Мария Архангельская - Пес войны [СИ]

Их негласное соперничество началось ещё до гражданской войны и продолжалось по сей день. Кажется, и деньги были нужны Орнарену главным образом для того, чтобы хоть в чём-то превзойти соперника. Что ж, кое-чего он добился — его богатство превосходило состояние Ларча раза в полтора, но, по-видимому, это было слабым утешением, ибо во всём остальном Халдар безнадёжно проигрывал. Генерал почти в отставке, терпимый лишь из-за уважения даже не к нему самому, а к его богатству, — и маршал, блестящий военачальник, любимый как народом, так и императором. Ларч легко обходил Орнарена на каждом повороте и при этом, что особенно бесило генерала, чистосердечно ничего не замечал, кажется, даже не подозревая, что участвует в соревновании. Он искренне недоумевал, встречая столь странное отношение к себе со стороны человека, которому он, Ларч, не сделал ничего плохого, и даже не раз пытался с ним помириться. Что же до Халдара, то, похоже, желание хоть в чём-то утереть нос Рокуэду стало для него смыслом жизни. Можно себе представить, с какой готовностью он ухватился за предоставленный шанс. Ведь если ему удастся разбить мятежников, то они с Рокуэдом Ларчем сравняются если не во славе, то в важности побед. Рокуэд удерживает врагов Империи в Настаране, Орнарен уничтожит угрозу в самом сердце государства.

Гирхарт усмехнулся. Ну-ну, господин Орнарен, посмотрим, на что вы способны. Впрочем, при любом раскладе воевать с вами мне вряд ли придётся, по крайней мере, в ближайшем будущем. А если всё пройдёт как надо, то не придётся вообще. У меня будут другие противники, посерьёзней. Тот же Ларч, к примеру, вот с ним нам не миновать помериться силами.

Огонек лампы замигал — кончалось масло. Скоро погаснет, ну да раздеться и лечь можно и в темноте. Завтра — начало нового этапа его плана, и время покажет, что из всего этого выйдет.

День Халдара Орнарена был заполнен делами под завязку. Ещё никогда, даже во время прошедшей войны, ему приходилось решать столько вопросов разом. Ну ещё бы, ведь тогда он не был командующим, имеющим под началом несколько десятков тысяч человек. Теперь же он решал всё сам, отвечал за всё тоже сам, и это было трудно, но приятно. Рассылая порученцев и вестовых, перемещаясь из императорского дворца в сооруженные под коэнскими стенами лагеря, а оттуда в арсенал и казначейство, знакомясь с подчинёнными, решая множество крупных и мелких организационных вопросов, Орнарен с каждым часом всё более укреплялся в сознании собственной значимости. В его руках была сила, в его руках была власть. От него, и ни от кого иного, зависела теперь судьба всей Империи. И это понимают все, даже император, не зря же он теперь так милостив и приветлив с ним, Халдаром Орнареном. Маршалом Орнареном, ведь теперь он сравнялся в звании и с баловнем судьбы Ларчем, и с надменным императорским зятем Серлеем. Враг стоит у Кадана, и никто не знает, куда он повернёт. Хорошо, если на север, к Рудесским горам, прочь из Рамаллы, а если нет? Если — на Коэну? И не Серлей и не Ларч теперь щит и меч Империи, а он, маршал Халдар Орнарен!

Конечно, Халдар понимал, чем он рискует. Поражения ему не простят, и с карьерой, и с двором придётся проститься, и хорошо ещё, если удастся сохранить голову на плечах. Но он справится, должен справиться! Он разобьет самого страшного врага Коэны, врага, не потерпевшего ещё ни одного поражения. И в случае победы… Просто дух захватывало от открывающихся перспектив. Ради них стоит рискнуть головой, хотя в обычной жизни Орнарен не любил чрезмерного риска. Но такой шанс выпадает лишь раз в жизни.

Халдар почти хотел, чтобы Пёс в ослеплении от своих побед повернул войска на столицу. Это придало бы победе маршала дополнительный вес, хотя и увеличивало опасность. Поэтому Халдар испытал смешанные чувства, узнав из донесений прознатчиков, что Пёс всё-таки решил уйти. Видимо, судьба всё же решила уберечь его, Халдара, от прямого столкновения с одним из лучших, приходится это признать, полководцев нашего времени. Коэна могла вздохнуть с облегчением — главная опасность миновала. Конечно, от Пса можно ожидать ещё множества неприятностей в провинциях, в том же Смуне, куда он явно намерен отправиться, но это — дело привычное и не столь уж страшное. К тому же велика вероятность, что перейдя Рудесские горы, рабская армия если не рассеется, то разделится на несколько частей, ведь большая часть рабов наверняка захочет вернуться на родину. И тогда можно будет, по их собственному примеру, бить их по частям.

Орнарен спокойно и без особой спешки, но и не мешкая, продолжал готовиться к походу, когда от лазутчиков пришло новое донесение. Армия Пса действительно миновала Рудессы, пройдя по Облачному седлу, самому удобному из тамошних перевалов, и мимоходом снеся охранявший его гарнизон, однако и не подумала разделяться, а в полном составе быстрым маршем двинулась по Северному Смунскому тракту.

Халдару не нужно было заглядывать карту, чтобы понять, куда направляется враг. Северный Смунский тракт шел прямиком к реке Совиле, чтобы там, соединившись с Южным Смунским, стать трактом Настаранским, каковой вёл, как это и следовало из его названия, прямиком в Настаран. Эти три дороги были единственным приличным сухопутным путем из Рамаллы в строптивую провинцию, ставшую оплотом Кравта. Почти весь остальной Смун — это леса и болота, в которых обитают несколько покоренных Коэной, но по-прежнему очень беспокойных племён. И главный оплот коэнской власти в этих местах — крепость Сарла, стоящая на переправе через Совилу, в месте соединения всех трёх дорог. Именно здесь находилась резиденция наместника Смуна генерала Роона, здесь же стояла и его армия в количестве двух пехотных и одного конного полка. Не так уж и много, но чтобы оборонить хорошо укрепленный город, этого хватит, а там и подмога подоспеет, ведь пока переправа в руках коэнцев, провинция не потеряна. Должно хватить и на этот раз, тем более что восставшие рабы ещё ни разу не вели осад и не захватывали крепостей. Но вдруг?.. Никто не знает, чего можно ожидать от Гирхарта Пса. А если он завладеет Сарлой, то армия Ларча будет отрезана и окажется между молотом и наковальней.

При мысли о подобном развитии событий Халдар ощутил короткий приступ злорадства. Ну что, счастливчик Ларч? До сей поры ты слыл непобедимым, даже Тиокреда ты хотя и не смог разбить, но в то же время ухитрился ему не проиграть. Но что ты запоёшь, оказавшись в такой ситуации?

А что же сам Тиокред? Неужели он не погнушался вступить в сговор с грязными рабами? Где же твоя гордость, патриций? Ведь ты же был императором, ты полководец, ты коэнец, в конце концов, пусть даже Коэна теперь — твой злейший враг. Должен же быть предел любому падению!