Владимир Бабкин - Петроградский мятеж [СИ]

Нет, конечно, случались в истории и искренне верующие, искренне желающие, готовые положить жизнь свою за благо общества и страны, но все, или почти все, из этих идеалистов были в результате раздавлены той самой революционной машиной, которую они сами же создали и разогнали до бешенной скорости. Что ж, трудно спорить с приговором истории. Революция, как известно, пожирает своих детей, и не важно идеалисты-романтики ли они или такие матерые волки как Жорж Жак Дантон или Лейба Давидович Бронштейн, прозываемый за красноречие Троцким.

Но мы отвлеклись, а события меж тем продолжают набирать оборот. Вот прекратилось хождение и курение, вот загремели стулья и собравшиеся руководители рабочих и солдатских депутатов, занялись делом.

- Итак, предлагаю начать. - Чхеидзе откашлялся и продолжил уже более окрепшим голосом. - События этой ночи, как мне представляется, диктуют нам, наконец, принять то самое судьбоносное решение, к которому мы готовились все это время. Сообщение из Царского Села позволяют нам рассчитывать на серьезный успех. Легитимности всякой власти в России нанесен практически смертельный удар. А это значит, что пришла пора выступить и нам.

- Однако не спешим ли мы? - обеспокоенно спросил Эрлих. - Что там в том Царском Селе еще никто ничего не знает, да и какова реакция на это заявление этого якобы Николая мы тоже еще не знаем. Не продешевить бы!

- Хенрих Моисеевич, - Чхеидзе иронично посмотрел на представителя Бунда (Всеобщий еврейский рабочий союз в Литве, Польше и России - прим. авт.), - так не опоздать бы уже! Дело закрутилось уже такое, что мы можем и оказаться лишними при подсчете прибылей! И потом, что нам до того, Николай ли писал это обращение или кто другой? Нам это лишь на пользу. Чем больше хаоса и неразберихи, тем более весомым станет наш удар.

- Я согласен с Николаем Семеновичем, - подал голос в поддержку брата-масона Соколов. - Мы должны выступать немедля ни одной минуты. Более того, выступить мы должны максимально решительно и, я бы даже сказал, предельно нагло. Только полная дезорганизация всей государственной машины позволит нам достичь наших целей. Только так и никак иначе!

- Так-то оно конечно так, однако ж, не следует нам забывать и об определенной осторожности. - подал голос другой представитель Бунда Марк Исаакович Либер. - Сигнал к началу дать можно или даже нужно, но вот выходить из подполья я бы не спешил.

Соколов поморщился.

- А революцию вы тоже предлагаете осуществить из подполья? Нет, только активное посещение казарм и выступления на заводах могут дать нам реальный шанс победить! Только немедленное оглашение "Приказа N1" вкупе с возобновлением выпуска наших "Известий" перетянет на нашу сторону солдатскую и рабочую массу!

Вот уже и Брамсон привстал, чтобы вставить свои пять копеек, вот и Фондаминский явно что-то хочет сказать, а вот и Филипповский готов вмешаться в процесс. Спор разгорался и грозил затянуться надолго, но тут в дело вмешался господин Суханов, который решил просто потребовать голосования в поддержку инициатив, выдвигаемых другими членами "Великого Востока народов России".

Голосование прошло. Воззвание "К народам России" и "Приказ N1" были одобрены и отправлены в массы.

* * *

ПЕТРОГРАД. ГЛАВНЫЙ ШТАБ. 6 марта (19 марта) 1917 года. Рассвет.

Дверь за Кутеповым закрылась, оставив меня одного с моими мыслями. Доклад исполняющего дела главнокомандующего петроградским военным округом о ситуации в столице и вокруг нее наводил на тяжелые размышления.

С одной стороны, прибывшие с фронта за последние дни 9-я пехотная дивизия генерала Лошунова, 2-я кавалерийская дивизия генерала князя Трубецкого и Дикая дивизия генерала князя Багратиона, с причитающимися им по штату артиллерийскими дивизионами и пулеметными командами, либо уже разгружалась на вокзалах города или же были в непосредственных пригородах столицы, и их прибытие в Петроград ожидалось буквально в ближайшие часы. Причем, по мнению Кутепова, вышедшему на контакт с их командованием, оснований сомневаться в их лояльности не было.

В самом же городе мы могли опереться на 1-й, 4-й, 14-й Донские казачьи полки, на Преображенский, Павловский, Гренадерский и Кексгольмский запасные полки Лейб-гвардии (которые, правда, были в значительной степени дезорганизованы моей затеей с созданием внутренних войск), а так же на батальон ударников, на саперные, автоброневые и артиллерийские части, на юнкеров военных училищ и школ прапорщиков. Ситуация же в других полках столицы была не столь однозначна.

В разной степени бузили в Петропавловской крепости, в 1-м и 180-м пехотных полках, в Лейб-гвардии Измайловском, Петроградском, Егерском, Финляндском, Московском и Семеновском запасных полках. Непонятная ситуация сохранялась в Литовском и Волынском запасных полках гвардии, куда сейчас и отправился генерал Маннергейм с задачей сформировать еще один полк внутренних войск. Ну, и однозначно сторону мятежников приняли Гвардейский Флотский Экипаж, 2-й Балтийский флотский экипаж, несколько рот Финляндского запасного полка Лейб-гвардии. Кроме того, сообщения из Кронштадта и Гельсингфорса так же рисовали отнюдь не радужную картину настроений как на флоте, так и в гарнизонах крепостей, и известий о выступлениях можно было ожидать оттуда в любой момент.

В дополнение к этому пришла телеграмма от Великого Князя Сергея Михайловича о подозрительной активности в Первопрестольной, хотя, тут нужно отдать ему должное, сам мой наместник в Москве не стал ждать развития событий, а распорядился провести превентивные аресты максимального числа неблагонадежных элементов и взять под контроль все важные объекты города силами прибывших с фронта частей. Так что, по крайней мере, хотя бы касаемо Москвы, у меня была надежда на то, что удастся избежать распространения "петроградской лихорадки" и на вторую столицу.

И, конечно, крайне беспокоила меня ситуация в Царском Селе. Кутепов настаивал на проведении там полномасштабной войсковой операции, не считаясь с возможными жертвами и негативным резонансом в стране и мире. Я был согласен с ним в части невозможности затягивания с разрешением кризиса власти, но и отдавать такой приказ я не спешил.

Нет, я не могу сказать, что я не готов отдать такое распоряжение из-за какого-то гуманизма, человеколюбия или еще чего-то такого. Если сильно припечет, то я, что называется, недрогнувшей рукой предприму все необходимые меры для подавления Гражданской войны в самом ее зародыше, даже если "мятежникам" придется расстрелять из пушек хоть Александровский дворец, хоть все Царское Село. И, конечно, с последующим государевым возмездием для всех виновных в этом злодеянии, ну как без этого.