Виктор Дубчек - Красный падаван-2: Наш человек на небе

А только вышло по-другому, вышло вовсе и не так.

Они спустились на лифте и покинули здание через восточный выход. Неурочное время, сложная обстановка на фронте, режим секретности — народу в крепости попадалось мало. Немногочисленные бойцы охраны встречали Вейдера настороженными взглядами, но гиганта в чёрном плаще сопровождал обожаемый в войсках Рокоссовский — командующий приветливо кивал своим людям, и никому в голову не пришло бы его остановить. Вейдер с самого начала занял место во главе группы и шагал, не оглядываясь по сторонам, уверенно, как дома. Ну-c, критиковать тут сложно: именно он предоставил в распоряжение Советской стороны объект типа «Сборная гарнизонная база». Небось, думал даже, будто это как раз перед ним так восторженно вытягиваются во фрунт бойцы охраны. Дмитрий Михайлович неслышно хмыкнул себе под нос. Он шёл справа от Вейдера и чуть позади; Рокоссовский — слева и тоже отставал на полкорпуса. Журавлиным клином форсировали они площадку перед входом и плац, миновали старую баню, — барак собирались передать под мастерскую, да пока не собрались, — и вышли на «улицу Лизюкова». Весёлый хулиган Хитренко, — с подачи Мясникова, разумеется, — с бойцами своей роты развесил как-то ночью самодельные таблички на всех зданиях лагеря. Нашлось место и для «площади Победы», и для «Рокоссовского проспекта», и для «бульвара Карбышева»... «Двуулов тупик», правда, не прижился — вероятно, за непочтительностью к представителю союзников.

«А ведь целый город размахнули», подумал вдруг старый генерал, «и где — на оккупированной территории!.. В самой тьме, в самой мякотке её. Казалось бы: разгромлены, окружены — но никто не сдаётся; и потому именно и побеждает, что не сдаётся. Не верит, не признаёт разгрома — и «разгром» оборачивается дымом. Решительно: такого самоотвержения, такой геройской стойкости пусть ищут в других нациях со свечою!..» Светомаскировку в лагере соблюдали довольно условно: считалось, что те участки территории, которые нуждаются в освещении, от прицельного бомбометания и так защищены неплохо. А от «ковровых» ударов светомаскировка при любых раскладах не спасёт. Сошлись на компромиссе: использовали фонари с закреплёнными на крышке широкими брезентовыми «шляпами»; теперь в ночное время обитатели лагеря передвигались от одного тусклого конуса к другому.

А жаль: электричества реактор крепости давал — хоть залейся. Вейдер, судя по хозяйской походке, в освещении вовсе не нуждался; шагал он так широко, что старый генерал, — хоть отроду и не давал себе пощады в физкультурных упражнениях! — начал малость перехватывать воздух ртом.

Свернули на 3-ю улицу Строителей, — а ведь и правда: растёт, растёт посёлок! — и поднялись на холм. Деревья здесь давно пустили на дрова, и даже пни выкорчевали — шагалось легко.

В замёрзшей болотистой низине перед ними лежала сбитая «Тень». Со времени крушения звездолёт основательно ввяз в трясину, утвердился в земле, оброс забором, двумя будками охраны и какими-то деревянными лесами. Поверх корпуса, на гнутых жердях, раскинули задубевший брезентовый навес — для маскировки.

Большинство жителей лагеря... впрочем, большинство жителей лагеря о сбитом кораблике лишний раз и не задумывалось — таких временных навесов, палаток, будок по белорусским лесам нынче было в избытке. А те, кто всё-таки задумывался, воспринимали утонувшее в земле сооружение в первую очередь как маленький сверхсовременный лазарет. Тем более что госпитальные функции «Тень» и выполняла: в ней после тяжелейшего ранения восстанавливался и сам Карбышев.

Дмитрий Михайлович ностальгически припомнил незабвенное своё пробуждение, первую встречу с сиреневой инопланетной докторицей... Вейдер, очевидно не желая терять времени, ринулся со склона вниз, по прямой ко входу в «Тень». Генералы, обескураженно переглядываясь, — неужто не видит, что без техники задача подъёма неразрешима?.. — последовали за пришельцем. Вейдер казался... собранным. Решительным, энергичным. Чорт возьми, да живым он казался! Непонятно как, — что там разглядишь, за скафандром-то? — но видел Карбышев, что каждое движение инопланетного командующего буквально дышит рвущейся наружу силой. Каждый шаг, упрямый наклон головы, даже развевающийся за спиной чёрный плащ — Вейдер явно понимал, что собирается сделать.

«Но что тут можно сделать?», недоуменно спросил себя старый генерал, «Уж не безумен ли он?..»

В следующий миг Вейдер взмахнул рукою — и оказавшаяся на его пути конура добродушного пса по прозвищу Гитлер разлетелась в щепки. Сорванная крыша упорхнула в сторону; Гитлер, до того мирно дремавший в ошмётках старого ватника, вскочил на трясущихся лапах и, горько подвывая от обиды, ускакал во тьму вслед за крышей.

Вейдера и конуру разделяло метров десять, не меньше.

- Сухая шутка, — неодобрительно пробормотал Рокоссовский. И это мнение Дмитрий Михайлович разделял вполне: уж про фокусы того же Старкиллера в лагере знали все. Только ведь фокусы — одно дело, а ты попробуй...

Движением другой руки Вейдер смёл деревянные щиты, заслонявшие вход в «Тень». Скрепы, на которых держался брезент, осыпались в снег; ледяной полог затрепетал, пошёл волнами и опал на землю, обнажая серо

- аспидное тулово звездолёта, глаз кабины и покрытые слоем льда плоскости антенн.

- Надо людей отозвать, — негромко сказал Константин Константинович, и Карбышев понял, что Рокоссовский наконец поверил.

Старый генерал и сам, пора признаться, нечто эдакое ощутил. Вспоминал он теперь, что Старкиллер тоже пытался поднять «Тень» — и совершенно безуспешно пытался; Вейдер, однако, и вёл себя не в пример уверенней, и результатов добивался ощутимо более наглядно.

«Да как же с этим маниаком товарищ Сталин-то справляется?..», спросил себя Дмитрий Михайлович, «не-ет, с технологией дело иметь — куда как проще.»

- Никого там нет, Константин Константинович, — произнёс он вслух, — оцепление по взгоркам стоит, а мои сейчас «Сталинцев» греют. Лорд Вейдер, если трактора всё-таки нужны...

Но лорд Вейдер, явно не желая слушать, так и стоял с выставленными перед собой чёрными руками. Карбышеву почему-то казалось, что глаза пришельца сейчас закрыты.

«Может быть, у него излучатель, допустим, гравитационного поля встроен прямо в скафандр?», подумал Карбышев, «Кра-асивый фокус вышел бы. Не встречал я покамест попа, чтоб хоть в чём-нибудь да не был мошенником. И чем выше в церковной иерархии, тем отчаянней мошенство — словно эта иерархия для того и устроена, чтобы выносить наверх самую мутную пену. То у них иконы мироточат, то горы силой веры движутся... вот почти как лордушка наш нынче собирается. Эдак он нам и про собственное непорочное зачатие сейчас объявит.»