Иван Басловяк - Морпех. Русский Уругвай [litres]

– Воевода! – услышал я его шепот. – Троих я ножами метательными достану, а потом – в сабли оставшихся!

– Нет, Маркел. Убивать нам их нельзя, не пришло еще время. А вот чуток кровей пустить, гонор остудить и заставить себя уважать – это можно!

– Эй, кабальеро! – крикнул я. – Эта дорога по этой дороге идет? Она такая узкая! Уступите нам проход, раздвиньтесь в стороны!

– Ха! Почему это мы должны тебе дорогу уступать, варвар? – воскликнул один из испанцев, явно лидер в этой стае молодой борзоты. – Это ты шагай вдоль стеночки, дикий рус! Ты здесь никто!

– Ну, если вы не знаете меня, то представлюсь: граф Морпеховский, вассал и джефе милитари (военачальник) герцога Северского, родственника генерал-губернатора земель этих, гранда Адолфо.

– Ух, какие громкие титулы у этих русов! Вы слышите, кабальеро? Иностранцы нам, потомственным кастильским дворянам, тычут в лицо своими варварскими титулами, полученными от их варварского царя!

Щенок явно провоцировал меня, оскорбляя все, что было мне дорого. И рассчитывал на свою безнаказанность: утрут, думал, русские от его плевков рожи плебейские, да и побредут восвояси. То, что мы можем ответить оружием на оскорбление, хам даже в рассчет не брал. А зря!

Я, сунув большие пальцы рук за широкий ремень и оттопырив локти, став тем самым чуть ли не вдвое шире, вальяжной походкой пошел вперед. Маркел, прикрывая мне спину, шел следом. Испанцы переглянулись, но расходиться не стали. А я шел, и останавливаться не собирался. Шел прямо на зачинщика этой, как он думал, «шалости». Лишь в последний момент, когда до «шалуна» оставалось всего полшага, а я этот шаг уже начал делать, он, избегая удара моего плеча, отпрыгнул в сторону и воскликнул:

– Эй, рус! Тебя, видно, вежливости в твоем диком крае не учили? Так здесь научат!

Я резко развернулся и уперся взглядом в наглые глазенки. Не ожидавший такого испанец сделал шаг назад и схватился за эфес шпаги. То же самое сделали и его спутники.

– Чего вы хотите? Подраться? Так нападайте! Только сначала пара вопросов. Вы сегодня были в церкви? Причастились, получили отпущение грехов?

– Зачем нам это да еще сегодня?! – воскликнул зачинщик.

– Ну, затем, что вы, детки, выбрали день своей смерти. Вы оскорбили меня – графа, моего сюзерена и моего царя. Обязаны за это ответить! Такие оскорбления смываются только кровью, вам об этом должно быть хорошо известно – отцы учили. Кстати, об отцах, если они у вас есть: с родственниками-то хотя бы попрощались? И еще вопрос, последний, но очень интимный: девственников-то нет ли среди вас? А то умрет такой, виргинный, так и не узнав, где у девки что и как.

Испанцы были ошарашены моим наездом и стояли, переглядываясь. Вступать в серьезную схватку задиры не собирались. Это я из их глупых головенок уже выудил. Им просто хотелось покуражиться, унизить русских. А те, как они были уверены, проглотят оскорбления и отступят, уклонившись от схватки. Но вместо молчаливого бегства варваров приходится выслушивать такие их заявления. Ну что ж. Шутки в сторону!

Шпаги выдернуты из ножен, острия смотрят в мою сторону. Испанцы в этом времени считаются лучшими бойцами шпагой, чем кто-либо другой. В их стиле боя много хитроумных трюков. Но они изучают только одну уловку и две защиты, заучив которые человек с небольшим опытом за очень короткое время может достигнуть совершенства, почувствовать себя настоящим бойцом и начать утолять страсть к поединкам. Об этом говорил сержант морской пехоты с захваченного мной испанского галеона. После того, как я «промыл» мозги всем оставшимся в живых испанцам, князь Северский взял их на службу. А я стал брать уроки фехтования у этого сержанта, оказавшегося мастером клинка и знавшим гораздо больше приемов защиты и нападения, чем многие именитые дворяне этого времени. Моя сабля хороша в конном бою, в свалке, но не для фехтовального поединка. Тяжеловата по сравнению со шпагой, рубиться удобно, а плести в воздухе кружева, пряча за уловками настоящий выпад – нет. Потому я взял с собой шпагу почившего капитана найденного нами на просторах Атлантики бесхозного корабля. Теперь она висела на моей перевязи, а стилет капитанский прятался за голенищем левого сапога. Но вынимать оружие я не торопился.

– И что же, благородные кабальеро будут нападать все вместе на двоих прохожих? А как же дуэльный кодекс? Или вы его не читали? Ну, если читать не умеете, так попросили бы кого из слуг хотя бы рассказать о нем! Или по одному со мной биться опасаетесь?

– Нет, не опасаемся! – воскликнул зачинщик и прыгнул в мою сторону. Моя-то шпага все еще была в ножнах, и он торопился воспользоваться этим своим, как он думал, преимуществом. Но споткнулся и с размаха рухнул на камни мостовой.

– Остановись, кабальеро, Бог против тебя! Это Его знак, что сегодня ты можешь увидеть свою кровь на моем клинке.

С этими словами я выхватил шпагу. Без замаха, а как продолжение движения выхватывания, я нанес рубящий удар снизу. Задира успел вскочить на колени, но не уклониться. Кончик моей шпаги рассек ему мочку левого уха. Пустяшная царапина, но кровь полилась ручьем, будто я ему горло перерезал. Задира взвизгнул и схватился за ухо, друзья его дружно ахнули. Двое подбежали к раненому, а двое кинулись на меня и Маркела. Холоп поступил просто и всадил метательный нож в ногу выше колена напавшему на него, а я скрестил клинки с другим. Хотел бы я убить его, так убил бы первым выпадом, «на подлете». Мальчишка был храбр, но увидев кровь своего вожака, щедро залившую его шею и грудь, почему-то решил, что и он сейчас падет, пронзенный моей шпагой. Это была его первая настоящая схватка! И он откровенно растерялся. Но воспитание и понятия о чести толкнули его вперед, хотя из головы вмиг улетучились все наработанные с учителем приемы фехтования. Крича от ужаса, он бегом бросился на меня. Молодец! Из него выйдет настоящий воин, если за ум возьмется, и не будет идти на поводу у всяких тупоголовых «лидеров».

Сильным ударом я отклонил клинок мальчишки влево и, шагнув ему навстречу, обратным ходом своего клинка чиркнул его по лбу. Появился сразу закровянивший порез. Длинный и глубокий. Хороший шрам получится! Отлично видимое напоминание думать прежде, чем делать. Мальчишка вскрикнул и отскочил, увеличивая дистанцию. И выставил шпагу перед собой. Видимо, все же сработал какой-то рефлекс, и он наконец-то принял подобающую началу поединка позицию. Корпус выпрямил, встал вполоборота. Приготовился отважно встретить мою атаку. Была б классическая стойка, если бы еще и левую руку заложил за спину. Но рука занята платком, прижатым ко лбу. Кровь-то глазки заливает, видеть мешает. Да и больно это, острым лезвием по нежной кожице! Вот и постой так, храбрый дурачок, подумай. Нападать я не буду, свое ты уже получил.