Сергей Калашников - Все реки петляют

— Лист прячут в лесу, а мёртвое тело – на поле боя, — попытался я продолжить мысль, зародившуюся в голове венценосного юноши. — Есть отличный вариант и две крутые тёлки с клёвым прикидом. Капитаны твои речные Фёкла да Марфа, что земли государства российского на карту кладут. Томск, Тюмень, Тобольск, Далматовский монастырь. Да и не упомнишь всего, чему они место на плане земельном правильно определили. Уговори сестрицу принять их во фрейлины. А при представлении их двору и дипломатам пусть подчеркнёт, что пост сей даёт дворянское достоинство. А то не до всех дошло, что фрейлина – звание дворянское. И не важно, мужатая баба его носит, или девка простоволосая, а к сословию она относится благородному уже в силу служения своего трону российскому. Лиза-то у нас тоже фрейлина. Вот пускай бояре родовитые и князья потомственные посмотрят на неё, как на достойную особу.

— Повезло тебе, Петруша, что столь заботливая сестра у тебя, — мурлыкнула Рисовальщица. — И столь влиятельная. Не отдавай её замуж, а то окажется в чужой воле и перестанет тебе полезной быть в делах державных.

— Она и без того в васькиной воле, — громыхнул Петр, отчего сынок принялся слезать с его коленей.

— Не в его, не в голицынской. Князь Василий для пользы дипломатической нужен, потому что страна без твоей твёрдой руки должна была ни с кем не ссориться. Это нынче, когда ты в силу вошёл, когда армия в битвах на южных пределах набралась опыта, народу делается спокойней. А то ведь тревожно было, пока ты рос и мужал, — проворковала Лиза.

"Петруша в Петербург не поедет", — подумал я.

"Какой Петербург? О чём ты?" — внутренне всполошилась Софи.

"В другой раз", — попросил я не торопить меня с объяснениями. А сам с интересом наблюдал за тем, как умница-Лизавета крутит своим мужиком.

— Пойду, Феденьку уложу, — отложив в сторону гитару, Рисовальщица встала с лавки.

— Да, ему уже пора, — согласился Пётр, тоже вставая с сыном на руках.

Чарлик на четвереньках подполз к Софочке. Занавес. На время кормления грудью меня отключают.

Чиж оказался недурно задуман, но топорно исполнен. Можно сказать – срублен второпях. Три слоя брусьев сечением двести на двести миллиметров, два из которых положены накрест-наискосок, а третий горизонтально, образовали сплошную "скорлупу" толщиной более полуметра. Голая неограждённая палуба, из которой торчат две орудийные башни и башня-мачта толстостенная внизу и решётчатая вверху, на которой утверждён единственный рей длиной почти равный длине корпуса. Убогонько, но под избиение ядрами годится.

Внутри клёпаный паровой котёл и два паровых движка двойного расширения – по одному на каждое колесо. Несмотря на примерно десятиметровую ширину внутри тесно из-за повсюду уложенных поленниц дров. Низко – от палубы до днища всего два с половиной метра минус шестьсот миллиметров толщины палубы и пятьдесят самого днища. Абсолютно плоского – это "фанера" из двух слоёв дюймовой доски. В рубке ничего нового, да и башни похожи на ту, которая стоит на полуюте папенькиного флейта. Разве что шире.

— Пушки здесь чугунные, — объясняет Генри. — Отлиты поверх цельнотянутой железной трубы. Цементированной, разумеется. При выстреле орудие отъезжает внутрь, позволяя расчёту зарядить себя в защищённом пространстве. А потом по наклонной скатывается по брусьям вперёд.

— А в качку? — заламывает бровь Софочка.

— В качку оно не очень работает. Тут ведь всё проектировалось для действий в устье Дона, где не валяет особо. Да и прибоя от приливов не бывает – только от ветра.

— Ты что же, полагаешь, будто для каждого места нужен свой корабль? — вскидывается доселе молча внимавший государь.

— Да, — кивает Генри. — Чиж, Стриж и Зуек создавались для сторожения устья Дона. Ну и в море Азовском они не оплошают. В Сиваш могут войти, пусть и с краешку, и до Арабатской стрелки доберутся. Если эскадрой в три вымпела, так, считай, всех тут уделают. А на следующей серии я планирую двадцатичетырёхфунтовки поставить – Керченский пролив перекроем. Там тоже по берегам мелководные места встречаются с песчаными наносами. Так это, герр Питер! Пойду я. Мне нужно проследить за погрузкой бомбических снарядов в крюйт-камеры.

— Вот что за люди у тебя, Джонатановна? — повернулся к нам государь. — И откуда в них что берётся? И что это за Долматовский монастырь ты поминала?

— Так за Камнем он. Святые люди там железо плавят. А Пушкарь желает богатеть и возвеличиваться в богатой и великой державе, — объяснил я. — И без достатка в металлах стать великой ещё ни одной стране не удалось.

Сегодня у нас день приезда. Боевые действия на юге активизировались ещё в начале апреля, а мы пришли в Архангельск только в конце мая. И то по Белому морю прокрадывались на моторе, огибая льдины. К счастью, отдельные или небольшие группы оных. Поэтому к началу кампании опоздали ещё до того, как узнали о её начале.

Сонька рвётся в бой. Это с одной стороны. С другой – дитя у неё. Негоже сыну оставаться сиротой. Плющит её неслабо. И детство в организме ещё не отыграло, и ответственность на плечах более, чем взрослая. Вот и сидит она, прикидывая то, чего у неё отродясь не бывало, к носу. Потому что на подходе два артиллерийских корабля с необстрелянными экипажами, для которых нет капитанов с боевым опытом. Нет в этом мире других людей, таких как Кэти, побывавшая в трёх сшибках на море. Сшибках, где успех принесло использование моторной тяги в сочетании с артиллерией.

Выйдет в короткий поход с Кэти в качестве капитан-стажёра, почувствует этот утюжок в движении. Там видно будет. А сейчас нужно идти на совет. И чего это Пётр так себя ведёт по отношению к ней? Не иначе Лизавета ему лапши на уши навешала про то, какая профессор Корн вся из себя умная.

Собравшиеся не разделяли отношения государя к личности малолетки – Софочке всего семнадцать. Или восемнадцать? Постоянно забываю спросить дату рождения. А днюхи в эти времена не празднуют – только именины, которые связаны со святыми. Так вот – безбожники Корны не отмечают и их, отчего ориентируюсь я в возрасте моей реципиентки не слишком точно. Зато юный облик при точёной фигурке докладывают окружающим, что перед ними малявка.

Незнакомые военачальники доложили обстановку, уверенно показывая на картах и планах кто где стоит. Разведка отчиталась о проделанной работе. Янычар в этих краях так и не видывали, да и сипахи давно не показывались. Князь Борис Голицын сообщил, что огненное зелье терцам доставлено – выходит, что терские казаки уже есть. А еще идёт маневрирование массами войск османов на направлении к Вене, которую они так и не взяли восемь лет тому назад. В восемьдесят третьем, стало быть. Я крепко призадумался, вспоминая то, что слышал когда-то на уроках истории. Вроде как это самое сражение под Веной считается самым большим достижением Османов в их продвижении к центру Европы. Потом был закат. Долгий и крепко беспокоивший Россию. Я даже количество русско-турецких войн припомнить не могу – много их было.