, товарищ Василевский, – сказал Верховный, – гордитесь! Ваши товарищи командующие четвертым Украинским фронтом товарищ Рокоссовский и командующий Закавказским фронтом товарищ Апанасенко с самого начала ударили по туркам с такой силой, что те уже через сутки запросили у нас пардону.

– По нашим данным, – сказал Молотов, – перед тем как решиться на этот визит, турецкое правительство пыталось просить Госдепартамент Соединенных Штатов Америки о посредничестве в урегулировании советско-турецкого конфликта, но там ответили, что согласно доктрине Монро они не вмешиваются в дела Старого Света…

– Так вот оно что, – с нажимом произнес Сталин, – товарищ Антонова, а вы что скажете по этому вопросу?

– Товарищ Сталин, – ответила Антонова, – я скажу, что мне очень приятно смотреть на дрессированных янки, которые усердно занимаются своими делами и не лезут в чужие. Всегда бы так было! А если серьезно, то положение Америки сейчас намного хуже, чем в январе сорок третьего года нашей реальности, ибо битва за Гуадалканал не идет ни в какое сравнение с битвой за Панаму. Положение же Советского Союза гораздо лучше, потому что окружение армии Паулюса под Сталинградом тоже не идет ни в какое сравнение с операцией «Багратион-2», в которой целиком сгорели две группы армий «Центр» и «Север». Что касается турок, то в нашем прошлом они довольно ловко маневрировали между Британской империей, Соединенными Штатами и Третьим Рейхом по принципу «ласковое теляти всех маток сосет». Теперь же возможности такого маневра нет. Британская Империя из игры выбыла, американцы в наши дела не вмешиваются, а Третий рейх сам терпит от нас одно поражение за другим. Куда в таких условиях податься бедному турку, который не хочет дождаться окончательного поражения? Вопрос, конечно, риторический. К тому же в Анкаре, скорее всего, не верят, что в своих аппетитах мы ограничимся территориями, указанными в ультиматуме. Они бы на этом точно не остановились, постаравшись под корень уничтожить враждебное государство и как минимум вырезать культурную элиту и образованный слой побежденного народа, разумеется, за исключением той его части, которая захочет воспринять турецкий образ жизни.

– Это понятно, – согласился Сталин, – но все же, товарищ Антонова, – с вашей точки зрения, нужен ли нам берег турецкий, или все-таки нет?

Антонова подумала и ответила.

– Поглощать Турцию, сделав из нее еще одну советскую республику, я бы считала нецелесообразным. Это вам не любая из европейских стран, где есть и промышленный потенциал, и человеческий материал соответствующего качества, в своей массе пригодный для переделки в советского человека. А у турок, промышленности как таковой нет, менталитет не тот и память об оттоманском прошлом еще не выветрилась, поэтому проблем от них будет больше чем пользы. Проще взять у них все, что нам стратегически необходимо, а остальное экономически ассимилировать лет за пятьдесят-семьдесят… Ну и, конечно же, повязать их неравноправными договорами, как в нашем прошлом американцы повязали Японию и Германию, а также заставить каяться за все прошлые преступления. В нашей истории Турция, между прочим, геноцид армян, ассирийцев и греков так и не признала.

– А вы что скажете, товарищ Османов, – спросил вождь, – ведь вы же у нас вроде эксперт по турецкому вопросу?

– Ну что я могу сказать, – пожав плечами, ответил Османов, – товарищ Антонова картину обрисовала достаточно конкретно. Ни на какие особые подвиги турецкая армия сейчас не способна, а если вспомнить ее успехи в первой мировой войне, то стоит признать, что в моменты побед (как, например, в Дарданельской операции) ею руководили германские советники. Я, честно говоря, совсем не удивился, что Рокоссовский буквально порвал противостоящую ему первую турецкую армию. Думаю, что именно этот стремительный прорыв ударных частей к Константинополю и заставил запаниковать президента Инёню, ибо прорывы Кавказского фронта, хоть они выглядят не менее серьезно, пока не угрожают стратегически важным точкам на карте Турции, а наступление советских и болгарских армий в восточной Фракии угрожает. Падение Константинополя – это даже не пощечина турецкому мироощущению, это как с размаха сапогом ниже пояса. Пусть этот город уже двадцать лет как не столица Турции, все равно его потеря будет для турок страшной трагедией. Думаю, что турецкие дипломаты любой ценой будут пытаться оберечь Проливы от наших посягательств…