Александр Михайловский - Крымский излом: Крымский излом. Прорыв на Донбасс. Ветер с востока [сборник]

6 февраля 1942 года, утро.

Таврия, окрестности пос. Чаплинка

Помощник и личный представитель президента США

Гарри Ллойд Гопкинс

Вождь большевиков сдержал свое слово. Не прошло и суток с того разговора, а наша делегация уже бродит по полю битвы под Чаплинкой. Общее впечатление ужасное – в смысле ужасное для немцев. Всюду трупы, трупы, трупы… Убитые одеты в серые шинели солдат вермахта, черные комбинезоны панцерваффе.

Ледяной ветер и низкая поземка, я зябну даже в теплом русском полушубке и меховой шапке. Эту одежду выдали всем членам делегации перед поездкой на фронт. В том тонком модном пальто и шляпе, в которых я прилетел из Вашингтона, я бы давно околел на таком ветру. А каково было немцам? Сопровождающий нас русский полковник Иванченко заявил, что у Красной Армии пока еще не дошли руки до расчистки этого поля от трупов немецких солдат и обломков техники.

Видно, что полковник горд оказанной ему честью сопровождать нашу делегацию, и кроме того, он сам удивлен представшей перед нами картиной. Стоя на этом поле, я вижу, что дядюшка Джо совсем не блефовал – русские способны самостоятельно разгромить немцев, не за год, так за два точно. Наши же дела на Тихом океане совсем плохи, и все ресурсы идут туда. С каждым днем обстановка все хуже и хуже, проклятые джапы готовятся к высадке в Новой Гвинее, бои идут в джунглях Бирмы, пала Манила, и положение нашей армии на Филиппинах безнадежно, японские войска подступили к Сингапуру. Прекрасно обученная и фанатичная армия японского императора стоит уже на пороге Индии и Австралии.

Мы, англосаксы, сами себе создали этого монстра, который, вкусив крови, обрушился на своих создателей. Вероломное нападение на русский флот в Порт-Артуре 9 февраля 1904 года стало прологом к Дню позора 7 декабря 1941 года. Наши правители были слепы, как кроты. Ведь сколько волка ни корми, тот однажды вспомнит, что он хищник, и вцепится клыками в твое горло. Что мне докладывать Фрэнки, когда мы вернемся в Москву?

Я пнул гусеницу сгоревшего немецкого танка. Когда-то он был обычным PzKpfw IVD, с короткой, как гаванская сигара, пушкой. А сейчас он всего лишь обгорелый кусок металлолома. Русский крупнокалиберный снаряд пробил лобовой лист и, пройдя через боевое отделение, выбросил исковерканный мотор через корму на закопченный снег. Что бы мне сказали души тех пяти немцев, которых этот снаряд в мгновение ока отправил в лучший мир? Я горько усмехнулся. Что они могут сказать, кроме самого простого: «Гарри, не связывайся с этими парнями. Да, они кажутся добродушными увальнями, любящими баню, водку и грудастых баб. Но на самом деле это не так, Гарри, на самом деле это люди-оборотни, по зову военной трубы превращающиеся в беспощадных берсерков. Не связывайся с ними, Гарри».

Деликатное покашливание отвлекло меня от общения с душами немцев. Я обернулся. Это был полковник Рендолл, возглавляющий военную часть нашей делегации.

– Сэр, мы можем говорить?

– Да, полковник, – кивнул я, – вы что-нибудь выяснили?

– Так точно, сэр! – ответил полковник. – Русские довольно разговорчивы, а первый лейтенант Томпсон, мать которого родом из России, прекрасно говорит по-русски. Кроме того, сэр, мы с ним облазили все это чертово поле буквально на четвереньках.

– Слушаю вас, Рендолл, – сказал я. – Это поле просто подавляет своей монументальностью.

Полковник почесал гладко выбритый подбородок.

– Сэр, со всей ответственностью могу заявить, дело тут нечисто.

– Что вы имеете в виду, полковник? – насторожился я.

– Вот смотрите, сэр, – мой собеседник кивнул на подбитый немецкий танк, возле которого мы стояли. – Этого парня приголубили из двенадцатисантиметровой танковой пушки.

– Полковник, а почему вы считаете, что пушка была танковой? – усомнился я. – У русских есть прекрасная пушка-гаубица примерно такого же калибра.

– Да, сэр, это так, но… – полковник Рэндолл кивнул в сторону русского села, – мы с Томпсоном облазили там все, и не нашли следов гаубичной батареи указанного калибра, выдвинутой на прямую наводку. Зато прямо по оси дороги мы нашли место, с которого велся огонь… Сэр, это или полноценный танк, или, по крайней мере, казематная самоходная пушка. Русские собрали гильзы, но подтаявший и окаменевший снег сохранил отпечатки.

– Вы уверены?

– Так точно, сэр, уверен, – кивнул полковник. – Более того, Томпсон считает, что соплеменники его матери нарочно не стали затирать все следы. Они хотят, чтобы мы знали… сами. Помните, во вчерашнем фильме…

– В каком именно, полковник? – переспросил я. Дело в том, что вчера в посольстве мы смотрели два фильма, фактически на одну и ту же тему. Один был специально для нас доставлен из Кремля и назывался «Разгром сводной танковой группы Гудериана», а другой был привезен на самолете из Анкары, его снимали сотрудники нашего посольства в Турции во время прохождения по Босфору русской эскадры.

– В первом, сэр, который о разгроме Гудериана. Там на мгновение мелькнула группа слишком уж необычных танков, – полковник замялся, – буквально несколько кадров, и очень издалека. Такие низкие, широкие машины, со сплющенными башнями и длинноствольными пушками. А дальше оператор снимал только, как один за другим вспыхивают немецкие танки. Сэр, я думаю, что это все-таки дело рук «старших братьев».

– Что за «старшие братья», Джеймс? – встрепенулся я. – Никогда не слышал о них!

Рэндолл вздохнул.

– Это все мой начальник, сэр, генерал Билл Донован, это его гипотеза.

– Какая гипотеза, полковник, можно поподробнее? – Неожиданно у меня закололо в боку. – Я тут в потемках должен разгадывать русские ребусы, а армия скрывает от меня и президента какие-то сведения?

– Никак нет, сэр, ничего мы не скрываем, – полковник изобразил на лице маску оскорбленной невинности. – Просто мы немного лучше разбираемся в военных делах, чем гражданские. Ведь удивителен не только этот показательный погром, который русские устроили джерри, удивительны все события, случившиеся в этих краях после четвертого января. Волосы дыбом встают, когда начинаешь понимать масштабы событий. Одно уничтожение всего люфтваффе на южном фронте за одну ночь является величайшей тайной. Знаете, что русские отвечают на этот вопрос? Что, мол, действовала авиагруппа особого назначения Резерва Ставки Верховного Командования.

Потом Гудериану не повезло на этом поле лоб в лоб встретиться с тяжелой механизированной бригадой того же особого назначения из резерва той же Ставки. Через Босфор в Средиземное море, потом в Атлантику вышла эскадра того же особого назначения…

Сэр, это все внешнее, но русские со своим плановым хозяйством тяготеют к порядку и классификации. Что может быть общего между флотской эскадрой, авиационной частью и механизированным соединением, маркированными «осназ РГК»?