Александр Тамоников - Лжедмитрий. Царская плаха

– Ты о чем, Ян?

– О поездке!

– Так я тебе уже сказал, поедешь со мной.

– А я думал, ты с паном и обо мне говорил.

Григорий взглянул в глаза казака.

– Ян, сколько раз говорить, своим людям я хозяин!

– Извиняй, великий князь.

– Но был разговор и о тебе. Ты должен быть в одежде гайдуков, чтобы не выделяться среди них.

– А где ее взять?

– Спроси у пана Павловского.

– Так он меня и послушает. Я для него кто? Червь навозный.

– Ты мой ближайший человек. Воспротивится, скажи, что на то есть указание князя Вишневецкого и мое повеление. Спесь-то с него мигом слетит.

Десятник поклонился.

– Слушаюсь, государь.

– Я еще не государь. Но непременно буду им.

Вечером 10 марта 1604 года король Речи Посполитой прошел в небольшую комнату. На столике бокал с вином, два кресла. Монарх присел в одно из них, поднял бокал, насладился ароматом красного вина, сделал несколько глотков.

В дверь постучали.

– Да? – ответил король.

Появился слуга.

– Ваше величество, великий коронный канцлер прибыл.

– Пусть войдет.

За порог шагнул Ян Замойский.

Отношения между ними были довольно сложными, но Сигизмунд Третий ценил канцлера за его прямоту. Тот не льстил ему как большинство подданных, всегда высказывал свое мнение в лицо. Сегодня правителю Речи Посполитой именно это и требовалось.

Король приказал слуге подать еще один бокал и наполнить его, потом указал на кресло.

– Прошу, пан канцлер.

Замойский легко поклонился, присел в кресло, сделал глоток вина.

– Я позвал тебя, чтобы узнать твое мнение насчет приема царевича Дмитрия, – сказал Сигизмунд.

– Но вы уже приняли решение, ваше величество. Принимая у себя царевича, в истинности которого я сильно сомневаюсь, вы тем самым признаете его. Это не может не раздражать власть в Московии, где этот царевич объявлен еретиком, вором и самозванцем.

– Принять царевича, истинный он или нет, мне посоветовал нунций Клаудио Рангони. Тебе прекрасно известно, что он такие советы без благословения Папы Климента Восьмого давать не будет. Рангони человек осторожный.

– О том мне известно. Вы хотели знать мое мнение, ваше величество? Хорошо, оно таково. Я против не только признания чудом воскресшего русского царевича, но и нахождения его на территории нашего государства. Я считаю данную персону самозванцем, которого ведут к трону противники Годунова, проживающие в Московии.

– Не только в Московии. Дмитрию покровительствуют Константин Острожский, Вишневецкие, другие вельможи. Он уже год живет у нас.

– И все же, несмотря на это, я против аудиенции. Такого же мнения придерживается и гетман Станислав Жолкевский.

Сигизмунд усмехнулся.

– Как же иначе? Ведь своим выдвижением он обязан тебе, Ян. Посмотри на данную ситуацию с другой стороны. Мирное сосуществование Речи Посполитой и Московии невозможно. Россия всегда будет для нас как кость в горле. Времена Ивана Грозного ушли в прошлое. Нынешняя власть в лице Бориса Годунова очевидно слаба. Великий голод и мор, обрушившиеся на Русь три года назад, серьезно ослабили Москву. Это продолжается и сейчас. Армия у царя Бориса не та, что была у Ивана Четвертого. Его войска еле справляются с мелкими бандами мародеров. Настроения в народе против Годунова только растут и ширятся. Недовольство им проявляют и бояре, взять тех же Шуйских. Мне достоверно известно, что князь Василий готовит свержение Годунова. Сейчас Московию можно было бы захватить, но мы не готовы к войне. И тут объявляется человек, называющий себя наследником русского престола. Этот Дмитрий, или как его там по-настоящему, имеет документальные доказательства своего царского происхождения. Уж как они попали к нему, не знаю. Пусть он и самозванец, но для нас сейчас просто подарок. Тебе не хуже меня известно, что по всей Руси идут слухи о чудом выжившем царевиче и его стремлении вернуть незаконно отобранный трон. Русский народ верит в это, проявляет готовность встать под знамена наследника. Его готовы поддержать и казаки. Как запорожские, так и донские.

Замойский кашлянул и сказал:

– Извините, ваше величество, но я не совсем понимаю, зачем вы все это говорите мне.

– А ты слушай меня, Ян. Если нам признать царевича Дмитрия, то это несомненно вызовет крайне негативную реакцию Москвы. Но мы ведь можем и не признавать его официально, всего лишь предоставить ему убежище в Речи Посполитой и не мешать нашим магнатам помогать Дмитрию собирать силы где-нибудь на окраине государства. Войско ему давать не будем, а уж кого он наймет на деньги наших вельмож, то его и их дело.

– Русский царь будет взбешен, – проговорил Замойский. – Отношения с Москвой, и так неблестящие, сильно ухудшатся.

– Мне совершенно безразлично, как поведет себя Годунов. Повторяю, он не Иван Четвертый. Вот с тем такая игра была бы смертельно опасной. А Годунов не та фигура, с которой стоит считаться.

Замойский кивнул.

– Хорошо, ваше величество. Итак, вы примете этого человека, будете считать его законным наследником русского престола, но не признаете его официально. Он получит право жить в Польше и набирать наемников для похода на Москву. Но сколько же войска соберет этот так называемый царевич? Две-три тысячи?

– Это не наше дело. Думаю, что наймет он больше, где-то тысячи четыре, к тому же его войско пополнится казаками, это еще по меньшей мере тысячи две. Но главная его сила не в Речи Посполитой, а в русском народе, который пойдет за ним. Это уже десятки тысяч. Годунов будет вынужден защищаться, бросит против Дмитрия все свои силы. Но это совершенно не гарантирует ему победу в войне. В армии тот же народ, недовольный правлением Годунова. Масла в огонь будут подливать бояре, враждебные царю Борису, ставшие свидетелями разгрома рода Романовых, а больше всех князья Шуйские во главе с Василием.

– Допустим, царевич Дмитрий займет трон. И что получим мы от этого? Рассчитывать на то, что новый царь воспылает любовью к Польше, не приходится, не будет этого. Он легко откажется от того, что сейчас обещает нашим магнатам, изведет сторонников Годунова. Кто знает, чем его царствование обернется для нас? Каким окажется царевич Дмитрий, неизвестно, но если он на самом деле сын Ивана Четвертого, то ожидать от него можно все что угодно.

Король улыбнулся.

– Уважаю тебя, Ян, за прямоту и умение предвидеть возможный ход событий. Но ты не знаешь всего, что касается русского царевича. Я даже тебе полностью открыться не могу. Скажу одно. Удастся Дмитрию Ивановичу захватить трон или нет, мы в проигрыше не будем. В случае победы самостоятельным правителем он не станет, слишком зависит от вельмож, как наших, так и русских. Если Годунов победит, то ослабнет настолько, что мы сможем взять Москву теми силами, которые имеем. Схватка между Дмитрием и Годуновым выгодна для нас со всех сторон. Посему я и принял решение дать аудиенцию этому царевичу.