Иван Басловяк - Морпех. Русский Уругвай [litres]

– И ты за ним решил проследить.

– Да. Но недалеко от развалин монастыря я его потерял.

– Не ты его потерял, а он тебя заметил и с хвоста сбросил. Да, а почему ты его бандеровцем назвал?

– Батька его у Бандеры служил, потом, когда немцев выбили, по лесам долго ховался. НКВДшники отловили, срок получил. Отсидел десятку, вернулся и через год подох. А нынешний дед тогда совсем мальцом был, но успел папаша ему свою заразу в душу запустить. Вырос малец в сволоту конченную. Два раза в тюрьме сидел по серьезным статьям. Последний раз за торговлю оружием. Вышел год назад. Через полгода здешний участковый на том озере, где я деда с тротилом поймал, утонул. Тело так и не нашли, только одежду на берегу. А тут меня сюда сунули. Я прежде всего в документах покопался, с контингентом знакомясь. Вот и нарыл, кто такой Болеслав Засядько, погоняло Пасюк. И упек его на зону последний раз местный участковый.

– За что и поплатился, видимо. Расследование-то проводили?

– Проводили. Только у нас как: нет тела, нет и дела. А вдруг он сбежал куда? Короче, сильно никто не напрягался. Розыскное дело завели, сунули на полку и забыли.

– А семья, дети, родственники?

– Нет никого, как и у меня.

– Понятно. Так вот, Иван Титыч. Убрать тебя приказал Реваз, тут ты прав. А причина – то, что ты этого деда зацепил и следил за ним. Ты кому докладывал об этом?

– Да. Я тротил конфискованный с рапортом в область отвез. Сдал дежурному. Потом по городу проехал, кой-какие дела порешал. Часа два прошло. Дежурный позвонил, попросил в отдел заехать.

– Это зачем?

– Приказал тротил самому в ХОЗО, в отдел вооружений сдать. Ему некогда, а в сейфе держать такую хрень он не хочет.

– Отвез?

– Конечно. А там на меня начальник наехал: давно, мол, я свое табельное оружие на осмотр не сдавал. А что его осматривать? Мой Макарка всегда чистенький.

– Так сдавал?

– Пришлось. Только он мне его буквально через пять минут и вернул. Без замечаний. Я в бумаге расписался и уехал.

– Когда пистолет передал, из кабинета ты или начальник этот выходил?

– Он выходил. Сказал, что проверять будет вместе с мастером-оружейником. Пистолет, мол, уже старый, надо посоветоваться, не пора ли его списывать. Так вот когда мне боек подменили! – капитан вскочил и нервно стал мерять шагами комнату. – Вот сволочи! Так это что же получается?

– То и получается, что ты деда, за сбыт оружия отсидевшего, с оружием снова прихватил. Тот настучал своему, видимо, старому корешу Ревазу. К нему же пришла инфа о твоем рапорте из ментовки. Реваз засылает убийц. А кто-то, скорее всего по своей инициативе, портит или приказывает испортить твое оружие. Все просто. Кто знал, что ты родительскую квартиру проведать поедешь?

– Так я отпуск взял. На неделю, за свой счет. Многие знали.

– Вот и удобное место для ликвидации. Кто, за что, почему именно тебя – условия малоочевидности мотива преступления. И списали бы на какого-нибудь отморозка, ненавидящего полицию и воспользовавшегося удачно сложившимися обстоятельствами. Все просто!

– Да, все просто. Ну что ж, теперь мой ход. И начну я свою партию со старого бандеровца. Одна толовая шашка, изъятая мной у него, не повод убивать полицейского. Тут что-то более серьезное.

– Вот и пойдем, выясним, в чем причина.

К хате Пасюка, это погоняло бандеровца, подошли через огород. Собаки он не держал, потому среагировать на наше вторжение, подняв лай, было некому. Но Пасюк все равно был настороже, и когда я вошел в горницу, встретил меня с «Парабеллумом» в руке. Только оружие ему помочь не смогло: шагнув через порог, я тут же отдал мысленный приказ всему живому в небольшой комнатушке не двигаться. Потом огляделся. Пасюк стоял возле стола с пистолетом. Рядом с ним на лавке вздыбив шерсть, подняв хвост трубой и раззявив пасть, замер большой пушистый кот. С выпущенными когтями. Ты посмотри! Котяра тоже в бандосах!

Я вывернул пистолет из безвольной руки Пасюка. В горницу тихо вошел капитан, доложил, что возле дома и в сараях людей нет. С интересом посмотрел на обездвиженных хозяина и его животину. На стол с громким стуком упал здоровенный таракан. Оказывается, мой ментальный приказ подействовал действительно на всех здесь живущих! Капитан взял кота за шиворот и выкинул за дверь. Я положил ладонь на лоб Пасюка. Потом приказал ему сесть и рассказывать. Слова полились из бандеровца рекой. И хотя две трети их были проклятьями «клятым москалям» и ненормативом, полезная информация все же была. И в довольно большом объеме. Я-то ее уже знал, а вот капитану было интересно послушать.

Встревожился Пасюк не из-за конфискованной взрывчатки. Тут его отмазали бы и без вмешательства Реваза. Но капитан пошел дальше и попытался проследить за Пасюком, а тот слежку поздно заметил и почти привел участкового к схрону, оставшемуся еще со времен войны и доставшемуся в наследство от отца-бандеровца. Но Пасюк, местный житель, легко запутал приезжего полицейского и исчез. А потом доложил «по команде». И на капитана началась охота.

– И что же в развалинах спрятано, Пасюк? – спросил участковый.

– Оружие. Много, – сверкнув глазами через силу произнес он. – Хватит всех москалей и предателей выбить.

– Пошли, покажешь, – приказал я.

Лишенный моим приказом воли, Пасюк шел впереди, показывая дорогу. Я включил «кошачий глаз» и шел следом. За мной, спотыкаясь чуть ли не на каждом шагу, брел по лесной тропинке участковый. Шли часа три, и вот лучи встающего солнца осветили развалины. На монастырские они явно не тянули. Так, церквушка кирпичная, по которой время и люди прошлись без сострадания. От постройки остались лишь несколько фрагментов стен. Зайдя за один из них, Пасюк стал разбирать груду кирпичей. Я с капитаном смотрел на его действо, не забывая прислушиваться к звукам проснувшегося леса. Заодно ментально просканировал окрестности развалин. Мозговой активности высших существ, то-бишь людей, не засек. Наконец кирпичи в углу закончились, пошли обломки досок, под которыми обнаружился массивный люк без признаков разрушения. Ухватившись за массивное кольцо, бандеровец открыл вход в свой схрон.

– Вперед! – скомандовал я, и он спустился вниз. Я включил фонарь и по крепким, ни разу не скрипнувшим ступеням проник в подвал. Он был совершенно пуст.

– Ты что, сволочь, издеваешься? – зло проговорил капитан. – Где оружие?!

– Все – здесь, – указав на стену справа от лестницы, ответил Пасюк. – Открою сейчас.

Он подошел к указанной стене, вытащил из нее кирпич, сунул в отверстие руку. Раздался приглушенный гул, негромкое поскрипывание и постукивание. Часть стенной кладки вдруг отъехала вглубь стены, открыв справа и слева от себя два узких прохода. Пасюк посмотрел на нас и направился к проходу.