Александр Михайловский - В царствование императора Николая Павловича Том 4

– Ты права, – ответил император, – нас там не будет. Но, от царской семьи сопровождать Адини я намеревался отправить цесаревича Александра. Хотя, возможно, стоит вместе с ним отпустить и тебя посмотреть на жизнь людей в XXI веке. Ты можешь увидеть там много поучительного для тебя. А мы с императрицей потом посмотрим о том, как все происходило по видео. Помнишь, милая, это такие живые картинки, я тебе из показывал, – обратился он к императрице.

– Ваше величество, – вступил в разговор Шумилин, – все будет сделано именно так, как вы сказали. Мы позаботимся об этом. Мы хотим предложить молодоженам свадебное путешествие в Крым. Там они поживут в одном из санаториев, полюбуются на прекрасную природу полуострова, посмотрят на памятники истории, коих там немало. Возможно, что там они встретятся с некоторыми влиятельными лицами, – тут Александр посмотрел к глаза императору.

Похоже, что Николай понял – о чем идет речь, и кивнул Шумилину.

– Думаю, что цесаревичу и великой княжне стоит тоже побывать в Крыму, – сказал он. – Пусть они побудут рядом с молодыми. Ну, и познакомятся с вашими людьми. Помнится, там должен быть ваш сын, Александр Павлович, если я не ошибаюсь, его зовут Вадимом. Он прекрасно показал себя в путешествии в Британию.

– Да, ваше величество, – кивнул Александр. – Он сейчас в Петербурге, устраивает кое-какие свои личные дела, и собирается перебраться в ваше время. Кстати, цесаревич и великая княжна Александра Николаевна с ним уже знакомы.

Николай встал, показывая, что аудиенция закончена. Адини, теперь уже не скрывая своих чувств, подошла к своему ненаглядному, и взяв его за руку, ласково прижалась к нему. Ольга, словно любопытная девчонка, стала расспрашивать Шумилина про то, как живут люди в будущем. Александр, шутливо отвечал царской дочери, что люди там такие же, как и в ее времени, и что достаточно посмотреть на счастливых жениха и невесту, чтобы понять, что они между собой легко находят общий язык.

Император с супругой с улыбкой наблюдали за всем происходящем. Похоже, что для Николая самым трудным было – принять решение. Тут все смешалось в одну кучу – и сословные перегородки, и колебание между законом и целесообразностью, и желание счастья для своей любимой дочери и опасение навсегда расстаться с ней, если чудесная машина, с помощью которой можно путешествовать во времени возьмет и перестанет работать.

Но, приняв окончательное решение, император почувствовал, что у него словно гора свалилась с плеч. Он давно уже поверил в своих друзей из будущего, понял, что две империи – а как бы ни называлась Россия в XXI веке, все равно она останется империей – будут помогать друг другу, как взрослые сыновья помогают своим родителям.

Многое в России должно измениться. Пришествие тех, кого Николай считал своими потомками, конечно, серьезно изменит жизнь империи. Причем, как он надеялся, в лучшую сторону. И пусть брак его дочери и сына Виктора Ивановича Сергеева – человека, которого император искренне полюбил и уважал как умного и верного советника, скрепит этот союз двух Россий – будущего и прошлого. К тому же Николай помнил – какая трагедия произошла с Адини в той, их истории. Бедная девочка умерла совсем юной от страшной болезни, которую в XIX веке еще не научились лечить. А вот медики из будущего вылечили Адини, и теперь она, даст Бог, будет жить долго и счастливо. Только за это одно он был благодарен людям из XXI века.

– Дети мои, – сказал он, обращаясь к Адини и Николаю. – Я счастлив от того, что вы нашли друг друга, несмотря на века, разделявшие вас. Если бы вы знали – как радуется мое отцовское сердце при виде ваших сияющих глаз.

Совет вам да любовь!

«Хэллоу, мистер Саттер!»

Досье, собранное на мистера Джона Огаста Саттера (он же, Иоганн Август Зуттер) было обширным, но в нем оказалось немало белых пятен. Виктор Сергеев, листая документы, и разглядывая литографии с изображением благообразного и внушающего доверие полного сил и энергии мужчины – Саттеру в 1840 году исполнилось 37 лет – пытался понять, что он за птица.

Родился Иоганн Зуттер в Швейцарии в кантоне Базель, отчего многие считали его немцем. А вот Александр Гаврилович Ротчев считал его французом. Кстати, по поводу контактов бывшего управляющего русской колонии в Калифорнии с этим пронырливым швейцарцем стоит заняться ведомству Александра Христофоровича Бенкендорфа. Ибо там немало странных моментов, которые наводят на определенные размышления.

Считается, что Зуттер служил в швейцарской армии, и ушел в отставку в чине капитана артиллерии. Ротчев же уверен, что он капитан французской службы, причем, ссылается он на рекомендательное письмо, полученное от каких-то общих знакомых. В общем, «капитан Саттер» – так Зуттер стал называть себя на американский лад, отправился в Новый Свет в поисках лучшей доли, бросив в Старом Свете жену с тремя маленькими детьми.

Для начала он обосновался на берегах Миссури. Но там, по его собственному признанию, ему стало тесно – «королевство маловато», и капитан, продав свою землю, через Скалистые горы прошел по системе озер до Астории в штате Орегон, а потом отправился в Калифорнию. Вот тут-то его пути пересеклись с путями-дорожками Александра Гавриловича Ротчева. Почему они сразу понравились друг другу – остается лишь гадать. Но Ротчев, оставив свой пост, вместе с Саттером совершил небольшое путешествие по реке Сакраменто, и предложил ему обосноваться в самом благодатном месте на реке, заявив, что будет чрезвычайно рад соседству с таким уважаемым человеком. Обрадованный Саттер рассказал Ротчеву, что он планирует построить здесь форт, в котором поселятся колонисты из Соединенных Штатов. Дескать, будет полная идиллия: «окультуренные» индейцы пашут землю и сеют пшеницу, а белые ведут торговлю и охотятся на бобров. Только в действительности деятельность мистера Саттера была далеко не такой вегетарианской.

В «Новой Гельвеции» – так назвал свои владения капитан Саттер – творились странные вещи. Там собирались заговорщики, возглавляемые Айзеком Грэхэмом, участвовавшие в свержении губернатора Калифорнии. Всеми правдами и неправдами Саттер разбогател, и стал одним из самых состоятельных (а, следовательно, и самых влиятельных) людей Калифорнии. Похоже, что у Саттера была какая-то договоренность о продаже русских колоний и крепости Росс. В 1841 году сделка состоялась, причем, Саттер «кинул» своих контрагентов. За почти 200 км² земли, постройки и скот он обязался заплатить России 42 857 рублей серебром. В счет этой суммы Саттер должен был отправить на Аляску пшеницу. Но, по документам оказалось, что он недоплатил русским почти 37 500 рублей. То есть, всю уступленную территорию Саттер получил, почти что на халяву.