Владимир Бабкин - Петроградский мятеж [СИ]

Ясное дело создавать себе проблему с ярлыками "цареубийцы", "братоубийцы" и "детоубийцы" я не стану, ведь я собираюсь править Россией долгие годы, и подобный имиджевый довесок к возможному культу своей личности мне представляется совершенно излишним. Друг детей, Державный Вождь и Отец народов должен иметь сияющую биографию и создавать себе сложности почем зря совершенно незачем.

Но эти меры я все же предпочитаю оставить на самый крайний случай, когда просто не останется другого выхода. Пока же я предпочитаю решать проблемы менее радикальными методами. Тем более что после разговора с Гатчиной, мне показалось, что определенный вариант у нас все же появился.

А значит, пока Кутепов наводит порядок в военном отношении, а Мама прилагает усилия на переговорной ниве, мне следует заняться теми вопросами, которые лучше меня не сделает никто. Где там наш разлюбезный господин Суворин?

* * *

ГАТЧИНА. ЖЕЛЕЗНОДОРОЖНАЯ ПЛАТФОРМА. 6 марта (19 марта) 1917 года. Рассвет.

Вереница машин, сопровождаемая конным эскортом, съехала с привокзальной площади и покатила между лакированным и бронированным бортами стоящих рядом составов. Свет фары едущего впереди грузовика с солдатами с трудом пробивался сквозь пляшущие белые хлопья. Крупные снежинки неслись навстречу автоколонне, то закручиваясь в спирали, то бросаясь вперед словно гончие, то неожиданно замирая, словно в растерянности в те короткие моменты, когда порывы ветра вдруг ослабевали, и тогда множество снежных комочков превращались в замершую, словно нарисованную пелену, скрывавшую все впереди.

Впрочем, для пассажиров едущего вторым автомобиля пределом обзора все равно был задний борт идущего впереди грузовика, да и не этим были заняты умы едущих в двух легковых автомобилях под прикрытием машины с охраной и конного полуэскадрона. Бурная и полная тревожных известий ночь близилась к своему завершению. Участники событий приготовились к решительным броскам, и приближающийся день обещал однозначный перелом ситуации в ту или иную пользу.

И вот, наконец, колонна замерла у главного вагона Императорского состава. Охрана посыпалась из кузова, занимая свои места в оцеплении пока всадники из полуэскадрона Черкесского конного полка оттесняли любопытных и случайно оказавшихся на платформе за ее пределы. Хотя, вероятно, трудно было найти в этот час на этой станции каких-то праздношатающихся, поскольку спешно шла погрузка батальона 34-го пехотного Севского генерала графа Каменского полка и эскадрона Черкесского конного полка в вагоны составов, стоящих на параллельных с Императорским колеях.

Из остановившихся автомашин вышли несколько человек в генеральской форме, а Великий Князь Александр Михайлович помог выбраться Марии Федоровне. Вдовствующая Императрица поблагодарила Сандро и оглянулась на стоящий рядом с Императорским составом бронепоезд. Да, безусловно, это весомый аргумент на переговорах, в этом нет никаких сомнений. И пусть сама она не верила в возможность применения этого бронированного монстра против Александровского дворца, но, как говорится, Ultima ratio regum! И Мария Федоровна предпочитала иметь такой последний довод Императриц в своем рукаве.

Решительно развернувшись она направилась к входу в вагон. Прибыв в Гатчину вечером вчерашнего дня Мария Федоровна успела оценить складывающуюся обстановку и чутье опытного в масштабных интригах человека подсказало ей, что если и не пробил ее звездный час, то, как минимум, она вновь получила реальный шанс вернуться на политическую сцену в стране.

Ну, еще бы! Скучная рабочая встреча, которая началась еще вечером, и которая изначально была посвящена подготовке намеченного на вечер 6 марта Высочайшего совещания, вдруг превратилась, как выразились бы в наше время, в экстренное заседание кризисного штаба. И если рабочая встреча проходила без участия Марии Федоровны, поскольку решились сугубо военные вопросы создания в качестве отдельного рода оружия Императорского Военно-Воздушного Флота и создания на базе Гатчинской офицерской летной школы и строений Гатчинского дворца Императорской Академии Воздушного Движения, то после того, как из Петрограда буквально лавиной стали поступать противоречивые сообщения о мятеже и возможном перевороте, тут уж вдовствующая Императрица включилась в события по полной программе.

И пришлось в связи с событиями в Петрограде новому главнокомандующему ИВВФ Великому Князю Александру Михайловичу и новому начальнику Академии генералу Кованько, неожиданно для себя, спускаться с небес на землю и впрягаться в разрешение сугубо земных проблем. А если к этому добавить, что и исполняющий дела Министра Двора и главы Императорской Главной Квартирой генерал Горшков так же не особо уверенно себя чувствовал вне небесной стихии, а командующий Дикой дивизией генерал князь Багратион точно не мог похвастаться огромным опытом кризисного управления государством, то в этой ситуации вдовствующая Императрица, как опытный политик и влиятельный человек оказалась, что называется, на коне.

Воспользовавшись неразберихой в столице и хаосом в управлении, Мария Федоровна лично или посредством "вопросов" и "советов" фактически перетянула на себя управление процессом, часто связывалась по телеграфу и телефону с различными абонентами в Петрограде и вокруг него, общалась с Глобачевым и Батюшиным, Милюковым и Родзянко, Лукомским и, конечно же, с окружавшими ее Сандро, Горшковым и остальными генералами, умело лавируя и выступая то в качестве бабушки Алексея, то в качестве матери Михаила, то, как сама по себе, вдовствующая Императрица.

В результате ее советов и усилий Сандро в течение ночи Гатчина была взята под жесткий контроль, расположенный в городе гарнизон был усилен и сильно разбавлен за счет разгрузки проходящих в сторону столицы воинских эшелонов. И к моменту, когда судьба Михаила прояснилась, а из Царского Села пришли неожиданные вести, под командованием Сандро и ее негласным контролем была собрана достаточно весомая группировка, состоявшая не только из пехотных и кавалерийских сил, но даже из двух бронепоездов и эскадрильи бомбардировщиков "Илья Муромец".

Проведя экстренные переговоры с появившимся Михаилом, она получила от него согласие на осуществление ее собственного плана. И вот теперь она поднималась по ступенькам Императорского вагона, чувствуя себя вновь молодой и решительной, ощущая, как горячая кровь вновь рванула по венам, с восторгом принимая возбуждение грядущей схватки и азарт Большой Игры.

* * *

ПЕТРОГРАД. ГЛАВНЫЙ ШТАБ. 6 марта (19 марта) 1917 года. Рассвет.

Пока в городе стреляли, пока маршировали по улицам верные мне войска, пока мои генералы отдавали приказы и разрабатывали планы операций, я занимался самым что ни на есть царским делом - писал Высочайший Манифест.