Джером Биксби - Врата времени

— У нас был проект... знаете, я забрал с Йетти несколько сотен... того, что мы называем историческими моделями, — запрограммированных функциональных для исследований по истории...

— Припоминаю, я что-то слышал о таких вещах. А что это за проект?

— Мы хотели попытаться использовать моделирование личности военных в качестве устройств разброса факторов случайности для боевых компьютеров на одноместных кораблях.

— Ага, — Гринлиф по-кошачьи гибко и даже изящно, что совсем не соответствовало его расхристанной внешности, присел перед Мэлори, — и как они действуют в бою? Лучше, чем подсознание живых пилотов? Помни, машины и так знают всё, что можно об этом знать.

— Мы не успели провести пробный полет. Скажите... из экипажа никого не осталось, все погибли?

Гринлиф ответил равнодушным кивком.

— Абордаж был делом плевым — накрылась ваша автоматическая защита. Но я рад, что ты уцелел и у тебя достаточно мозгов, чтобы сотрудничать с нами. Это поможет моей карьере.

Он взглянул на дорогой хронометр, нелепый на грязном запястье. — Пошли, Эйен Мэлори. Нас ждут великие дела.

Мэлори с трудом поднялся и последовал за ним в сторону боевой палубы.

— Машины и я, мы уже осмотрели здесь все, Мэлори. Эти девять маленьких боевых кораблей, которые у вас на борту, — большая ценность и должны быть использованы в деле. Машины теперь уже уверены, что достанут «Хоуп», но там наверняка действуют автоматические защитные установки, и, думаю, они покрепче, чем на этой барже. За время охоты машины потеряли уже много своих и поэтому хотят теперь использовать эти девять капсул; они будут чем-то вроде передового отряда. Ты, точечно, знаком с военной историей?

— Немного, — ответ не вполне соответствовал действительности, но возражений не последовало. Детектор лжи, если это действительно был он, снова лежал у Гринлифа в кармане. Но Мэлори все равно не хотел рисковать больше, чем было необходимо.

— Ну тогда тебе наверняка известно, как некоторые генералы на древней Земле использовали вспомогательные отряды. Они просто гнали их впереди основной армии, которой доверяли. При первой попытке к бегству их ждала смерть от своих же, и, естественно, они были первыми, кого уничтожал в бою противник!..

На боевой палубе Мэлори почти не заметил разрушений. Девять маленьких мощных кораблей ждали на пусковых платформах, заправленные топливом, с полным боекомплектом. Все, что следовало сделать после возвращения последних экипажей, было как всегда выполнено техниками за считанные минуты.

— Мэлори, пока ты тут отдыхал без сознания, я заглянул в блоки управления. Они что, вроде бы не полностью автоматические?..

— Не полностью. На борту должен находиться управляющий интеллект или устройство разброса факторов случайности.

— Мы должны выслать помощь берсеркерам, Мэлори, — Гринлиф снова взглянул на свой хронометр. — У нас меньше часа, чтобы что-нибудь придумать, плюс еще два часа на саму работу. И чем быстрее, тем лучше. Если опоздаем, о нас можно будет только пожалеть. — Казалось, эта мысль доставляла ему прямо-таки чувственное удовольствие. — Так что ты предложишь?

Мэлори открыл рот, словно собирался что-то сказать, но не произнес ни слова.

Гринлиф продолжал: — Не может быть и речи, чтобы сунуть сюда модели вояк — они вряд ли пожелают добровольно сыграть роль простого пушечного мяса. Это же, я думаю, личности каких-нибудь полководцев? Но может, у тебя найдется парочка типов другой профессии, более покладистого сорта?

Мэлори привалился к спинке пустого кресла офицера-координатора. Он помолчал, заставив себя как следует продумать мелькнувшую мысль, и лишь тогда заговорил:

— Случайно у меня есть несколько таких личностей, но они представляют интерес только для меня самого как для историка. Впрочем, пойдемте...

Мэлори провел Гринлифа в свою каюту и удивился, обнаружив, что ничего здесь не изменилось. На койке все так же лежала его скрипка, на столе — ленты с музыкальными записями, книги и несколько псевдоличностей — аккуратно уложенные в стопку округлые кожаные коробки.

Мэлори взял верхнюю: — Этот человек — из того же клана, к которому я охотно причисляю и себя, — он был скрипачом. Его имя, вероятно, ничего вам не скажет.

— Я не слишком силен в истории музыки.

— Он был землянином, жил в двадцатом веке новой эры и, как я слышал, очень верил в Бога. Если сомневаетесь, можем включить его псевдоличность — спросите у него сами, что он думает о войнах и сражениях.

— Да, уж это не помешает.

Мэлори показал нужную розетку рядом с небольшой консолью компьютера, и Гринлиф сам подключил коробку.

— Ну и как с ним общаться?

— Просто говорите.

Хмыкнув, Гринлиф обратился к кожаной коробке: — Ваше имя?

— Альберт Бэлл. — Доносившийся из динамика голос оказался намного ближе к человеческому, чем недавний голос машины-берсеркера.

— Как бы вам понравилась мысль заняться войной, Альберт?

— Даже подумать противно.

— А не хотите сыграть нам что-нибудь на скрипке?

— С удовольствием. — Скрипка однако не зазвучала.

Вмешался Мэлори: — Если действительно хотите послушать музыку, нужно подключить еще несколько контактов.

— Не будем терять время. — Гринлиф отсоединил блок Альберта Бэлла и начал перебирать другие коробки. Нахмурился, читая незнакомые имена. В стопке было всего двенадцать-пятнадцать коробок.

— Что это за люди?

— Современники Альберта Бэлла. Тоже люди искусства. — Мэлори опустился на койку, чтобы хоть немного прийти в себя. Ему казалось, еще минута — и он снова потеряет сознание. Когда чуть полегчало, он с трудом поднялся и встал рядом с Гринлифом, все еще перебиравшим коробки.

— Вот это — модель Эдварда Мэннока. Он был слеп на один глаз и не годился ни к какой военной службе. Просто физически не годился. — Мэлори показал на другую коробку: — А этот человек служил в кавалерии, правда, совсем недолго, потому что любая лошадь почему-то обязательно сбрасывала его, так что он очень скоро оказался в обозе. А вот этот — этот был хрупким юношей, страдал туберкулезом и умер, когда ему исполнилось всего лишь двадцать три стандартных года.

Гринлиф отложил коробки и повернулся — Мэлори почувствовал, как мускулы избитого тела сжались в ожидании нового зверского удара. Нет, это будет уж слишком, это убьет его, еще один такой удар — и все...

— Порядок. — Гринлиф опять бросил долгий взгляд на хронометр. Потом со слабой улыбкой уставился на Мэлори. Улыбка эта, как ни странно, выражала что угодно, кроме того чувства, которое должна была выражать, — человеческой радости.

— Порядок. Музыканты, я так думаю, злейшие враги вояк. Если машины согласятся, мы вмонтируем их в корабли и пошлем в бой. Эйен Мэлори, я, быть может повышу твою награду. — Улыбка стала шире. — Не исключено, что, сложись все, как я задумал, мы купим себе еще один стандартный год жизни.