Сергей Протасов - Новые земли [litres]

С наступлением темноты разгрузку этих двух судов останавливать не стали, так как была возможность организовать достаточное освещение, и это позволяло сократить отставание от графика. С потерей части важных грузов на «Рионе» их пытались заменить тем, что было на других судах. В порту и окрестностях постоянно дежурили вооруженные дозоры. Вход в акваторию порта также охранялся. Так что казалось, что никакой опасности для транспортов уже не было.

Несмотря на работу в авральном режиме, более громоздкие и неудобные пушки специального дивизиона тяжелых крепостных орудий с «Днестра» и «Кубани» выгрузить не успели. Всего в спецдивизионе было 18 крепостных мортир того же шестидюймового калибра. Эти орудия сняли с фортов Владивостокской крепости, так как десантов там не ожидалось, а против морских целей они были бесполезны абсолютно.

Их планировали с рассветом перегрузить на небольшие трофейные пароходы и доставить на них прямо к пристани. Но, как показали дальнейшие события, на Цусиме ими также воспользоваться не удалось. Правда, весь боезапас спецдивизиона успели свезти в порт на хранение вскоре после наступления темноты.

Поскольку из-за японского обстрела на «Рионе» вышло из строя пародинамо, а с ним и станция беспроволочного телеграфа, кораблем связи в Такесики и старшим на рейде был назначен крейсер «Кубань». Из-за бардака, творившегося в штабах в первые часы после боя, приказ об этом появился уже после ухода каравана пароходов из Озаки. На вызовы по радио «Кубань» не отвечал, поэтому капитану второго ранга Маньковскому из штаба Рожественского был отправлен с нарочным особый пакет с дополнительными инструкциями и новыми кодами.

Добравшийся до Такесики на катере к половине шестого вечера нарочный, поднявшись на борт «Кубани», стоявшей на входе в порт и прикрывавшей входной канал, узнал, что радиосвязи на крейсере нет, так как сбита грот-мачта и все растяжки антенн оборваны. На всех же прочих судах, стоявших в порту, вообще нет станций беспроволочного телеграфа. Телефонная связь с Озаки еще не установлена. Таким образом получилось, что порт Такесики в самую первую ночь оккупации Цусимы вовсе не имел полноценной связи с основными силами флота.

Около половины пятого после полудни с шара, висевшего над «Уссури», сообщили, что с севера показался одиночный быстроходный корабль, идущий вдоль берега к Озаки. Ему навстречу выслали дозорный миноносец № 209, единственный из миноносцев, имевший после боя исправную станцию беспроволочного телеграфа. Менее чем через час с него пришла телеграмма, в которой говорилось, что это наш истребитель «Бодрый» с пакетом от Небогатова. А следом были получены и позывные самого истребителя. На этот раз японцы телеграммы не забивали, поэтому без проблем удалось отправить ответ.

В шесть вечера «Бодрый» уже подошел «Орлу», и его командир лейтенант Дурново поднялся на борт флагмана. Пока Рожественский изучал содержимое пакета, лейтенант успел доложить, что на подходе видел под берегом взорванный японский миноносец, несколько севернее входа в Цусима-зунд.

А западнее его несколько удалявшихся в сторону Кореи судов. Кроме этого эпизода японцев с эсминца видели только один раз на подходе к мысу Коросаки, когда разошлись на большом расстоянии на контркурсах с дозорным пароходом, что-то запрашивавшим прожектором. Ему ответили «мешаниной» знаков, и он отвернул прочь.

Прочитав сообщение Небогатова, Рожественский сказал, обращаясь ко всем присутствующим: «Господа, Небогатов взял штурмом Майдзуру. База полностью разрушена, захвачены два парохода с английским боевым углем, отправленные с призовыми командами во Владивосток. Порт Цуруга в заливе Вакаса также разрушен. Пароходы и каботажные парусные суда, обнаруженные в нем, потоплены, так же как и вся портовая мелочь. Наши потери в людях незначительны. Все корабли отряда контр-адмирала Небогатова сохранили боеспособность и скоро будут здесь. Я поздравляю вас с первой громкой победой на территории противника. Эту новость нужно немедленно передать на все корабли и на берег. Передайте на «Урал», пусть сообщат во Владивосток!»

Едва сигнальщик передал флажным семафором приказ командующего на стоявший рядом корабль связи флота, как с его палубы и палуб, оказавшихся поблизости и прочитавших семафор кораблей, громыхнуло раскатистое матросское «ура-а-а!». А затем это «ура» обошло всю гавань Озаки и докатилось до фортов. Слушая его раскаты, Рожественский улыбнулся, а затем тихо сказал: «Ну, теперь-то уж точно устоим! Теперь точно выдержим!»

В 17:20 миноносцы передового северного дозора обнаружили приближающуюся в надводном положении подводную лодку. Сразу двинувшись к ней, вскоре выяснили, что это «Касатка». Следом за ней появились еще две лодки – «Сом» и «Скат». Их командиры сообщили, что где-то на подходе еще одна лодка «Фельдмаршал граф Шереметев», но она появилась лишь спустя полтора часа. Впрочем, как выяснилось, причина ее задержки была более чем уважительной.

Согласно плану, подводные лодки должны были отделиться от судов сопровождения накануне вечером севернее Цусимы. Пройдя всю ночь под своими моторами в общем строю, утром планировалось пересечь параллель Фузана, после чего следовать далее западным Корейским проливом днем и в надводном положении, находясь в готовности к срочному погружению.

Будучи уже достаточно хорошо освоены экипажами, что подтвердилось вполне успешной разведочной экспедицией, они должны были всеми способами показывать противнику свое присутствие в прилегающих к Цусиме водах. По мнению штаба, открытые действия субмарин могли существенно сковать действия крупных японских кораблей, по крайней мере, на первое время, пока японцами не будут разработаны хоть какие-то противолодочные мероприятия.

По счислению войдя в пролив, подводники развернулись в строй фронта, держа интервалы между кораблями на пределе видимости соседа, то есть около трех миль. При этом сначала вокруг было только море. Довольно скоро слева показался гористый берег Цусимы. Точно определив свое место по хорошо видимым горам Сендуамакияма и Шимихонмацуяма на северо-западной оконечности острова, подводники залили весь остававшийся в бидонах на палубах лодок бензин в цистерны, избавившись от пустой тары, и начали форсирование пролива.

В начале второго с юга показались несколько быстро приближавшихся дымов, отвернувших затем к западу. Разглядеть, кому они принадлежали, не удалось. Зато вскоре с шедшего ближе всех к берегу «Шереметева» сообщили, что видят дым неизвестного судна, стоящего под берегом. Подлодка повернула к нему, на разведку.