Владимир Бабкин - Петроградский мятеж [СИ]

А уж радоваться членам Временного Комитета Государственной Думы было чему! Бесконечно длинная и полная ужасной неизвестности ночь наконец-то благополучно разрешилась и теперь собравшиеся, еще четверть часа назад проклинавшие все и вся, мечтавшие оказаться подальше не только от этого злополучного Комитета, но и желательно от столицы вообще, вдруг взбодрились, зашумели, достали шампанское и приготовились ставить подписи под документом, с которым каждый из них рассчитывал войти в историю.

- Господа, господа! - князь Львов застучал кофейной ложечкой по краю своего бокала, призывая к вниманию. - Разрешите огласить список первого воистину демократического правительства России!

Под одобрительные возгласы он взял в руки документ и начал его, как он метко выразился, именно "оглашать" - настолько громко и пафосно это было.

- Итак, господа! Премьер-министр и министр внутренних дел - ваш покорный слуга, князь Львов!

Зазвучали аплодисменты, кто-то выкрикнул здравицу новому премьер-министру и польщенный и раскрасневшийся от удовольствия князь в очередной раз огладил свою бороду и продолжил с еще большей торжественностью, не давая присутствующим даже усомниться в исторической важности настоящего момента.

- Министр иностранных дел - Владимир Алексеевич Ржевский! Военный министр - Александр Иванович Гучков! Министр торговли и промышленности - Александр Иванович Коновалов!..

Звучали имена и должности. Звучали приветствия и здравицы. Царило благодушие осознание открывшихся перспектив. Перспектив, которые засияли сразу же после явления в зале гонца, который, словно ангел, возвестил благую весть, пусть не с Неба, но из Царского Села, что для присутствующих в сложившейся ситуации было почти равнозначным.

Итак, Николай Второй официально признал, что отрекся от Престола за себя и за Цесаревича под давлением своего брата, что ощутимо подрывало позиции Михаила как внутри страны, так и в глазах властных кругов Европы и США. По крайней мере, это развязывало руки союзникам в русском вопросе и позволяло им выбирать, кого же признавать легитимной властью в России. А такое признание имело довольно большое значение по многим причинам, в том числе как весомый фактор для определения позиции многих колеблющихся и выжидающих.

Что ж, теперь чаша весов решительно качнулась в пользу противников Михаила. Его легитимность под вопросом. Его премьер-министр арестован, причем арестован уже не какими-то мятежниками, а представителями Алексея Второго, благо Николай Второй признал сына законным Императором. Так что законность правительства Нечволодова вызывает теперь довольно большие сомнения. Да что там законность правительства - заявление Николая подрывало основу основ положения Михаила, поскольку тот в глазах многих превращался в узурпатора, а значит, миллионы русских подданных теперь могли считать себя свободными от принесенной присяги.

А законный Регент, меж тем, от имени законного Императора Алексея Второго, поручил князю Львову сформировать новое правительство Российской Империи "из лиц, пользующихся общественным доверием", что позволяло рассчитывать на быстрое признание правительства князя Львова со стороны союзников и США, тем самым, фактически, завершая процесс смены власти в России.

Тем более что помимо назначения нового правительства, Алексей Второй также сделал ряд популярных повелений и обещаний, включая обещание не выводить войска из Петрограда и не отправлять их на фронт. Более того, прибывший гонец сообщил, что гонцы с Манифестом и обещаниями Алексея Второго уже отправились по петроградским полкам, а это, по мнению собравшихся в Таврическом дворце, фактически означало переход столичного гарнизона на сторону малолетнего царя.

Естественно, после таких известий, присутствующие смело поставили свои подписи под документом о формировании нового правительства, которое было тут же сформировано практически без эксцессов.

Единственным моментом, удивившим общественность, стал отказ Милюкова возглавить министерство иностранных дел, предназначенное ему по ранней договоренности. Павел Николаевич не согласился на уговоры и заявил, что считает невозможным занять этот пост, ввиду того, что является министром иностранных дел в правительстве, назначенном узурпатором Михаилом, и что он не желает сим фактом бросать тень на новое демократическое правительство.

Его поуговаривали, а затем плюнули на это дело, поскольку было чем заниматься и помимо уговоров Милюкова. Спешно назначив на пост министра иностранных дел господина Ржевского, правительство окончательно сформировали и с чистой совестью подняли по этому поводу шампанское.

* * *

ПЕТРОГРАД. ГЛАВНЫЙ ШТАБ. 6 марта (19 марта) 1917 года. Рассвет.

Гнетущая тишина стояла в кабинете. И если бы я не знал, что за моей спиной стоят несколько человек, которые напряженно ждут моих повелений, то мог бы подумать, что я один и вокруг меня лишь глухие и безразличные ко всему стены, повидавшие на своем веку столько, что, вероятно они бы потеряли саму способность удивляться. Если бы, конечно, у них такая способность была.

У них не было способностей удивляться, а вот у меня она была. Более того, я бы даже удивлялся тому, как я на протяжении всего одной недели замечательно попадаю в одну и ту же ситуацию краха управления и утраты всякой легитимности власти. И если неделю назад я мог рассуждать как бы со стороны, награждая едкими эпитетами и нелицеприятными комментариями в адрес Николая Второго, то вот сейчас кивать уже не на кого, и облажался конкретно я сам.

Но удивляться всему этому я не буду, равно как и не буду заниматься всякими там рефлексиями, ведь сзади стоят мои генералы и ждут они от меня решительных действий, а не соплей.

- Константин Иванович, - обращаюсь я к Глобачеву, - доложите об обстановке в Царском Селе и в самом Александровском дворце.

Министр внутренних дел отрывисто кивнул и начал свой доклад.

- Ваше Императорское Величество, к моему сожалению, я могу опираться лишь на обрывочные сведения наружного наблюдения и показания кое-кого из дворцовой челяди. Сведения не были должным образом проверены, и потому, ручаться за их полноту и достоверность я не могу. Однако первичные выводы все же сделать я бы рискнул. Итак, вчера, в четверть двенадцатого ночи, к дворцу прибыл отряд из чинов Гвардейского Экипажа, который воспользовался открытыми кем-то входами и проник внутрь здания. В помещениях дворца не было никаких столкновений и не было слышно стрельбы. Из имеющихся сведений трудно понять, произошел ли захват здания прибывшими или же они были приглашены во дворец и просто взяли его под охрану.