Оксана Демченко - Дом для бродяги [Litres]

– Я уже не ребенок. Я вообще…

– Кабан велел поить тебя теплым пивом, чтобы у тебя округлились щеки. – Ворон хмыкнул, довольный новой идеей. – Слуга, говоришь? А поехали на бал. Прикажу есть, и станешь есть. Прикажу пить, тоже не упрешься.

Йен притих, опасливо покосился на Ворона из-под растрепанной челки.

– Ты ведь шутишь. Мне нужна трезвая голова. Я хмелею с двух глотков, и мы уже решили…

– Лисенок! Выезжаем, пусть седлают, – прокричал Ворон, распахнув окно.

Эхо подхватило крик и разбило в мелкие осколки неполных, невнятных повторений. Замок графа Крэйга ожил, наполнился шумом шагов и голосов. Деревянный замок, который год назад числился постоялым двором, да и теперь не отказывал мимоезжим гостям в постое. Йен дернулся, пытаясь вырваться из объятий, смущенно вздохнул и затих.

– Золотой цыплёнок, – обозвал его Ворон. – Я птица крупная и хищная, я тебя скогтил. Слушайся, не то пивом напою вусмерть.

– Слушаюсь, – Йен надулся и изобразил обиду так достоверно, что сомневаться сделалось невозможно. Но Ворон уже усвоил, как ловко Йен обращает себе на пользу все, даже слабость.

Продолжая дуться и умалчивать о важном, Йен отбыл на бал. Роль слуги так и не сменил на более почетную. Фальшивая обида помогла ему ни разу не ответить на вопросы, коих у Ворона было в избытке. И главный: разве станет князь из семьи Ин Тарри говорить с выскочкой-графом, купившим островок на реке? И тем более – с его тощим недорослем слугой…

Но, конечно же, Йен оказался прав, как обычно. Хотя что тут обычного? Разве можно знать заранее, как поступит тот или иной человек? О себе порой не скажешь надежно: что сделаю, если обстоятельства перевернутся?

После балов «граф» задержался в городе на два дня. Поселился в самом бедном трактире, да еще и снизил оплату: вместе со своим единственным слугой он чистил и кормил лошадей, греб навоз. И – хмурился… ведь Йен казался взволнованным, то и дело принимался искать способы отослать Ворона куда угодно, с самым нелепым поручением, ну хотя бы на день! Ведь всех прочих он уже отослал.

На второй вечер Йен сделался вовсе жалким. Вслушивался, вздрагивал… наконец, выронил вилы, подобрал и слепо уставился сквозь Ворона в стенку конюшни, часто испуганно дыша.

– Уходи. Прошу. На час. Хотя бы на час!

Ворон сделал вид, что не слышит просьбу. Но стал внимательнее поглядывать на двери – главную и подсобную. Именно ее скоро открыли. В конюшню шагнул вооружённый человек в темном одеянии. Огляделся и сгинул. Его место занял невысокий старик, одетый небогато, но опрятно. Ворон сперва не узнал его, но чуть подумав, охнул и замер. Слуга дома Ин Тарри! Он стоял у подлокотника княжеского кресла во все дни балов. Неприметный, сгорбленный… он не подавал напитки и не помогал хозяину встать и сесть. Просто стоял. Совсем как Йен – рядом со своим «хозяином». Его бы и запомнить не удалось, но Йен заметил старика сразу и насторожился, а этого Ворон уж конечно не упустил.

– Ваша кровь очевидна, – привалясь к дверному косяку, сообщил «слуга». Кто-то шепнул ему, что двор проверен, посторонних нет. Старик кивнул, принял светильник и жестом предложил закрыть дверь. Сел на перевернутый бочонок, выжидательно помолчал, глядя на Йена. Вздохнул, не получив никакого отклика и продолжил: – Трех дней было довольно, чтобы проверить вас. Имя фальшивое, да и граф ваш – выскочка без манер и прошлого. Но я любезно слушаю и не делаю скороспелых выводов.

– Я был рабом князя из вашего рода. Хотя его брат взял меня в дом, назвав сыном, – продолжая ворошить сено и не оглядываясь на гостя, вымолвил Йен. – Я был послушным рабом, но даже так… он отнял у меня все.

– Можете указать замок, имя? – уточнил пожилой слуга.

– Замок Гайорт.

– Яниус никогда бы не сделал подобного, – сухо возразил слуга дома Ин Тарри. – Я знаю его, и я приял бы меры немедленно, сочтя ваши слова прямой ложью, но ваш возраст совпадает с возрастом его воспитанника, который был похищен почти три года назад. И еще – у вас дар. Или вы тот самый Йен, или вы – очень хитрая ловушка.

– Яниус? Князя зовут Теодор Юрген, – Йен поставил вилы к стене, обернулся и глянул на собеседника, едва перемогая страх, такой явный, что Ворону захотелось без лишних слов, прямо теперь, зарезать княжьего «слугу».

Йен медленно вдохнул, выдохнул… «как учил его Волк», понял Ворон, и порадовался, ведь Йен заговорил уверенно и спокойно: – Не смейте умничать! Зачем? Ваши люди всюду вокруг. Вы уже поймали меня, если того желали. Или вы просто… старый дурак и не знаете, что творится кругом.

Ворон облокотился о верхний брус стойла и заслушался, жмурясь от удовольствия. Страха не было в помине! Да, чужак может убить своих собеседников одним движением пальцев, ледяная спина подтверждает: лучники рядом, и это опытные люди, они обучены целиться в сумерках. Но это не важно! А вот Йен, который прямо и громко говорит такие занятные слова… Йен, который кипит гневом, хотя обычно не позволяет себе подобного!

Тот, кто явился под личиной слуги дома Ин Тарри, помолчал, настороженно изучая лицо собеседника и что-то для себя решая.

– Яниус болен много лет, его сводный брат изначально принял власть, чтобы сиять, пока… – слуга оборвал фразу и отмахнулся от сказанного. – Погодите, юноша. Конечно, я не слежу за всеми в семье. Но я всегда различал там, в Гайорте, яркий узел дара. Дела шли неплохо, хотя необдуманно и даже по-детски. Яниус писал мне, что не желает одергивать воспитанника по пустякам. Он слал письма не реже раза в год. Последнее я получил недавно. Он сетовал на усталость и слабость дара, на слепоту, которая мешает найти похищенное дитя.

– Тот, кто привел меня в замок, мертв уже много лет. – Йен сделал шаг вперед, чтобы внятно видеть лицо «слуги», чтобы заглянуть ему в глаза. – Я понял, что замечен вами, что приглашение на бал – ваша игра. Но я говорю с вами, рискуя жизнью друга. Я здесь лишь потому, что очень давно, умирая, опекун просил найти кого-то из семьи и заглянуть ему в глаза прежде, чем принимать окончательно решение. Он верил в вас, а я… презираю вас. Как я хотел сказать это: старый дурак! Свихнувшийся на своих многоходовых комбинациях дурак, который забыл, зачем начата игра и каковы в ней ставки.

– Старый дурак, – слуга удобнее уселся и принялся рассматривать свои узловатые пальцы. – Итак, все же вы Йен. Тот самый. И вряд ли лжете, хотя неплохо держите себя в руках для столь юного возраста. Ваш гнев неискренен, он лишь провоцирует меня на поспешный ответ. Значит, Яниус мертв. Его брат причастен?

– Отравил самолично.