Виктор Дубчек - Красный падаван-2: Наш человек на небе

Вейдер наклонил голову и вздрогнул всем телом; плащ встрепенулся. Перчатки скафандра стали медленно сближаться, пока не соприкоснулись большими пальцами.

Ничего не происходило. Из-за дальнего холма обиженно повизгивал Гитлер.

Ладони Вейдера разомкнули кольцо и начали обратное движение — словно пришелец сразу двумя невидимыми крючками вытягивал невидимые бирюльки. Карбышев понимал, что губы пришельца сейчас шевелятся, роняя странные звуки, а пальцы плетут причудливую вязь. Он произносил Слово. Слово той силы, которую непременно предстояло постичь — ибо нет на свете силы, которую не сумел бы постичь Советский человек. Ночь потемнела. Застонал, вздрогнул железный наст под сапогами. Затрещал лёд. Огромная глыба земли, замёрзшей воды, стылой грязи начала выламываться из трясины. Несколько коротких секунд — и всё ещё пленный звездолёт поднялся и повис над болотом.

Небо наполнилось блестящей тёмной пылью.

Небо пролилось ледяным дождём.

Вейдер, решивший явить миру «Тень», протянул руки вперёд. Глыба, скрывавшая в себе звездолёт, побежала трещинами. Несколько крупных осколков, вздымая клубы морозной пыли, обрушились на землю. С хрустом осыпались куски помельче.

Ледяной дождь колотил по генералам и Вейдеру. «Тень» освобождалась из плена.

Через минуту, две, — время не всегда имеет значение, — кораблик лишился последних следов обледенения. Голый, беззащитный, но парадоксально хищный на вид висел он над землёй.

Вейдер согнул руки в локтях. «Тень» послушно потянулась вслед за чёрными перчатками своего вызволителя, а затем, повинуясь уверенному движению ладоней, мягко опустилась на место бывшей собачьей конуры. Негромкий, протяжный и невыразимо тоскливый вой пронёсся над болотом. Начавшись с невнятного стона, этот звук постепенно перешёл в глухой рёв и опять сник до щемящего сердце стенания. Воздух наполнился им, но откуда он шёл, определить было невозможно — хитрый Гитлер прятался надёжно.

Рокоссовский как-то смущённо посмотрел на Карбышева, словно искал поддержки.

- Болота иной раз издают очень странные звуки, — сказал Дмитрий Михайлович.

Ему тоже было неловко за невоспитанного пса... за недоверие к Вейдеру ему было неловко. Кроме того, Карбышев чувствовал себя сконфуженно: он не мог предложить чёткого материалистического объяснения тому, что сейчас увидал.

«Не ожидали мы с таким столкнуться», подумал старый генерал, «Думали: проводим, примеримся, оценим фронт работ... Но всё-таки — как? Особый тяговый луч? Внутренняя неонка? Завёл поле под кораблик, дистанционно...»

Пришелец стоял, широко расставив резиновые сапоги и сложив на груди массивные руки; чёрный плащ за его спиной медленно успокаивался. Во тьме низины копошились встревоженные бойцы; другие, разбуженные треском льда и сотрясением земли, торопились со стороны лагеря.

- Лорд Вейдер, — сказал Рокоссовский, — предлагаю пройти в крепость: Вам приготовлено помещение для отдыха и приёма пищи. Я прослежу за тем, чтобы звездолёт взяли под надёжную охрану. Утром мы приступим к ремонту...

- «Тенью» займутся Имперские техники, — глухо отозвался Вейдер, — немедленно. Командование кораблём примет капитан Эклипс. Я возвращаюсь в цитадель Владыки... Иванова.

Он развернулся на взгорке, так резко, что тяжёлый плащ хлестнул Карбышева по ногам.

Пришелец в скафандре успел сделать всего один шаг по направлению к крепости; земля содрогнулась снова, — на этот раз куда болезненней, жёстче, — и одна из секций шестого этажа базы вывернулась наружу лепестками рваного металла. Взрыв расцветил стены резким голубым огнём; по ушам ударила звуковая волна. Из покалеченной секции, кувыркаясь, летели обломки внутреннего убранства.

- Маслов!.. — проговорил Рокоссовский, бледнея. — Оперативный центр...

- Этот — Резервный. Основной оперативный центр располагался в надстройке. Как и Главный мостик.

- Почему — «располагался»? — с любопытством уточнил Коля.

- Потому что надстройка уничтожена, — с еле заметным вызовом в голосе ответил капитан Игнази.

«Ясное дело», подумал Коля, «кому охота признавать, что звездолёт-то твой, прямо скажем... того.»

- И что, вы совсем без мостика теперь?

- Резервный оперативный центр рассчитан на выполнение функций и мостика тоже. Просто... в ближайшее время «Палач» не собирается маневрировать.

- А я бы, кстати, звездолёт от Берлина отогнал, — сказал Коля, обдумывая информацию. — Мало ли, упадёт случайно.

- Не упадёт, — с лёгкой усмешкой ответил капитан. — Корабль не настолько серьёзно повреждён, Лорд Половинкин.

«Лорд Половинкин» спорить не стал: ещё подумают, будто он в звездолётах совсем не разбирается. Капитан Таус Игнази сразу Коле не понравился — но он всё же был капитаном. И не где-нибудь — на «Палаче». Видывал Коля пароходиков, всяких видывал. Но такого... На подлёте, когда худой прапорщик повёл грузовик по широкой дуге вокруг линкора, у Половинкина прямо дух перехватило — до того здоровый корабль оказался. Огромный просто. Чудовищный. И сразу видно — боевой, боевее не бывает.

Коля прилип к стеклу и смотрел, смотрел, смотрел, как из-за края окна медленно выплывает громада «Палача» — чёрная, серая, стальная... Корабль был мрачен, отдельные голубоватые огоньки по периметру лишь подчёркивали эту бесконечную темень. Корабль был остр, как штык. Корабль был... Ранен?

Может, конечно, Коля что-то там себе и навоображал, — где ему было научиться разбираться в звездолётах, — только чудилось ему в грозных обводах линкора нечто такое... ну, трагическое. Как у оперной красавицы Виолетты, которая отдала себя в чужие руки, а потому упала и погибла. Глупо, конечно, думать так о космическом корабле... «Палач» приближался, и Коля всё отчётливей видел уродливый грязный обрубок в верхней части корпуса, вздутые плиты брони, иссечённые обломки внешних антенн и радаров. Редкие огоньки суетились в нескольких местах — очевидно, дроиды-электросварщики; огоньков было так мало, что лучше б и вовсе не было.

Половинкин вспомнил, что на сварку нельзя смотреть незащищённым глазом и перевёл взгляд выше, к обводу корпуса. «Палач» сейчас находился по другую сторону от Солнца, в тени, но виделся вполне отчётливо. То ли часть солнечных лучей преломлялась в атмосфере, то ли звёздного света хватало... ах ты, чорт, тут же ещё Луна где-то должна быть, от неё, наверное, отражается... Коля пошарил взглядом в пустоте, но Луны не обнаружил. Эх, вот бы и правда повесить над СССР огромные спутники-зеркала, чтобы навсегда рассеять ночной мрак! Как тоже в одной книжке... как же она называлась?.. Да не важно теперь: он переживал приключение, более фантастичное, чем любая прочитанная фантастика.