Александр Башибузук - Эмигрант. Его высокоблагородие [litres]

Я подошел к столику с напитками, набулькал себе коньяка и устроился в удобном кресле. Ну что же, глянем, как тут «катают».

За столом находилось четыре человека. Лейтенант, еще один игрок, некто баронет Алекс Фицлан, по виду записной щеголь, явно не страдающий от нехватки финансов, третий – солидный и лысый как яйцо мужик, представленный как Чезаре Д’Ампьяццо, и собственно граф Сальваторе. Жгучий брюнет, со щегольской бородкой клинышком и брутальной мордой, типично испанской наружности.

Играли по-крупному, разыгрывался пятикарточный холдем [40] Пятикарточный холдем – одна из разновидностей покера. , и первые круги ничего необычного не происходило. Удача больше склонялась к Эмилю и итальянцу, уверенно контролирующим игру. Я пристально наблюдал за испанцем, но ничего необычного не заметил и уже было заскучал, как вскоре в игре наметился определенный перелом, а в действиях графа появились очень хорошо знакомые мне признаки.

«Итак… парень катала, вне сомнений… – неспешно рассуждал я. – Причем высококлассный. Даже виртуоз, я бы сказал. И с головой, потому что, по словам Эмиля, разводит здесь лохов уже около трех недель. Лейтенант и иже с ними практически обречены. Но “граф” работает с колодой, словно она крапленая, а точнее, “косая” [41] «Косая» колода (скошенная, клиновая) – особым образом подготовленная колода для шулерской игры, где у некоторых карт одна сторона шире противоположной стороны. , то есть особым образом подготовленная. Но как? Колоды меняют после каждого круга, причем каждый раз вскрывается новая. А подносит их служитель казино. Получается, парень катает на одну руку с заведением? Уж простите, не верю. Не вижу никакого смысла для хозяина, потому что, если все выйдет наружу, его репутация рухнет без всякого шанса на восстановление. Тем более обычное казино дает ему гораздо больше. Тогда что? Как вариант, сговор испанца с кем-нибудь из обслуги. Или каким-то образом он умудрился подсунуть сюда для закупки целую партию “заряженных” колод. Н-да, молодец, ничего не скажешь».

Тем временем все шло к логическому завершению. Итальянец благополучно слился, банк вырос до размера примерно трех тысяч фунтов, граф все повышал ставку, а Эмиль со щеголем ее упорно поддерживали, видимо получив в раздаче хорошие комбинации. Идиоты…

Все закончилось очень ожидаемо. Как скоро выяснилось, испанец раздал себе флэш-рояль, против стрит-флэша у Эмиля, а Алекс Фицлан совершенно по-идиотски «пхнул» с двумя парами.

На этом партия для лейтенанта завершилась. Де Лувиньяк хмуро поблагодарил партнеров за игру, сунул в карман оставшиеся последние пару фишек и быстрым шагом ушел из игровой комнаты. А к оставшемуся за столом графу присоединились новые игроки.

«Эй-эй, ты куда, парень… – предчувствуя недоброе, я поспешил вслед за лейтенантом. – Даже не думай, щенок…»

Бывшая Османская империя.

Константинополь. Галата

28 января по старому стилю. 1920 год. 23:30

Выскочил в коридор и почти нос к носу столкнулся…

Как всегда очаровательная, княгиня Кетеван Орбелиани направлялась в игровую комнату под руку с каким-то полным невысоким мужиком восточной наружности, но не турком, а скорее всего арабом или персом.

Увидев меня и явно узнав, она ни на йоту не изменилась лицом и спокойно прошла мимо.

Первым моим желанием было засадить ей «перо» под лопатку. Но это желание так и осталось неисполненным. Почему? Да потому, что я никогда не иду на поводу у своих эмоций. К тому же здесь эта тварь могла себя чувствовать совершенно безопасно, так как шансы завалить ее прямо в казино без последствий для себя практически равнялись нулю. Опять же, из меня киллер, как из того французика катала. И вообще, смерть это очень просто для нее. Есть гораздо более веселые способы отомстить.

«Ладно, сука… Теперь никуда не денешься…» – я мысленно сплюнул и вышел в главный зал.

Здесь уже полным ходом шло веселье. На сцене с лихими взвизгами дрыгал ногами кордебалет, а посетители подбадривали их громкими криками, судя по всему, вдоволь набравшись спиртного и наркоты. От показной чопорности и благопристойности не осталось и следа. Чувствовалось, что пройдет еще немного времени и здесь начнется настоящая оргия.

Я поискал взглядом лейтенанта, не нашел его, но увидел Аглаю, которая, судя по всему, сама искала меня.

– Мы можем уйти отсюда? Пожалуйста… – горячо прошептала Суровцева, мертвой хваткой вцепившись мне в руку. – Я сейчас убью кого-нибудь…

– Соберитесь!.. – жестко оборвал ее я и вывел из зала в коридор. – Вы не институтка в конце концов, а боевой офицер.

– Слушаюсь, – девушка виновато опустила глаза.

– Не видели здесь молодого француза в парадном армейском мундире?

– Он, кажется, вышел… Туда. А что…

– За мной… – я рванул ручку на двери и выскочил на открытую террасу.

Де Лувиньяк застыл как каменная статуя около перилл. В его опущенной вниз правой руке что-то металлически поблескивало. Услышав позади шаги, он резко обернулся, прицелился в меня из маленького револьвера и очень спокойно, мертвым безжизненным голосом сказал:

– Не подходите, Георг! Вы все равно уже ничего не сможете изменить.

– Еще как смогу, – я сделал пару шагов к нему. – Не дурите, Эмиль…

– Нет, со мной все уже кончено, – француз стал поднимать револьвер к виску.

– Тряпка! – меня вдруг опередила Суровцева и как коршун налетела на Эмиля. – Настоящая тряпка! – В ее руке замелькал сложенный веер, с треском обрушиваясь на лейтенанта. Она остервенело лупцевала его, выкрикивая сквозь слезы: – Да что ты понимаешь в жизни, щенок? Что? Что ты понимаешь?..

Ошеломленный напором Эмиль выронил оружие на каменный пол и неподвижно стоял под градом ударов, даже не думая о сопротивлении.

– Тихо, тихо… – я подобрал револьвер и быстро вклинился между ними. – Госпожа Ниссен… Да хватит уже, черт побери! Вы же его совсем измордуете…

Аглая неожиданно обмякла, быстрым шагом отошла от нас и, нервно вытащив из сумочки пахитосу, щелкнула зажигалкой.

– Кто она? Кто она вам, умоляю, скажите! – не отводя взгляда от девушки, завороженно прошептал Эмиль, не замечая стекавшей с разбитой губы струйки крови. – Месье Корф…

– Вот же, прости господи… – я сунул ему свой платок. – Вам не об этом надо думать. Ну… Что случилось, Эмиль? Какого хрена вы собрались себе выпустить мозги?

– Я…

– Что, не свои деньги проиграли?

– Да… – с трудом выдавил он из себя.

– Сколько?

– В пересчете на британские фунты тысяча двести… – лейтенант потупил глаза. – А послезавтра ревизия. Это каторга… Семья никогда меня не простит…