Райан Гродин - Волк за волка [litres]

Сколько? Четыре секунды? Пять секунд? Больше?

Мотоцикл отчаянно пыхтел по направлению ко второму, финальному повороту. Мост и победа. Двигатель медленно тащился со скоростью тяжеловоза, цокая вперед сонными толчками.

И этого было недостаточно.

Лука, чей двигатель полностью оправился от того же поворота, прорвался мимо нее – размытое пятно коричневой кожи – пересекая финишную прямую под сотрясающий землю рев толпы. Яэль пыталась не позволить виду, звуку потрясти ее, пока понукала двигатель.

Щелк. Щелк. Щелк – выдал акселератор ее «Рикуо». Слишком уставший, слишком злой, слишком беспомощный, чтобы продолжать.

Секунды потянулись как часы, как целая жизнь. Каждая, как собственная маленькая смерть.

1, 2, 3, 4, 5.

Она не достигла черты.

6, 7, 8. (Еще одна смерть и еще, и еще.)

Яэль закатилась за ворота императорского дворца и остановила свой мотоцикл. Двигатель дернулся, зашипел, умер, когда она отпустила сцепление, но крики не прекращались. Они ревели и разлетались и съедали ночь, как статические помехи телевидения.

Такео следующим прокатился за ворота, весь горящее снаряжение и разочарование. (В действительности, у него не было шансов, но такова была сила надежды, ее крайняя жестокость). После навалились другие гонщики. Ивао, Таро и Ральф быстро пронеслись мимо. Спустя несколько минут последовали Масару, Рёко и Карл. А потом появились отстающие: Ларс и Исаму. Но это не имело значения.

Не имело значения.

Победитель был только один, и им была не Яэль. Они не объявят официально победителя десятой Гонки Оси, пока все не прибудут. Пока Феликс и ее старый «Рикуо» не появились два с половиной часа спустя, заявившись двенадцатыми. Но Лука уже был окружен толпой – камеры «Рейхссендера» и чиновники устремились к нему. На лице золотого мальчика Рейха сияли улыбкой прямые белые зубы, когда он смотрел в камеру.

Яэль не могла двигаться (она была неподвижной, сплошная неподвижность). Она сидела на мертвом «Рикуо» и смотрела, как Лука Лёве снял свое снаряжение и громко дышал в микрофон. Вокруг нее остальные гонщики припарковали свои байки и раздевались: шлемы, очки, перчатки. Но она никак не мог оторвать глаз от Луки. Юноши, который в настоящее время был в центре всего.

Она должна была продолжать его ненавидеть.

Но все, что она могла сейчас чувствовать, было… ничего.

Пустые пространства внутри нее снова открывались – тонкая и широкая паутина. Яэль падала сквозь нее, ухватывая только обрывки мыслей и слов. Она могла зацепиться только за три из них:

Все.

Было.

Напрасно.

Всё это. Зря. Она провалила свою миссию. Подвела Райнигера, Хенрику, Влада. Подвела Аарона-Клауса, бабушку, маму, Мириам. Подвела молодого партизана за дверью цвета бычьей крови в Риме. Подвела лысеющего старика в кальянной. Подвела слишком многих, и не сосчитать.

Она ничего не изменила.

Мозг Яэль скребся, пытаясь найти лазейку. Что-нибудь. Хоть что-нибудь.

Она может украсть лицо и кимоно одной из прислуживающих девушек, проскользнуть на Бал Победителя с подносом отравленных закусок. Но это не сработает. Охрана фюрера была слишком плотной. Охранники СС, которые окружали Гитлера, всегда сами приносили ему блюда: еду, завезенную из отборных ферм Рейха и приготовленную под строгим надзором.

Возможно, она сможет замаскироваться под жену одного из чиновников. Однако фюрер никогда не танцевал ни с одной из них. Даже с императрицей Нагако. Адель Вольф была единственным исключением из этого правила. Единственным лицом, которому он когда-либо позволил приблизиться.

Если она попытается оборвать его жизнь издалека – бросить нож, спустить курок и надеяться, что он пронзит его всегда настороженную человеческую броню, надеяться, что он поразит ничто в его сердце – то шансов на успех было мало. Безусловно она будет в конечном итоге окружена СС и будет подвергнута медленным пыткам для получения информации. Ее будут резать на маленькие кусочки в подземелье, пока она будет выкрикивать имена и адреса Сопротивления.

Кроме того, теперь, когда она проиграла гонку, Райнигер и Хенрика не будут готовы… они думают, что она сядет на обратный рейс в Германию (как ей предписывал поступить в таком случае протокол миссии). Если Яэль попытается проникнуть на бал сейчас, Сопротивление будет застигнуто врасплох, их единство исчезнет.

Пойти на Бал Победителя в качестве Адель Вольф можно было только в одном случае.

– Кажется, мы оба полны сюрпризов сегодня. – Голос, выдернувший ее из составления планов, был похож на рюмку рома – теплый, вызывающий жжение во всем пищеводе. Яэль подняла взгляд и увидела Луку перед своим байком: он положил обе руки на ее руль, наклонился через переднее колесо. Стена камер «Рейхссендера» стояла на приличном расстоянии за ним, их луковичные объективы были направлены на пару.

Яэль гадала, видела ли это Хенрика, или она уже отключила телевидение.

– Ты… – Что она могла сказать? Какие слова подходили для такого огромного проигрыша? Такого глубокого гнева? – Ты обманул меня, – все, что она смогла ответить.

– Да ладно, фройляйн, не прикидывайся, – фыркнул Лука. – Не притворяйся, что ты не сделала то же самое в прошлом году, оставив меня с окровавленной головой и еще более окровавленным сердцем, в то время как ты шла за победой. Я всего лишь поступил по справедливости: забрал то, что ты украла у меня. Предательство за предательство. Победа за победу. Только я сделал это с гораздо меньшей кровью.

– И я должна быть благодарна? – прошипела Яэль. Жар, который она почувствовала при первом взгляде на него, вернулся: захватывающий, растущий. Близко, слишком близко к мощи цистерны с топливом.

– Я бы не посмел зайти так далеко, – сказал Лука, дернув слишком темной бровью. Он практически перегнулся над ее рулем, сев верхом на переднее колесо. Яэль не могла не пофантазировать, как запускает двигатель, трогается с места, наблюдая, как эта проклятая ухмылка сползает с его лица.

Он продолжал:

– Разве ты не понимаешь? Ты и я, мы теперь квиты. Ну, почти квиты. – Он перебил сам себя. – Ты все еще должна мне услугу.

Услугу? УСЛУГУ? Если бы он только знал, насколько близка она была к тому, чтобы на самом деле включить зажигание двигателя. Выпустить черноту. Вместо этого Яэль впихнула ярость в свой ответ.

– Ты долбаный придурок, если на самом деле думаешь, что я окажу тебе…

– Пойди со мной на Бал Победителя, – сказал он.

У Яэль ушла минута, чтобы переварить его приглашение, учитывая, что он сказал его так спокойно, поливая угли ее собственных слов.

– Он был такой скучный в последний раз. Все эти сотрудники, и чиновники, и выступления… – Лука вздохнул и откинулся назад. Его руки по-прежнему держались за ее руль, скручивая безжизненный газ и сжимая бесполезный тормоз. – Мы могли бы повеселиться. Это будет новый старт для нас.