Виктор Дубчек - Красный падаван-2: Наш человек на небе

Интегрированный голопроектор высветил пиктограмму готовности: вряд ли у Владыки Сталина есть шанс одолеть программу. Вейдер неслышно усмехнулся.

- Это фигуры, — продолжал Сталин. — Они ходят по-разному. Это ферзь. Несведущие люди называют его «королевой», но правильное название — именно ферзь. Он ходит как угодно.

- Кому угодно? — уточнил Вейдер.

- Тому, кто играет.

- А что делает король?

- Это самая слабая фигура. Нуждается в постоянной защите.

- Весьма впечатляет. Начнём.

- Прошу.

Владыка Сталин протянул руку и двинул пешку:

- e2-e4.

- «[рекомендовано:] e7-e5», — высветилось в панораме. Разумеется, Вейдер не снизошёл до того, чтобы двигать фигуры руками. Воспоминанья, воспоминанья: тонкий запах нарезанной ломтиками шууры, шелест платья... Он обратился к Силе, — «видел бы меня Оби Ван!..» — и чёрная королевская пешка, пролетев по воздуху, встала напротив белой. Владыка Сталин с приятным интересом смотрел на происходящее. Вейдер испытал мелкое мстительное удовольствие. Увы: слишком мелкое.

- f2-f4.

- e5:f4, — взятая пешка слетела с доски, покатилась по столешнице. Сталин придержал её мундштуком: судя по всему, он был склонен беречь даже пешки.

- Слон f1-c4.

- Ферзь d8-h4+, — решительно ответил Вейдер, — шах. - Король e1-f1, — Сталин молча убрал короля из под удара.

- b7-b5.

- Так нельзя, — покачал головой кремлёвский ситх.

- Почему?

- Так Вы теряете пешку.

- Ну и пусть.

- Мне не надо случайных жертв. Переходите.

- Не буду, — заявил Тёмный джедай, испытывая удовольствие от собственного упрямства.

- Тогда слон c4:b5.

- Конь g8-f6, — вслед за программой повторил Вейдер.

- Конь g1-f3.

- Ферзь h4-h6.

- d2-d3.

- Конь f6-h5.

Сталин ненадолго задумался:

- Конь f3-h4.

- Ферзь h6-g5.

- Конь h4-f5.

«Дался ему этот конь», с досадой подумал Вейдер, перенося внимание на другую половину доски:

- c7-c6.

- g2-g4, — очевидно, и жертвовать Сталин не боялся, даже фигуры.

- Конь h5-f6, — Вейдер предпочёл бы размен, жестокий решительный размен, но программа рассудила иначе. Мгновение он колебался: стоит ли ввязываться в рубку — и всё же счёл открытое противостояние преждевременным.

- Ладья h1-g1.

- c6:b5, — Вейдер с удовольствием избавился от вражеского слона.

- h2-h4.

- Ферзь g5-g6.

- h4-h5.

- Ферзь g6-g5, — Тёмный джедай мысленно пожал плечами: ничтожные, бессмысленные угрозы.

- Ферзь d1-f3.

- Конь f6-g8.

- Слон c1:f4, — Сталин аккуратно снял с доски чёрную пешку. Вейдер нахмурился, искусственная кожа стянулась над бровями:

- Ферзь g5-f6.

- Конь b1-c3.

Фронт выгибался угрожающей дугою, белые фигуры рвались к противоположной стороне доски. Вейдер сфокусировал взгляд, вызвал настройки программы — «[режим: агрессивный]».

- Слон f8-c5.

- Конь c3-d5.

- Ферзь f6:b2.

- Слон f4-d6.

«Что он делает?..», отстранённо подумал Вейдер. Голопроектор победительным алым высветил фигурки ладей:

- Слон c5:g1.

- e4-e5, — флегматично, как-то даже вкрадчиво ответил Владыка Сталин.

- Ферзь b2:a1+, шах.

- Вы способный ученик. Схватываете на лету. Король f1-e2.

- Стараюсь. Конь b8-a6.

- Вы мне нравитесь, лорд Вейдер. Конь f5:g7+, шах.

- Хороший ход. Сильный. Король e8-d8.

- Ферзь f3-f6+, шах.

Голопроектор расплевался какими-то предупреждениями; символы рекомендуемых ходов ползли сверху вниз сплошной стеной зелёного дождя. Вейдер не обратил внимания: белые сами лишили себя последней тяжёлой фигуры. Он вышвырнул с доски чужого ферзя:

- Конь g8:f6.

- Слон d6-e7, — очень вежливо сказал Владыка Сталин. — Мат. Некоторое время Вейдер молчал, сверяясь с программой.

- Тысяча Кратов, — выругался он наконец, не желая поверить в своё поражение. — Стая дроидов серии К-9! Эта игра... полна случайностей. Всё же хитрому кремлёвскому ситху удалось вывести его из равновесия.

- Многое зависит от того, на чьей стороне играть, — заметил Владыка Сталин, откидываясь в кресле. — Уверен, мы с Вами сыграем ещё не одну партию.

- В партию? Конечно, — уверенно сказал Коля, утирая трудовой пот. — Ну... если примут.

Судоплатов хитро прищурился:

- А что, думаешь, не примут? Вину за собой какую знаешь, али в теории слабенек?

- В теории я не очень, — честно согласился Коля, — но это дело наживное. Подтяну. А вины...

Он собрался было с духом, чтобы дать ехидному генерал-лейтенанту внушительную отповедь, но тут же вспомнил про сегодняшний конфуз... Чёрный и страшный лорд Вейдер прибыл на переговоры совсем один, даже космолётиком управлял лично — Юно рассказывала, что он отличный пилот. Вряд ли космическому главнокомандующему было некого с собой взять, просто, наверное, в интересах секретности: одного человека гораздо проще спрятать от лишних глаз; а Коля очень хорошо понимал, как же много их на свете — лишних глаз. В общем, к обустройству временного жилища привлекли и Половинкина: всё равно он, — когда не выступал в качестве «эксперта по союзникам», — маялся, прямо скажем, без дела.

Надо было перетаскать из челнока всякое оборудование — лорд Вейдер нуждался в стационарных дыхательных аппаратах, вроде как лёгкие у него больные, что ли. Ну, Коля и таскал... таскал-таскал — а потом уронил один из баллонов с неизвестным земной науке газом. Руки очень устали таскать. Баллон покатился, соскочил со ступеньки, ударился вентилем — и прямо на ногу какому-то высокому генерал-майору, который как раз мимо там проходил на совещание к товарищу Сталину.

У генерала папка выпала, очки круглые соскочили, косточка в ноге хрустнула... шум, гам, «вредительство!»... прямо скажем, глупо вышло. Очки подобрали, ногу наскоро замотали — но совещание пришлось задержать, так что из-за него, старшего лейтенанта Половинкина, сам товарищ Сталин опоздал на встречу с инопланетным союзником!..

- Товарищ Сталин никогда не опаздывает, — тут же отреагировал Судоплатов; гамму чувств на Колином лице он читал совершенно запросто. — Как и не приходит слишком рано. Товарищ Сталин приходит именно тогда, когда нужно.

Коля был вполне согласен, однако промолчал: умаялся он эти баллоны таскать, а бойцов из техроты временно увели на обеспечение.

- Ладно, — сказал Судоплатов, засовывая руки в карманы галифе и покачиваясь с носка на пятку. — Ты пока панели на место ставь, а я тебе часика через пол направлю ребят. Эхма! устроили из Кремля заезжий дом. Надо было в Арсенал твоего Вейдера селить.

- Он, во-первых, не мой. А потом — секретность же, товарищ генерал.

- Ты меня за Советскую власть не агитируй. «Секретность»... Что толку с той секретности, когда завтра всё равно их штурмовики прилетают. Их-то всяко в Арсенал придётся. Говорил я: давно пора в Балашихе нормальные бараки разворачивать...

- Окто прилетает? — радостно вскинулся Коля. Он как-то прикипел к инопланетным бойцам — уж очень они были какие-то... как дети. Бойцы — отличные; в общении — дружелюбные; а себя словно не осознают. Может, оно и глупо прозвучит, но только Коля привык их опекать, что ли. Да и вообще: там, на войне, всё было проще, яснее, очевиднее. Нет, здесь тоже, конечно, ужасно интересно, здесь товарищ Сталин и вообще сердце Родины, но здесь Коля пока только в почётном карауле стоит да баллоны таскает — а там...