Оксана Демченко - Дом для бродяги [Litres]

– Возьму на себя роль переводчика, – негромко сообщил Николо Ин Тарри. – Это Эйб Дорзер, извольте поприветствовать. Он хётч, так он сам себя называет. Человек безусловно достойный. Он вырос на улице, смог возглавить банду и нагонял страх на портовые районы родного города. А после смог уйти из банды, когда старший решил торговать кокой. Теперь в родном городе Эйба никто этой дрянью не торгует под страхом смерти. Что еще? Эйб очень дорогой наемник, в Старом Свете его ценят Дюбо и Найзеры из семей первого ряда. В Новом у него тоже занятные партнеры и заказчики. Мы прежде не встречались, но Эйб вдруг решил поменять жизнь, прислал мне дивное по красоте предложение о сотрудничестве. Я был потрясен проработкой той части, которая касается сфер влияния и отношений… – Николо смолк, кивнул гостю и быстро повторил все, что сказал, на родном для него наречии. Жестом пригласил клетчатого за свой стол. – Эйб, это те самые дети, которые будут строить наш с вами корабль. Вот их старший, Клим. Он – наш капитан. А вот мои братья, Паоло и Федор. Полагаю, они пока что юнги на непостроенном корабле. Эйб, я уже распорядился, вам готовят самое сырое и свежее мясо, какое только смогут добыть.

– Супер, – Эйб устроился один против всех на свободной стороне стола, обвел взглядом зал. – Супер! Тут весело. Дети похожи на мою семью. Моя семья велика, в ней три сотни братьев, и мы по-прежнему родня. Любой примет меня в дом, за любого я сожгу дом его врага. Эй, капитан Клим. Иди сюда, будем говорить про наш корабль. Надо построить – супер. Я хочу катать на нем всю мою семью. Всех, кто жив.

Николо быстро перевёл и спросил: что стало для хётча причиной коренных перемен в жизни? Ведь понятно, что войти в общее дело с Ин Тарри – значит, начать новую главу летописи дел. Хётч выслушал перевод и азартно кивнул. Быстрого ответа не смог дать – принесли мясо, закуски. Набежала целая толпа обслуги, и заказы блюд теперь брали у всех, уговаривая поесть хоть что-то. Клим, и тот дрогнул, выбрал наугад кушанье с незнакомым названием, не уточняя перевод. А Федя ничего не заказал, но уговорил Паоло отдать белый фрак и стал ходить по залу, здороваясь со всеми подряд и важно представляясь. Он пищал так, что в ушах звенело. Он был безмерно горд – два имени и настоящая фамилия! Он, правда, еще не решил, в каком порядке имена расставить: то ли Йен Федор, то ли Федор Йен… и советовался по указанному важнейшему поводу буквально с каждым.

– Яков, Юна, – позвал Николо особенным, напряженным голосом.

Я сразу перестала улыбаться, вскочила и подбежала. Яков тоже заметил странность тона, бросил вилку торчащей в тортике… Николо сидел неподвижно и смотрел сквозь нас испуганно, слепо.

– Эйб сказал, что план написал новый для него человек, случайно встреченный в Трежале, – Николо шептал, задыхаясь. – Он говорил на родном языке Эйба без акцента, и сразу стал повторять в точности портовый выговор. Тот человек не помнит своего имени. Ничего не помнит о прошлом. Он выправил меню ресторана на трех языках. Яков…

Я поняла, что князь сейчас заплачет. Как он сдержался? Помолчал, посидел с прикрытыми глазами.

– Я займусь прямо теперь. Где сейчас тот человек?

– Неизвестно, – жалобно выговорил Николо. – Эйб от него был в восторге и уговаривал ехать вместе в родной город. Но тот человек, Эйб называет его Стейп, получил оплату и новые документы – и сгинул. Вроде бы он интересовался театром. Люди Эйба видели его много раз в окружении прилипал, то есть актеров без постоянного ангажемента. Эйб думает, те люди правда прилипалы и выманивали у Стэйпа деньги. Еще он точно помнит одну фразу Стэйпа.

Николо обернулся к гостю и кивнул, уговаривая вслух повторить то, что казалось ему бесценным свидетельством. Клетчатый хётч быстро вытер руки, отодвинул тарелку. Нахмурился, пожевал губами… И выговорил слова, смысла которых не понимал, но заполнил звучание: «О! Тут можно кое-что поправить»… Затем Эйб чуть приподнял брови, едва заметно повернул голову, будто прислушиваясь – и улыбнулся по-детски счастливо. Громко расхохотался, завершив «свидетельство» и забавляясь: мы замерли с перекошенными рожами, даже Яков не смог сохранить невозмутимость.

Меня скрутило сразу после восклицания «О!», памятного даже мне и даже по одной-единственной встрече. И поворот головы, и это вслушивание в подсказку, которой нет.

– Это он, – Николо смахнул шальную слезинку. – Хотя трудно поверить. Эйб говорит, Стэйпу лет пятьдесят, если не сорок. Он не кашляет. В первые дни был простужен, но быстро поправился и больше не хрипел. Яков, очень прошу…

– Займусь теперь же. Начну с ресторана, – кивнул Яков.

И – сгинул. Я зарычала от злости! Ну почему я не участвую в самом интересном? У людей дар как дар, а я? Открываю дверь на тот свет, мерзну на ледяном ветру. А как же живые люди? Я хочу спасать их, я хочу искать, встречать и провожать – и вовсе не в тот путь, последний, а просто в дорогу.

Я бормотала вслух. Паоло молча сочувствовал, Вася тоже. А больше никто не слушал и не слышал. Зал гудел, все бегали с места на место и пробовали друг у друга из тарелок незнакомые кушанья. Эйб не видел в упор ни этого безобразия, ни новой порции мяса на своем столе. Он общался с Феденькой, успешно игнорируя разность наречий. Он уже подарил малышу часы и прямо теперь обещал добавить к ним любимый морской кортик. Я оглянулась на Николо. Князь тоже наблюдал переговоры в исполнении нового родственника. Глаза блестели стеклянно, уголки губ чуть вздрагивали…

– Видишь, как он похож на папу Мики? Гораздо больше, чем я. Папа обманчиво мягкий, он умеет ладить с людьми. Папа видит в людях стержень, а не просто золотые нити, за которые можно дёрнуть ради дела. Папины проекты безмерно удачны именно этим – он расставляет людей на места, для них наилучшие… это высший дар и огромная работа над собой. А я пока умею лишь подбрасывать деньги. Малыш однажды станет большой человек в доме Ин Тарри. – тихо сказал Николо и вдруг широко улыбнулся, найдя опору в своих сомнениях и страхах. – Папа вернется и сможет отдохнуть! Да, сможет. Когда подрастут Паоло и Йен, мы вместе пойдем на рыбалку. И я выберусь, и папа, и дядя Яр, и все прочие в семье. А пока… увы, мне пора. Я должен подбрасывать деньги. Паоло, ты отвечаешь за гостей.

И он ушел. Унес темное облако извечной угрозы, висящее над каждым старшим в семье Ин Тарри. Я долго смотрела ему в спину и думала: какое же счастье, что деньги – не мое бремя. Я бы не выдержала! Даже теперь, зная величайшую тайну этого загадочного рода, который нельзя истребить, ведь лучшие его представители могут обитать на соседней улице, бездомные и безденежные… пока что никому неизвестные.

–