Сергей Зеленин - Реинкарнация

— Понятно… В принципе согласен. Но, только что бы! Ну, ты меня понял…

— Конечно! Про тебя — даже намёка не будет! Всё через меня!

— И, что для этого от меня надо?

— Немного денег — купить им, для прикрытия, какую-нибудь забегаловку. Я этого Лжеабдуллу как надо проинструктирую — а дальше всё само собой — как по маслу, пойдёт!

— …Я вот, чё то не пойму! Мент ты или…

— А менты и бандиты — две стороны одной медали, Во… Тьфу ты, бл…! Дима!

— ???

— Слышал выражение «организованная преступность»?

— !!!

— А что, это такое? Как ты думаешь?

— Да, уж теперь и не знаю, что думать… Просвети!

— Организованную преступность организует сама власть, чтоб ею бороться с неорганизованной!

— …Да, ты что?! Ну, спасибо… Сам бы, хрен догадался!

Ну, а что? Если это верно, то тогда понятно, почему организованная преступность непобедима: как может власть победить ею же организованную структуру?!

— …Кстати, — помолчав и хорошенько подумав добавил Опер, — Лукич, этот… Тип, ещё тот. Я думаю, что если это дело оставить так, как оно есть, то…

Опер посмотрел мне в глаза совершенно трезвым взглядом:

— Надеюсь, ты меня понял… Не кусаются только мёртвые.

…Уже на Постоялом дворе Спец — наедине, тоже сказал мне про то же:

— Ошибка, Шеф! Самый опасный враг — это тот, которого унизили, но не добили. А этот тип, насколько я понимаю в подобных делах, не успокоится! Могут быть проблемы, Шеф!

Тут я вспомнил, что из всех живущих в девятнадцатом веке, только Лукич — даже не зная лично, обозвал меня самозванцем! По словам Ваньки Левши… Кстати, в протоколах «допросах» про моё самозванство ни слова — а, сам я спрашивать не стал… Чтоб не заострять: «А, почему он этим интересуется? А, может и, вправду…?! А?!»

— Что ты предлагаешь?

— Я ничего не предлагаю… Но, ты согласен, Шеф, что это проблема?

— Согласен! Это проблема!

Спец ничего больше не сказал на эту тему, но меня обуяло какое-то непонятное беспокойство…

…Когда мы вернулись на Постоялый двор — практически ночью уже, лузероватые налётчики были на грани помешательства! До того их довели издевательства «отморозков». Подростки, вообще — в подобных делах очень неуёмную фантазию имеют! Хотя, надо признать — дисциплина, вбиваемая в них попаданцами «силового блока» дала о себе знать — никого не покалечили!

Решив, что с них достаточно, мы их отпустили, «на посошок» надавав по шее наиболее непонравившимся…. Лошадей и ломовые телеги, естественно, «реквизировали». Нам самим пригодятся!

Лишь Лжеабдуллу Опер задержал на пару часиков, для «оперативной разработки», запершись с ним в одном из помещений. После беседы, Опер удовлетворённо потёр руки:

— Ну вот и, первый мой персональный стукачок в этом городе! Даст Бог, не последний…

…Забегая немного вперёд, скажу, что да! В ближайшем обозримом будущем, Лжеабдуллой будет куплена неподалёку от Ярмарки одна «забегаловка» — под вид трактира. Которую, Опер — знаток и большой любитель русского шансона, привел в надлежащий вид, отремонтировал и назвал «Шумный Балаган».

В «Шумном Балагане» — попозже, любил «..собираться и, попить отменно, всяческий народ…». В основном — «жулики, бандиты, воры всех мастей…». Кто-то приходил туда «…напиться», кто-то — «…подраться», а люди Опера приходили туда, «…зарядив свой наган» — «ТТ», в смысле, «…послушать свежих новостей»…

…Тут же — ночью уже, с участием «отморозков», был взят на «абордаж» пароход с украденным у меня хабаром. Через день, прижатый к стене неопровержимыми доказательствами и свидетельскими показаниями, хозяин этого парохода подписал купчую на меня и, ещё считал — что очень легко отделался!

Я внимательно изучил доставшееся мне «трофейное» судно… Это был так называемый в народе «самолёт», то есть — речной грузопассажирский пароход, ранее принадлежащий большому пароходному обществу, которое так и называлось — «Самолёт».

Внешне такие грузо-пассажирские суда во многом были похожи на буксиры и, к этому времени уже морально устарели. Покупали их в Бельгии в разобранном виде и потом собирали в Твери в специально построенных судосборочных мастерских. «Отвёрточное производство» не в двадцать первом веке выдумали!

Это были однопалубные суда, со стальным — длинной около полусотни метров, корпусом, с двумя гребными колесами по бортам и двумя высокими трубами. Простые пассажиры сидели прямо на палубе под открытым небом. Для «ВИП-персон» в корпусе парохода были устроены по одной общей мужской и женской каюте с мягкими диванами. Освещались каюты керосиновыми лампами и, в непогоду отапливались железными печками, типа буржуек. Конечно, полтора века назад пароходная публика была не особо привередлива…

Осадка у пароходов такого типа была небольшая, и они хорошо ходили по мелководью. По Волге они доходили аж до Ржева, а по Оке — даже, до Рязани!

В данный промежуток времени пароходное общество «Самолёт» переоснащалось на так называемых «американцев» — более современные двухпалубные пароходы, а старые, но ещё вполне исправные суда активно распродавало.… Вот так и, обзавёлся этим пароходом его прежний владелец…

А мне что с ним делать?

У меня и, так забот полон рот, а тут ещё заниматься почти незнакомым мне делом… Не, не пойдёт! Подумав и, поуговаривав с неделю братьев Блаженновых, я создал с ними акционерное пароходное общество. Как его назвать я долго не думал! Раз на Руси есть пароходное общество «Самолёт», то почему б — там же, не быть новому акционерному пароходному обществу «Ракета»?!

Кстати, старое название этого парохода мне сильно не понравилось… «Нимфа» — что это за название?! Какие-то, ассоциации нехорошие навеивает [94] Если кто не знает, то в «Двенадцати стульях» — ещё не написанного Ильфом и Петровым, так называлась похоронная фирма… …

Назову-ка я этот пароход… Придумал! Назову-ка я этот пароход — «Монтана»!

— А почему, «Монтана»? — спросил, сперва почесав затылок, один из братьев, — что это такое?

— ООО!!! «Монтана» — это, ПИЗ…ЕЦ!!!

Вопросов, больше не было…

Сразу же решили с братьями, что их старый пароход мы будем использовать для сугубо «внутренних» рейсов — то есть от Нижнего до Новой Пристани близ Старой Паромной Переправе и, до Лесоповала, а вновь приобретённый — на дальняке… То есть, за зиму переделаем в танкер и будем на нём возить бензин.

…Ну, это всё потом. А сейчас встал вопрос, что делать с Ваней Левшой? Тут я сильно завис… Ладно, оставим решение этого вопроса на утро. Утро вечера мудренее…

С утра этот вопрос решить не удалось, потому что нагрянула полиция — для следственных мероприятий. Что, за кипеж!? Оказывается, Лукич ночью сломал себе шею, упав с лестницы! Спец, в ответ на мой вопросительный взгляд, только недоумённо развёл руками, типа: знать не знаю, в первый раз слышу и безутешно скорблю вместе с вами… Врёт! Нутром чую — врёт! Ну, вот… Вот и, первый труппешник на моей совести! Теперь придётся с этим жить… А, сколько их ещё будет?! Эххх-хех-хехххех…