Иван Басловяк - Морпех. Русский Уругвай [litres]

Дома меня ждала солидная куча иностранной валюты. Убрав с нее сейф и ящик, принялся разгребать денежный завал. Но сначала нашел на антресолях старые чемоданы. Вытряхнув из них всякое разное, что вроде, как и не нужно уже, но вдруг когда понадобится, стал складывать добычу, сортируя по происхождению и номиналу. Трех чемоданов не хватило. Пришлось шарить по квартире, выискивая подходящую тару. Нашел два рюкзака, с которыми мы с отцом на рыбалку ездили, большую хозяйственную сумку, кейс матери и мой школьный портфель. Объемов опять не хватило, даже бельевая корзина, принесенная из ванной комнаты, мало помогла. Порывшись в самой глубине кладовки, обнаружил четыре пыльных мешка из-под картошки. Вот теперь упаковал все. Сколько денег утащил у прибалтов, даже не пытался подсчитать. Но на взгляд, вес и объем – что-то около пятидесяти миллионов долларов. Евро почему-то меньше. Всего один мешок набрался. Долларами буду расплачиваться в веке двадцатом, а в двадцать первом радужными бумажками Евросоюза. Они по отношению к рублю, после введения санкций, дорого стоят.

Осталось провести ревизию сейфу и железному ящику. Достал отцовский слесарный инструмент прикинул, что за замок стоит на ящике, и из куска проволоки выгнул отмычку. И какой же слесарь ими не умеет пользоваться? Только тот, у кого соседи и знакомые ключей не теряют. А у нас в доме жили десятка полтора бабушек, что хоть и не часто, но это практиковали. И шли за помощью к моему отцу. От него и я научился. Вот и пригодилось сейчас: замок открылся, явив моему взору несколько сшитых пачек стандартных листов А4 со столбцами, как я понял, номеров купюр. На первом листе каждой пачки была напечатана сопроводиловка, в которой указывалась сумма, количество, номинал и номера купюр, а так же номер отделения банка, куда эти деньги направлялись. В мои руки попали как оригиналы, так и копии документов, которые должны были остаться в банке. Чудесно! Могу свободно расплачиваться умыкнутыми бумажками где угодно: не будет в розыске их номеров.

Так, остался сейф. Его замок я отмычкой не вскрою. Придется резать, хоть и жаль. Вытащил его на середину комнаты, чтобы искры от плавящегося металла пожара мне не наделали, и заметил какую-то надпись на стенке, выцарапанную чем-то острым. Пригляделся. Буквы и цифры. Кто-то забывчивый нацарапал код замка. Вот олень! Неужели там во всех банках такие работнички присутствуют, или мне только в этом повезло?! Быстро набрал комбинацию. Внутри обнаружил две деревянные коробки. В одной – россыпь самоцветов: ограненные рубины, алмазы, сапфиры. Добрая жменька! И камушки в 3–4 карата. Но сразило меня содержимое большой плоской коробки темно-вишневого цвета. На черной бархатной обивке лежал бриллиантовый гарнитур: диадема, колье, серьги и перстень. Вот это я удачно порезвился!

Аккуратно закрыл коробку, положил в сейф и захлопнул дверку. Потом взял напильник и тщательно зацарапал код замка. Я его знаю, а еще кому – не обязательно. Взялся за папки-скоросшиватели. Было их десятка полтора. Довольно старые, достаточно пухлые. С грифом «Секретно» и «Хранить вечно» в верхних углах. А в центре – «Архив КГБ Латвийской ССР». Вот это да! А каким образом в денежном хранилище коммерческого банка оказались эти документы? По любому, при развале конторы их должны были уничтожить. Чтобы врагу секреты не достались, какими бы они ни были. Но… Видно, враг был уже внутри системы. Не раскрывая папок, сунул их в железный ящик. Так же отмычкой закрыл замок. Открыл портал в мое личное казнохранилище под домом в Новороссийске Уругвайском. Переправил туда всю свою добычу, включая снятую с полицейских. В этом времени оставил только тысяч десять долларов, столько же евро и прихваченный у банковского охранника «Глок». Машинка действительно хорошая, калибр 9 мм, австрийского производства, магазин на 17 патронов. Все лучше ПМ-а. только с патронами напряженка. Разобрал австрийца, почистил, собрал, попробовал мягкость спуска, вставил магазин. Сунул в ящик стола. Пусть здесь полежит. В этом времени и месте, думаю, он мне не понадобится.

Утром проснулся в отличном расположении духа. Вспомнив вчерашнее приключение, широко улыбнулся. Вот ведь гнусный я какой! Взял и обидел националистов с фашистами, банкиров, полицейских и вообще все «коренное население» шавочного государства. И ведь еще не раз обижу! Евриков-то мне много надо будет. Дорого оружие стоит, да и те, кто мне его продавать будут, тоже твари не дешевые. Так, а смотаюсь-ка я лет на двадцать назад, в славный город N, одна из достопримечательностей которого изображена на обложке журнала, найденного на полке.

…Я медленно шел, размышляя, за каким чертом сюда приперся. Церквушка, послужившая мне ориентиром для точки выхода, красивой и ухоженной осталась лишь на обложке советского журнала. А в натуре от нее просто веяло бедностью и запущенностью. Церковь-то чисто православная, а в чести у них тут сейчас униатская, что с гитлеровцами сотрудничала да бандеровцев привечала. Батюшка смотрел на меня, одетого в дорогой кожаный плащ-реглан и черную пиндосовскую шляпу с широкими полями, с откровенным удивлением. А когда я, попросив помолиться за усопших родителей и всех воинов русских, погибших при освобождении Родины от иноземных захватчиков, достал пачку долларов и, не считая, ополовинил ее в кружку для пожертвований, он вообще потерял дар речи. И только когда я, перекрестившись на алтарь, шел к дверям, произнес мне в след:

– Благословляю тебя, добрый человек!

Гулял я по городу долго. Посетил какой-то ресторан с громким, но почему-то не запомнившимся названием. Из него вышел таким же голодным, как и был. С тоской посмотрел на бабульку, торговавшую пирожками. Но! В моем богатом прикиде есть бабкин пирожок на улице – нонсенс. Уже вечерело. Решив, что пора и домой отправляться, завернул в арку какого-то двора и услышал чей-то грубый голос. Осторожно выглянул. Прижавшись спиной к стене, стоял человек в форме полицейского с капитанскими погонами на плечах. В одно руке он сжимал пистолет, в другой держал черную папку. Напротив него, поигрывая пистолетами, стояли два амбалистых качка и приглушенно, стараясь не привлекать внимания громким смехом, потешались над полицейским:

– Шо, ментяра москальский, попался? Заждались мы тебя! Щас убивать будем, гы-гы-гы!

Полицейский вскинул пистолет, но вместо выстрела раздался негромкий щелчок курка. Лязг передернутого затвора, и вновь холостой щелчок. Качки уже в голос загоготали и стали медленно, явно наслаждаясь своим превосходством над жертвой, оставшейся без оружия, поднимать стволы. А вот хрен вы угадали! Два моих быстрых выстрела из «Глока» слились в один. Качки выронили пистолеты из простреленных рук. Я прыжком одолел расстояние до них и провел два расслабляющих удара в промежности. От всей души! Качки повалились на асфальт и завыли. Я повернулся к остолбеневшему полицейскому: