Александр Тамоников - Лжедмитрий. Царская плаха

– Да, великий князь!

– Молодец! Отличная мысль. Занимайся!

– Слушаюсь, великий князь. – Бучинский ушел.

Отрепьев взглянул на Мнишека.

– Ну, ясновельможный, что скажешь насчет поджога? Очень хорошая мысль, верно?

– Верно, царевич. Но Петр Басманов – опытный воевода. Он наверняка подумал о том, что мы попытаемся поджечь стены.

– Конечно. Но мы сделаем это не перед началом штурма, как это обычно бывает, а в ходе такового, когда Петру Басманову будет не до того.

– Кто знает, царевич, что будет у него на уме в ходе штурма.

– Не след гадать, тестюшка. Объявляй сбор всем начальникам в большом шатре сразу же после ужина.

На сборе Отрепьев довел до военачальников свой план взятия Новгорода-Северского. Но командиры наемников не стали обсуждать его. Вместо этого они вдруг завели разговор об оплате.

– Так кто же отказывается платить? – воскликнул Отрепьев. – Вот возьмем крепость, в ней казна, из нее вы все и получите. Я даже добавлю вам за храбрость.

Нельзя сказать, что наемники с восторгом приняли такое обещание царевича. Они просто смирились с ним, перешли к обсуждению плана, внесли кое-какие незначительные изменения.

Подводя итог, Отрепьев сказал:

– Воевода пан Мнишек из-за хвори своей непосредственно начальствовать ратью не сможет. Поэтому общее командование я принимаю на себя, буду находиться на холме, в полуверсте от крепости. При мне быть десятку гонцам от каждого отряда. Их выберете сами. Если не удастся поджечь стены, разбить башни и ворота, носы не вешать. Мы отойдем и осадим крепость. Коли вопросов ко мне нет, все свободны. Готовьтесь!

Вопросов не было.

Когда военачальники покинули шатер, Мнишек спросил:

– А почему ты, царевич, назвал меня хворым? Я вполне здоров.

– Дабы ты завтра не опозорился.

Мнишек повысил голос:

– Да, я занимался торговлей, финансами, но имею опыт и в военном деле.

Отрепьев скривился и спросил:

– И много ли крупных сражений ты выиграл?

– Насколько я знаю, и ты, царевич, не можешь похвастать военными подвигами.

– Пока. Но я хоть знаю, что делать, а ты даже этого не представляешь. У тебя в голове одни барыши.

– Ты опять за свое! Хочешь, чтобы мы рассорились вконец на радость царю Борису?

На улице послышался какой-то шум, полы шатра открылись, от входа донесся знакомый голос:

– А вот междоусобицы устраивать перед сражением негоже, друзья мои.

Стражник втиснулся следом за субъектом, позволившим себе такие речи.

– Нашей вины в том, что этот человек прорвался к вам, нет, – заявил он. – Я хотел сообщить, что сотник Бучинский его привел, да он не дал, зашел в шатер как хозяин.

– Князь Губанов! Нет, не будет, наверное, того дня в моей жизни, когда ты появишься ожидаемо! – воскликнул Отрепьев.

Мнишек же махнул стражнику и сказал:

– Ступай! Мы знаем этого человека.

Губанов присел за стол и осведомился:

– Ну так чего вы тут ругаетесь?

– Да так, пустяки, – ответил Отрепьев.

– Пустяки, говоришь? Нельзя вам свариться между собой. Так дело может дойти до раздора между казаками, которые пришли драться за тебя, царевич, и наемниками, воюющими за деньги, что платит им пан Мнишек. Тогда Бориске останется выждать, пока вы перебьете друг друга, да истребить тех, кто останется.

– До этого дело не дойдет, князь, – сказал Григорий. – Дозволь узнать, что на этот раз привело тебя к нам?

Губанов взглянул на Мнишека.

– А у меня тебе подарок, Юрий.

– Да? – удивился магнат. – И какой же?

– Насколько мне известно, ты любитель серебряной посуды.

– Есть такой грех.

– Так вот, недалече отсюда клад найден. В нем полно серебра. Я выкупил то, что показалось мне самым ценным, и мои люди доставили все сюда.

– Серебро в лагере?

– Да, у сторожевого дозора, выставленного на западной стороне лагеря. Пойди погляди, думаю, доволен будешь.

– За что такая милость, князь?

– А за то, что ты с нашим законным царевичем пошел воевать самозванца Бориску.

– Пойду погляжу. – Мнишек вышел из шатра.

Отрепьев усмехнулся и заявил:

– Не стоило везти в лагерь серебро только ради того, чтобы убрать отсюда Мнишека.

– Это не важно. К делу. Нас здесь стража слышать может?

– У тебя ко мне тайный разговор?

– Лучше будет, если он останется между нами.

– Тогда я уберу стражу.

Губанов отрицательно покачал головой:

– Нет, Гриша, этого делать нельзя. Подозрительно будет. А твой верный сотник Бучинский здесь?

– Да. Готовится к завтрашнему штурму.

– Он может оторваться от этих дел?

Отрепьев кивнул.

– Я понял тебя.

Через несколько минут в шатер зашел Ян.

– Слушаю, великий князь.

– Посмотри, чтобы наш с князем разговор никто не услышал.

– Сделаю, великий князь. – Бучинский вышел.

– Теперь мы можем говорить, Иван Петрович.

– Хорошо. Ты на завтра планируешь генеральный штурм крепости?

– Не совсем так. Проведем атаку. Не получится овладеть крепостью, буду готовить генеральный штурм.

– Не получится у тебя, Григорий. Новгород-Северский с наскока не взять.

– Почему ты так говоришь, князь? Или знаешь то, что мне неизвестно?

– Именно. Я заходил в крепость вместе с ратью Басманова, знаю, как он и князь Никита Романович Трубецкой наладили ее оборону. Проходя по лесу, я видел, как казаки делали вязанки хвороста. Надеешься приметами поджечь стены? Даже если это и удастся, то люди Басманова потушат огонь.

– Зачем ты, князь, говоришь об этом?

– Затем, чтобы ты не пал духом, потерпев поражение. Такое нередко случается даже с самыми прославленными полководцами. А главное, чтобы не растерялся, коли наемники поднимут смуту, станут грозить покинуть войско. До меня дошли слухи, что такое может произойти. Постарайся удержать людей. Не удастся, опять-таки не теряйся, оставляй отряд для осады крепости и выдвигай основное войско в Путивль. Кстати, ты можешь обещать наемникам скорую выплату довольствия.

– Они сегодня требовали от меня этого. Я обещал им заплатить из тех денег, которые мы захватим в Новгороде-Северском. Ты говоришь, что взять его не удастся, а я сомневаюсь в том, что Мнишек сохранил войсковую казну нетронутой.

– Правильно сомневаешься.

– Так где же тогда я возьму деньги для уплаты войску?

– В Путивле.

– Но это еще более сильная крепость, каменная. Других таких в Северской земле просто нет.

Губанов усмехнулся.

– Опять все верно. И крепость сильнее, и стены каменные, но тебе надо сделать так, как говорю я. Объясню почему. В Путивль из Москвы прислали трех воевод – окольничего Михайло Михайловича Салтыкова, князя Василия Михайловича Мосальского и дьяка Богдана Ивановича Сутупова. Первые двое – верные холопы Годунова, а вот Сутупов ненавидит его. Именно ему Бориска поручил доставить в Путивль казну для защитников города. Сутупов готов передать ее тебе. Посадские люди считают, что царь их попросту обдирает. Они, как и тамошние ратники, видят в тебе избавителя от гнета Годунова. Поэтому после боя за Новгород-Северский сразу же иди на Путивль. Ты понял меня, Григорий?